Все от имени народа
Легитимность, полученная на выборах от большинства, не равна индульгенции на воровство
Существуют народ и народ. Один един, другой – нет. Один живет в СССР середины XX в., другой грезит о России XXI в. Какой из них настоящий?
Дмитрий Медведев поручил провести общественные слушания по изъятию земель у Тимирязевской сельхозакадемии – опытные поля и сады собираются отдать под застройку жилыми домами. Что-то подсказывает: специально отобранная «общественность» подтвердит – обеспечение трудящихся квадратными метрами важнее бесчеловечных экспериментов над всякой там морковкой. Нечего насаждать лысенковщину! Устроили тут джунгли, химкинский лес, понимаешь... Как говорил один спортивный редактор в советское время: «Такие бы урожаи – да на футбольных полях!»
Отсюда вопрос: кто он, народ – источник власти? Тот ли это народ, которому все по барабану, потому что он не может ни на что повлиять? И от имени которого принимаются законы об иностранных агентах и об усыновлении сирот, пишутся постановления о точечных застройках и принимаются решения о точечных ударах, об интересах которого печется президент на горячих линиях, голосом которого становится деликатный баритон депутата Плигина, а пассионарным лицом – депутат Яровая? Или тот, который у Тимирязевской академии выходит с плакатами «Срубить – не посадить»? Тот, которого набралось по официальным данным всего-то 600 человек, а по неофициальным – 2500?
За Крым – 83%. Против – 13%. Согласно установочной речи президента в парламенте от 18 марта 2014 г., те, кто против, – «пятая колонна» и «национал-предатели». То есть существуют народ и «народ». Один един, другой – нет. Один, затягивая пояса в ожидании второго пришествия Лидии Тимашук, живет в СССР середины XX в., другой грезит о России XXI в.
Какой из них настоящий? Первый – скажут сторонники президента, получившего мандат на подавление второго в мае 2012 г. Демократия – это власть большинства. Меньшинство имеет право на существование, тем более что голодным оно не останется – его накормит крошащимся имбирным печеньем Браудер. Но едва ли меньшинство в условиях консолидации может претендовать на представительство во власти.
Все – от государства, для государства, ничего вне государства, в том числе предпринимательская инициатива и гражданское общество. В этой модели омбудсмен, т. е. защитник народа, может быть генеральшей МВД, т. е. защитником власти от меньшинства народа. В этой модели деньги налогоплательщиков идут на содержание охраны президента, разросшейся до размеров частной армии. В этой модели институты строятся в жанре операции прикрытия – как ЦИК, декорированный демократом Эллой Памфиловой.
Но тот народ, который живет в тоненькой брошюре с надписью «Конституция», – другой. Народ – это не большинство, а сумма меньшинств. Легитимность, полученная на выборах от большинства, не равна индульгенции на воровство и усмотрение. Даже в таких мелких делах, как застройка опытных полей.
«Женщина дает нам организм, а мы из него делаем советского человека», – говорил сельскохозяйственный академик Лысенко. Вот на этих полях мы и будем селить новый российский народ, источник власти и 80%-ной поддержки. Эх, ребята... Кто ж знал, что Юз Алешковский окажется актуальным по сию пору: «Мы ж рубим лес, а сталинские «щепки», как прежде, во все стороны летят!»
Автор – директор программы Московского центра Карнеги