Вредные словесные интервенции

Мне российские Минфин и Центробанк всегда представлялись островками прагматичности – в хорошем смысле этих слов (в сравнении с громоздкими и не всегда адекватными институциями вроде «взбесившегося принтера»). Действительно, им удается удерживать инфляцию в разумных рамках. И курс рубля более стабилен, чем мог бы быть при таких сложных внешних и внутренних вызовах. И регуляция работы россиян с валютными счетами за рубежом сегодня куда более либеральна, чем была несколько лет назад. Например, до этой либерализации российский гражданин купить квартиру в Израиле мог, а вот продать ее де-факто нет. Ведь ее покупатель никогда не согласился бы переводить деньги из Израиля напрямую в Россию, а при покупке в ипотеку это и вовсе невозможно физически.

В общем, и Центробанк, и Минфин делают довольно разумные вещи.

А вот говорят и пишут иногда вещи очень странные.

Свежий пример: с недавних пор Минфину приписывается идея о внесудебном отъеме у людей средств с необъясненным происхождением для наполнения Пенсионного фонда. Тут нужно сказать, что ничего незаконного, проблематичного и даже нового в том, что страны требуют объяснения происхождения средств, конечно, нет. Эта мода идет по миру из Великобритании, где такие правила в ходу в рамках Unexplained Wealth Orders. Но то, что воспринимается совершенно спокойно, когда озвучивается английской короной, несколько иначе интерпретируется, когда слышится из уст российского двуглавого орла. И объяснения, которые были даны Минфином, – что речь идет не о простых гражданах, а о чиновниках – похоже, мало кого успокоили.

Эта история происходит всего через пару месяцев после того, как российский Центробанк опубликовал в своем фейсбук-аккаунте совершенно нейтральный и «научно-исторической» пост о том, что во время Второй мировой войны государство прибирало к рукам деньги своих граждан через обязательные займы. Та публикация (недаром вскоре удаленная) вызвала вполне ожидаемую реакцию. Что такое? Началась война, а нас забыли предупредить? Или Центробанк выдал самую страшную военную тайну раньше времени?

Я предполагаю, что никаких обязательных займов Россия вводить не будет. Я также рискну допустить, что и повальной блокады счетов и тотальной внесудебной конфискации денег под предлогом их непонятного происхождения тоже не произойдет.

Но в ситуациях с подобными «оговорками» меня всегда мучает один и тот же вопрос: зачем это делается? Предположить непрофессионализм пресс-служб Центробанка и Минфина я не могу. И единственная идея, которая приходит в голову, заключается не в том, что Минфин и ЦБ ведут себя инфантильно, проверяя, как дети, границы терпения родителей для начала словами, а не делами. А в том, что таким образом они устраивают некое подобие крэш-тестов системы – и смотрят на реакцию.

И она не заставляет себя ждать. Согласно данным платежного баланса России, чистый отток капитала из страны за первое полугодие 2020 г. оценивается в $28,9 млрд. Это больше, чем за весь предыдущий год, – тогда было $22,6 млрд. Разумеется, причина не только в неудачных или неверно понимаемых словах Минфина и ЦБ. Но то, что такие «словесные интервенции» усиливают отток капитала, несомненно. Впрочем, несмотря на существенный отток денег из России, результаты этих крэш-тестов и ЦБ, и Минфин, очевидно, устраивают. Потому что вбросы о гипотетической возможности действий, от которых у нормальных людей волосы встают дыбом, по-прежнему продолжаются.

Но устраивают они и тех, к кому деньги россиян будут продолжать перетекать, – банки и инвестиционные фонды других стран, адептов криптовалют и продавцов зарубежной недвижимости.