Сирийский выход и персидский тупик

Мартовский визит президента Сирии Башара Асада в Объединенные Арабские Эмираты стал настоящей бомбой. Переговоры Асада, которого арабские страны, включая ОАЭ, дружно проклинали на протяжении 11 лет, с правителем принимающей страны Мухаммадом ибн Заидом Аль-Нахайяном сопровождался традиционными восточными славословиями, заявлениями о «братских отношениях», обещаниями сотрудничества во всех областях и т. д.

Это была первая поездка сирийского лидера в арабскую страну после начала гражданской войны в Сирии. Сирия и ОАЭ входят в противоборствующие коалиции. Сирия – союзник Ирана, ливанской «Хезболлы» и йеменских хуситов. ОАЭ, Саудовская Аравия (КСА), Катар, Кувейт, Бахрейн, Иордания и Египет составляют антииранский союз, именуемый Арабской коалицией, хотя противоречия между этими странами весьма существенны. 

Поскольку зависимость Сирии от Ирана во всех – военной, экономической и финансовой – сферах чрезвычайно велика, переговоры Асада с Аль-Нахайяном справедливо расценивать как попытку ОАЭ наладить контакты с Тегераном.

Визиту Асада предшествовал знаменательный казус в арабо-американских отношениях: после начала кризиса вокруг Украины президент США Джо Байден попытался уговорить КСА и ОАЭ нарастить добычу нефти, чтобы не допустить резкого роста цен. Но правители двух стран отказались не только встречаться с американским президентом, но даже разговаривать с ним по телефону. 

На этом фоне приглашение сирийского президента можно рассматривать как жест ОАЭ в сторону Ирана, с тем чтобы продемонстрировать Белому дому самостоятельность Абу-Даби, его независимую линию как в политике, так и на рынке нефти. 

Если ранее Вашингтон, стремясь сбить рост цен на нефть, почти всегда мог рассчитывать на понимание со стороны монархий Персидского залива, то теперь он столкнулся с демонстративным отказом. При этом США, разумеется, остаются крупнейшим военно-политическим и торговым партнером как КСА, так и ОАЭ.

Причины такого разворота понятны. Арабская коалиция (КСА, ОАЭ и их союзники) с 2015 г. воюет в Йемене с повстанцами-хуситами, за которыми стоит Иран. Воюет, надо отметить, неэффективно: армии богатейших арабских стран, имеющие сверхсовременное вооружение, за шесть с лишним лет не смогли одолеть плохо вооруженных и слабо обученных хуситов. Более того, хуситы умудряются время от времени атаковать различные объекты в КСА и ОАЭ баллистическими ракетами и дронами. 

С начала военных операций Арабской коалиции в Йемене США оказывали ей всестороннюю поддержку. Она особенно усилилась при президентстве Дональда Трампа: его ближневосточная стратегия предусматривала примирение монархий Персидского залива с Израилем и создание на этой основе мощного антииранского союза. При активном участии Вашингтона ОАЭ и Бахрейн примирились с Израилем. В КСА фактическим главой государства стал принц Мухаммед ибн Салман Аль Сауд, заявивший о приверженности реформам. Однако 2 октября 2018 г. в здании консульства Саудовской Аравии в Стамбуле был убит саудовский журналист Джамаль Хашогги, а расследование преступления привело к принцу-реформатору. Демократическая оппозиция в США начала жесточайшую информационную войну против ближневосточного плана Трампа, причем главный огонь критики обрушился на КСА, а заодно и на его союзников, включая ОАЭ. Арабским монархиям вменяли отсутствие демократии, политические убийства, а также вину за гибель мирных жителей в Йемене. Нельзя сказать, кто эта критика лишена оснований: со свободами в монархиях дело действительно плохо, причастность принца Салмана к убийству Хашогги доказала саудовская же прокуратура, а удары арабской, прежде всего саудовской, авиации по Йемену действительно часто приводят к гибели гражданских лиц. 

Если Трамп со свойственным ему простодушием заявлял, что США не собираются осложнять отношения с крупнейшими поставщиками нефти (КСА и ОАЭ), то кандидат от демократической партии Байден сделал одной из главных внешнеполитических целей изменение ближневосточной политики США. Она предусматривала прекращение безусловной поддержки Израиля, отказ от прямой помощи Арабской коалиции в Йемене и курс на примирение с Ираном.

