Минздрав ставит для медиков информационные фильтры

Протест омских врачей, которые из-за дефицита коек стали свозить пациентов к зданию областного минздрава, стал одним из примеров врачебных бунтов. Такие волнения сейчас пытаются заглушить – и новыми проверками из Москвы, и запретом местному медицинскому персоналу без согласований комментировать ситуацию с ковидом. Но протесты прошли и в ряде других регионов – например, в Ростове и Кургане.

У омской истории при этом есть своя особенность. Проест был направлен не против власти вообще, а против конкретного областного министра-варяга, который до этого стал точкой консолидации негатива в регионе. Персонализация критики – более эффективная тактика протеста, чем «борьба с системой»: увольнение конкретной фигуры может стать временным компромиссом. Она более удобна и власти, позволяя канализировать негативные настроения в сторону наименее эффективных элементов управления.

Открытый вопрос – почему не обращать внимание на эти случаи раньше, чем наступает точка кипения. Социальные сети бурлили несколько месяцев, они фактически возвели в культ ненависть к чиновникам, отвечающим за управление медициной в регионе. Возможно, губернатору казалось слабостью уступить позицию или он видел ситуацию под своим, другим, углом. Как бы то ни было, коммуникация с обществом сводилась к отрицанию фактов, с которыми население сталкивалось в своем повседневном опыте. А это гораздо хуже признания проблем.

Руководитель центра «Особое мнение», член Общественной палаты России Екатерина Курбангалеева отмечает, что система здравоохранения поражена кризисом внутреннего доверия еще с доковидного периода. Медицинский персонал резко критичен по отношению к главврачам, главврачи – к отраслевым административным структурам. Вертикаль разорвана, информационные потоки заблокированы. «Врачи, – говорит Курбангалеева, – всегда были закрытой и консервативной социальной группой. Поэтому их переход в фазу социальной активности – знаковый симптом».

Мотивом к протесту она называет факторы, которые объединяет расхождение реального положения дел с картинкой, поступающей к главе государства. Дополнительные выплаты или не доходят, или их распределение кажется крайне несправедливым. В ряде регионов врачи за свои деньги покупают средства защиты. Больницы ощущают жесткий кадровый дефицит: выпускники медвузов стремятся уходить в фарминдустрию, амбразуры закрывают люди старшего поколения.

Попытка Минздрава установить контроль за информационными потоками вряд ли поможет скрыть растущий протест. Да и терять врачам, особенно из «красной зоны», нечего. На фоне реальной кадровой незаменимости и острого чувства несправедливости формируется особенная психология отчаяния, когда люди готовы идти на таран.

Да, врачебные бунты носят сегодня спонтанный, эмоциональный характер. Вряд ли низовые звенья способны консолидироваться на федеральном уровне. Однако, если плотность протестов станет высокой, они ускорят раскрутку панических настроений среди жителей регионов.