Нам прививки не нужны

И социологам, и Минздраву еще предстоит ответить на вопрос, почему, обладая редкими преимуществами – вакцинами собственного производства и бесплатным и разветвленным доступом к ним, – население России оказалось пассивным в отношении вакцинации. Казалось бы, высокий уровень эпидемических потерь должен мобилизовать общество, создать ажиотаж в клиниках. Однако после того как сливки из «самых ответственных» граждан были сняты, темпы вакцинации замедлились. В других странах тоже не все ровно – от 43% вакцинированных в Израиле до 4% во Франции или 5% в Германии. Однако российские результаты обескураживают – всего 2,7%. И хотя в абсолютном выражении этот показатель ставит Россию на 8-е место в мире, количество привитых у нас в стране на порядок меньше, чем в лидирующих США: 4 млн против 46 млн.

В чем дело? Большая страна, сибирские просторы? Однако и в Москве, где привиться от COVID-19 можно буквально в торговом центре, сделали это только 4,7% горожан. Темпы вакцинации не оправдывают и прогнозов, которые строились на базе социологических опросов, показывавших, что уровень готовности к вакцинации на ранней фазе кампании достигал 40%.

Не известно, беспокоит ли чиновников такая ситуация или уже выработан набор успокаивающих объяснений («Русские медленно запрягают, но быстро ездят»), поэтому попытаемся набросать эскиз ответов. Все они будут упираться в одно обстоятельство: успехом у нас часто считается создание предпосылок, а не финальный результат. Управление в России носит формальный, но не социально-проективный характер, а человек с его психологическими комплексами и далеко не рациональным сознанием выносится за скобки процесса. Это и создает проблемы.

Также говорят о фаталистичности русского характера, готовности плыть по течению, если не направлять его административным воздействием. Не чувствуя себя субъектом общественного действия, человек отвыкает принимать решения и в отношении себя самого. Однако сегодня он обнаруживает себя подверженным противоречивым сигналам. На Западе кампания по вакцинации сопровождается новыми кругами локдауна. В России последние недели тиски контроля быстро разжимаются. Получается, что одни социальные механизмы нагнетают тревожность, а вторые, напротив, ее снимают.

Генетическое недоверие ко всему, что предлагает государство, – еще один серьезный барьер, особенно если высшие лица не подтверждают призыв собственным действием. В стране не появилось мобилизующих групп или институтов, которые выступили драйвером этого процесса. Скепсис заметен даже среди низового врачебного персонала. А факт общедоступности препаратов, возможно, играет не мобилизующую, а расслабляющую роль – ощущение дефицита могло бы оказаться более уверенным стимулом. Оперативное решение проблемы создания национальной вакцины обернулось чувством беспечности, ощущением, что проблема уже решена. Ведь если вакцина есть, то привиться всегда успеем – можно и отложить.