Разумеется, победа Байдена на выборах стала сильным ударом по политическим позициям КСА и ОАЭ. Обиженный на Вашингтон принц Салман начал говорить о сближении с Россией, что вызвало еще больший гнев американских демократов, и США начали тормозить поставки вооружений КСА и ОАЭ.

В этих условиях саудиты пошли на решительный шаг: весной 2021 г. начались переговоры между КСА и Ираном о нормализации отношений. Одновременно саудиты снизили масштабы военных операций в Йемене, хотя полностью их не прекратили (хуситы продолжали бои и обстрелы КСА, игнорируя ирано-саудовские переговоры). 

ОАЭ попытались взять инициативу в войне в свои руки, на время превратившись в главную антихуситскую силу на йеменских фронтах, но особых успехов тоже не добились. При этом усилились противоречия между КСА и ОАЭ: две монархии поддерживали в Йемене разные военно-политические группировки.

Судя по всему, начав переговоры с Ираном, КСА преследовало две цели: ослабить иранскую угрозу, опасную из-за наличия проиранского подполья в самом королевстве, и показать Вашингтону, что поддерживает политику примирения с Ираном.

Однако примирение КСА с Ираном оказалось малоперспективным. Несколько месяцев переговоров показали, что Тегеран готов к миру, но только на своих условиях: он отказывался признать хуситов своей прокси-армией и настаивал на том, что не имеет на них влияния. А без примирения с йеменскими повстанцами переговоры с Ираном для КСА не имеют значения. 

Иран, в свою очередь, в начале 2022 г. настолько уверился в скором снятии американских санкций, что потерял интерес к переговорам. Эр-Рияд для Тегерана превратился в слабого партнера, интересы которого можно игнорировать. 13 марта 2022 г. Тегеран решил прервать переговорный процесс с Эр-Риядом. Причиной была названа массовая казнь, проведенная в КСА: там одновременно казнили 81 человека, среди которых было от 30 до 40 шиитов.

Иран обвинил КСА в зверстве, что звучит не слишком убедительно, учитывая, что в самом Иране казни происходят постоянно, а в 1980-е гг. там иногда ежедневно убивали сотни людей. Трудно поверить, что массовая казнь так уж потрясла иранских правителей, скорее они на фоне успехов в переговорах с США и ЕС, а также укрепления своих позиций в Сирии, Ливане и Йемене решили прекратить надоевшие переговоры с саудитами.

Неудивительно, что переговоры, проваленные Эр-Риядом, подхватили в ОАЭ. В последние годы эта страна претендует на роль ведущей державы Аравийского полуострова, пытаясь вытеснить КСА с этого места. ОАЭ, так же как и саудиты, недовольны ролью цепного пса Вашингтона, который по приказу хозяина заключает и расторгает договоры, ведет и прекращает войны и меняет цены на нефть. А для этого необходимо если не примириться с Ираном, то хотя бы наладить с ним некие контакты. Что удобнее всего делать не напрямую, а, например, через Сирию.

Разумеется, Сирия и ОАЭ в ближайшие годы (по крайней мере, пока в Дамаске у власти находится Асад) союзниками не станут. Но для Сирии контакты со сверхбогатой и сильной страной – это прорыв во внешний мир, ограниченный в последние 11 лет Ираном и Россией. А для Абу-Даби – канал для контактов с Тегераном. Может быть, учитывая огромные финансовые возможности ОАЭ, там надеются застолбить возможность влиять на политику Сирии в дальнейшем – ведь нельзя быть уверенным, что привязка Дамаска к Тегерану будет вечной.

Но на данный момент ситуация в Персидском заливе и на Ближнем Востоке в целом остается тупиковой. Не работает ни палестино-израильский, ни йеменский мирные процессы попытки сближения Ирана и КСА провалились, а ожидать многого от сирийско-эмиратских контактов не приходится. Ситуация может кардинально измениться, если Ирану удастся добиться снятия или смягчения санкций, – тогда вся палитра региона станет другой. И всем ближневосточным странам придется искать новое место в изменившейся реальности.