Бизнес подталкивают к национальным целям

Государство может создать инструмент, с помощью которого будет сравниваться социальная деятельность компаний, а в качестве главного критерия будет использоваться их включенность в национальные цели. В нестабильной ситуации, когда значение GR-эффектов высоко, новая идея усилит воздействие публичной репутации на капитализацию бизнеса.

На обсуждении исследования «Бизнес и регионы», проведенного ЦСР и центром «Платформа», директор по стратегии учрежденного правительством АНО «Национальные приоритеты» Юлия Грязнова сказала, что они уже работают над таким рэнкингом. «Поскольку национальные цели относятся не только к государству, но ко всему обществу», – обосновала идею Грязнова.

В России по ряду причин (традиции, социальные дефициты, слабости муниципалитетов) от бизнеса ожидают большего, чем просто уплаты налогов. Однако до сих пор вклад компаний оценивался либо субъективным восприятием региональной власти, либо через острые социальные конфликты, либо по данным, которые предоставляет сам бизнес. Теперь оценка будет значительно шире: к делу подключатся эксперты и местные НКО, а за основу будут браться не затраты, но конечные эффекты. Конкуренция за места в рэнкинге окажется жесткой.

Но при всей полезности инициатива оставляет вопросы. Социальные проекты и социальное воздействие в широком смысле (через рабочие места, налоги, экологический фактор и продукцию) – разные по масштабу явления. Первое более медийно и событийно, связано с яркостью и креативностью. Второе – более фундаментально. Допустит ли метод «редуцировать» целостный социальный образ, если сами компании, за редким исключением, не научились его описывать?

Еще одна сложность – кейс «Норникеля»: компания долго и масштабно инвестирует в развитие территории, но после аварии фокус смещается на негативный аспект. Встает проблема разделения реакции на момент и долгосрочной оценки, разделения каркаса и ситуации.

Вопрос также, вести ли учет частных благотворительных фондов, основанных предпринимателями (фонды Тимченко, Потанина, Усманова). В российских условиях это, вероятно, было бы правильно, но делает модель более сложной. Другой вопрос: не окажется ли госсектор, будучи регулярно социальным агентом государства, в привилегированном положении?

Плохо, если новый продукт будет мотивировать бизнес только к рекламе своих проектов. Или если он будет воспринят через призму административного контроля, принуждения к «социальности». Но замечательно, если он станет мягким стимулом подталкивания компаний к более активной социальной роли и создаст для них реальный институт общественного признания.