Тюрьма не выбирает власть

Группа депутатов Госдумы внесла на рассмотрение парламента законопроекты, ужесточающие законодательство об экстремистских и террористических организациях. В частности, предлагается ограничить граждан, причастных к деятельности организации, которая признана экстремистской или террористической, в пассивном избирательном праве – ввести запрет для них на выдвижение своей кандидатуры на выборах в Госдуму. При этом сама «причастность» может определяться крайне широко: теоретически под запрет рискуют попасть даже просто жертвователи денег в пользу такой организации. Подобные нормы, если они будут приняты в такой редакции и трактоваться именно так, представляются очевидным и очередным перегибом.

При этом в России, как и в ряде других стран, отдельные категории граждан поражены уже и в активном избирательном праве. И вот эту тему, ничуть не менее важную, стараются вообще не трогать. Почему?

Согласно ст. 32 Конституции России граждане, содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда, сейчас не могут не только избираться в органы госвласти, но и голосовать на выборах (речь идет именно об осужденных, а не об обвиняемых, которые, хотя и могут находиться под стражей, в активном избирательном праве не поражены). То же самое происходит, например, и в США: в ряде штатов осужденные за тяжкие преступления также лишаются активного избирательного права – причем не только на время заключения, но и на различные сроки (вплоть до пожизненного) после освобождения. Однако как раз сейчас в США идет ожесточенное обсуждение плана Джо Байдена, который намеревается в течение полугода дать старт масштабной реорганизации избирательной системы страны. В числе прочих изменений президент США предложил предоставить право принимать участие в выборах гражданам, ранее осужденным за тяжкие преступления. Республиканцы ожидаемо негодуют. Байден, конечно, руководствуется гуманистическими соображениями, но, вероятно, имеет место и сугубо прагматичный момент – голосуют-то бывшие заключенные чаще за демократов.

В США участие в выборах осужденных дискутируется регулярно и широко, особенно в рамках предвыборных кампаний. Но в России эта тема серьезного развития не получает – попытка дискуссии по этому поводу была, по сути, всего одна. Заключенные Сергей Анчугов и Владимир Гладков в далеком 2004 году обратились в ЕСПЧ с жалобой на лишение права голоса. В 2013 г. ЕСПЧ по делу «Анчугов и Гладков против России» признал, что лишение осужденных избирательного права противоречит Европейской конвенции по правам человека. Но Россия решение исполнять отказалась – Конституция не велит.

Российские правозащитники понимают, что лишение заключенных права голоса очевидным образом нарушает принципы избирательного права, но не акцентируют внимания на этой теме. По всей видимости, потому, что полагают, что это предохраняет избирательную систему от массового использования административного ресурса. По данным ФСИН, в России сегодня чуть меньше 400 000 заключенных – около 0,3% населения страны. Однако в отдельных избирательных округах – в местах не столь отдаленных – их участие в выборах может иметь решающее значение. Основания для подобных опасений есть. В качестве примера использования силовыми ведомствами «точечного» административного ресурса в электоральном процессе можно вспомнить скандальные выборы муниципальных депутатов 2017 г. в московском районе Арбат, когда, согласно заявлениям штаба «Объединенных демократов», незадолго до выборов в здании Генштаба было прописано сразу 1500 военнослужащих, которые и определили итог выборов.

Однако предоставлять осужденным право голоса не торопятся и представители власти. По словам экс-руководителя юридической службы «Руси сидящей» и автора книг «Невиновные под следствием» и «Человек сидящий» Алексея Федярова, последствия от предоставления избирательного права осужденным для власти не очевидны: «Даже абсолютно лояльный нынешней власти человек в тюрьме быстро начинает понимать, что из себя представляет наше государство. Позволить осужденным голосовать – значит в корне поменять всю политическую картину». Судя по итогам выборов депутатов Госдумы последнего созыва, Федяров недалек от истины: в большинстве СИЗО УФСИН России по Москве результат «Единой России» варьировался от 27 до 36%, в то время как в целом по столице партия власти набрала 38%. Лишь СИЗО-5 и СИЗО-7 обеспечили результаты (67 и 76% соответственно), заметно превышающие не только общемосковский, но и общефедеральный показатель (54%).

Запад, на который и оппозиция, и даже российская власть в конечном итоге ориентируются, движется сегодня в сторону гуманизации пенитенциарной системы и в числе прочего постепенно расширяет электоральные права осужденных. До США этот путь прошли ряд стран ЕС – Франция, Германия, Дания, Норвегия, Польша. У нас тема старательно табуируется. Создается впечатление, что в России все заинтересованные стороны – власть, правозащитники, оппозиция – воспринимают проблему участия в выборах заключенных как цугцванг, поэтому и остерегаются разыграть тюремную карту. В этом много прагматизма со всех сторон, но мало идейности: всех волнует только результат выборов, а не избирательные права заключенных.