Три меры в ответ на продовольственную инфляцию

К концу года продовольственная инфляция вышла из-под контроля и потребовала внимания высшего политического руководства. Хотя сахар и подсолнечное масло занимают не слишком большое место в потребительской корзине среднего россиянина, они очень важны для беднейших граждан и очень значимы психологически. Рациональные аргументы – мол, цены на сахар последние пару лет падали, а сахарные заводы закрывались из-за отсутствия спроса – не работают. Правительство ввело ограничительные меры и заключило соглашения с крупнейшими торговыми сетями.

На своей пресс-конференции глава ЦБ Эльвира Набиуллина выразила уверенность, что мягкий контроль за скачками цен организовать можно, но только не противоречащий инфляционному таргетированию через ставки. Ей ли не знать: в финансовой сфере появилось свое «подсолнечное масло» в виде цен на жилье, растущих по всей стране одновременно с бурным ростом ипотеки. Здесь ЦБ пригрозил начать закручивать этот вид кредитов, чтобы притормозить вбрасывание банками новых денег на этот рынок.

Но для агропромышленного сектора это крайне болезненный вопрос. Для сограждан среднего возраста, еще помнящих поездки «на картошку», разнообразные «битвы за урожай» и продуктовый дефицит, Россия как один из крупнейших экспортеров продовольствия (около 8,6% нашего экспорта в январе – октябре 2020 г.) до сих пор поражающий воображение факт. А доля продуктов и в импорте остается высокой: существенную часть импортируемых товаров заместить невозможно по климатическим причинам. Но в отличие от углеводородов, рынок которых более концентрирован, сам товар единообразен, а производство проще приостановить, сельское хозяйство куда более капризно, и запреты больно бьют по производителям и импортерам российских продуктов. И это опасно: 10 лет назад именно экспортные квоты на поставки российской пшеницы стали одним из факторов роста цен на муку в арабских странах, спровоцировавшего «арабскую весну».

Поэтому слишком агрессивное решение краткосрочных задач и ложное ощущение того, что аграрии стали жить хорошо, могут привести к тому, что рост агропрома будет убит. Демография не позволит сильно увеличить потребление продуктов на внутреннем рынке, регулярные запреты и квоты не позволят обеспечить надежность российских компаний как экспортеров, а село снова начнет требовать субсидий, но уже не для расширения, как сейчас, а для того, чтобы оставаться на плаву.

Что нужно сделать для того, чтобы избежать такого сценария (и часть мер уже принимаются)?

Во-первых, понимать, что на каждый чих не наздравствуешься и государственное вмешательство в цены на отдельные виды продуктов может быть контрпродуктивным. Решение не регулировать цены на медицинские маски в условиях жесточайшего дефицита в марте – апреле было мудрейшим шагом, цены упали в 10–20 раз, и это пример и для продовольственной сферы.

Во-вторых, необходимо расширять создание запасов и номенклатуры продуктов не только под чрезвычайные ситуации, но и под товарные интервенции на внутреннем рынке. В зерновой сфере такие меры реализуются давно и успешно – нужно опираться и на существующую практику, и на международный опыт. Отдача этой функции «на аутсорсинг» крупным сельхозкорпорациям под государственное финансирование и гарантии – в периоды низких цен на продукты – также может быть рабочим вариантом. Это разумная среднесрочная мера, но ее реализация займет несколько лет – поэтому нужны более оперативные решения.

В-третьих, надо активно применять американский опыт балансировки социальной и аграрной политики. То, что в России до сих пор не введены талоны на питание для уязвимых групп населения, вызывает удивление. Это выгодно аграриям, торговым сетям, помогает беднейшим гражданам и позволяет снять наиболее острое социальное напряжение и реально накормить голодных. При этом расходы на такую меру могут быть достаточно умеренными. Современные технологии позволяют организовать раздачу таких талонов в цифровом виде и без больших сложностей. Другой вариант – расчет специального индекса инфляции для получателей трансфертов со структурой корзины, соответствующей не изысканным методикам, а реальному потреблению пенсионеров и многодетных семей, и индексация пенсий и социальных пособий к такой «народной инфляции». Но второй вариант будет существенно дороже для бюджета, чем раздача целевых субсидий. Если препятствием являются плохие ассоциации и аналогии со словом «талоны», то придумать другое название не столь сложно.

Если принимаемые сейчас меры будут преимущественно словесными интервенциями, то уже через несколько месяцев рост цен в другом сегменте вызовет административный зуд, мы не получим системного решения проблемы. А если действия будут непродуманными и радикальными, то под удар попадет сложная и все еще не очень крепкая инфраструктура российского сельского хозяйства и аграрного экспорта – бурно росшего при кратно меньших субсидиях, чем у европейского и американского. Нужны долгосрочные решения, опирающиеся на поддержку рынка и избежание дефицита. Этот год показал, что наши власти умеют действовать быстро, и в аграрном вопросе более чем актуально ленинское «промедление смерти подобно».