Политкорректность разрушает образ Запада

В США и Западной Европе свобода слова под ударом. Переименование книг, запреты на сексуально окрашенные шутки и на высказывание некоторых мыслей набирают силу. Сообщается, что во Франции переименуют роман Агаты Кристи «Десять негритят», произведение теперь будет называться «Их было десять». Великого режиссера Вуди Аллена подвергли преследованиям из-за подозрений в недопустимых сексуальных отношениях, хотя суд не признал его виновным.

Казалось бы, западный феминизм идет в авангарде этих процессов, требуя контроля над высказываниями. Здесь можно вспомнить знаменитый скандал, когда британский физик Мэтт Тейлор, посадивший космический аппарат на комету, едва не расплакался: ему пришлось публично извиняться за свою рубашку. Это случилось после того, как ученого затравили феминистки, назвавшие его рубашку «шовинистической» (Тейлор дал свое интервью в гавайской рубашке, на которой были изображены полуобнаженные девушки). С высокой вероятностью на Тейлора оказало давление его начальство, опасаясь развития скандала.

Однако ситуация сложнее, нельзя все сводить к требованиям феминисток. Сегодня под ударом оказались сами феминистки и просто женщины, которые стоят на точке зрения писательницы Джоан Роулинг. Она осторожно высказалась против посещения трансгендерами (до совершения операции по перемене пола) женских туалетов в общественных местах. И также подверглась травле. Сторонниц ее точки зрения порой увольняют с работы или пытаются лишить возможности выступать. Тенденция выглядит тревожной, даже если оставить в стороне главное – нелепость самого факта обсуждения подобного вопроса миллионами людей с такой ажитацией, будто речь идет об отношении к войне или экономической депрессии.

В связи с этим появляется другой вопрос. Задумываются ли сторонники политкорректности, что их политика подрывает авторитет США и западноевропейских стран?

Мягкая сила Запада заключается в привлекательности его модели с точки зрения значительной части населения планеты. Речь не только о свободе слова. Социальное государство, созданное в странах Запада после Второй мировой войны, обеспечило внушительные пособия по безработице, хорошие рабочие места, коллективные договоры, твердую занятость десяткам миллионов работников. Сегодня удары наносятся одновременно и по свободе слова, и по социальному государству. Социальные программы сокращаются, условия труда ухудшаются, происходит переход к неполной, частичной и ухудшенной («прекаризованной») занятости.

Обозреватель немецкого издания Der Spiegel Якоб Аугштайн указывает на то, что в послевоенной демократической Европе существовал неписаный социальный договор: рядовые граждане терпели (не очень ими любимую) культурную либерализацию общества до тех пор, пока либеральные элиты сохраняли основные принципы социальной справедливости, защищали труд и семью. Теперь этот договор нарушен: в Европе резко усилилось социальное неравенство. При этом навязаны чуждые многим гражданам нормы сексуальной и семейной морали, национальные границы открыты для иностранцев. Результат не заставил себя ждать – немецкие крайне правые набрали силу. Элиты, по мнению Аугштайна, должны были сказать: сперва – справедливые зарплаты для всех, а уже потом – однополые браки и мультикультурализм. Но они не выступили за социальную справедливость, а вместо этого сделали упор исключительно на либеральных ценностях. Такая политика вызвала раздражение значительной части граждан.

Другая проблема состоит в том, что различным категориям граждан стали затыкать рот. В таком случае возникает вопрос: чем, собственно, такой Запад может привлечь на свою сторону симпатии мира? Раньше люди могли сказать диктаторским режимам в своих странах: «Почему на Западе люди могут обсуждать всё, а у нас – нет, чем мы хуже?» Сегодня все меньше оснований задавать такой вопрос.

Появляется больше аргументов у авторитарных режимов наподобие КНР. Бранко Миланович, ведущий экономист Всемирного банка, в котором он проработал более 20 лет, указывает на особый тип капитализма, сформировавшийся в КНР, – так называемый политический капитализм. Это государство не проводит настоящие парламентские выборы и строго регламентирует высказывания в публичном пространстве. Но оно не вмешивается в частную жизнь граждан – у себя на кухне можно обсуждать что угодно. Кроме того, государство создает хорошие условия для занятий бизнесом и вкладывает огромные средства в развитие науки, образования, медицины. Такие системы обеспечивают свою легитимность с помощью постоянных усилий, направленных на поддержание экономического роста и научно-технической модернизации (в противном случае эти режимы попали бы под удары народного гнева). И если они преуспеют в этом, то смогут выиграть соревнование за умы. Это становится особенно важным на фоне усиливающегося противостояния США и Китая.

Это, конечно, не означает, что самому Китаю станут сильно симпатизировать в мире, но его модель может оказаться для многих привлекательной.