Минус тюремщики
Почему общественным контролем должны заниматься правозащитники, а не сотрудники ФСИН
Главным оружием гражданского общества в неравной борьбе за общественный контроль над тюрьмами остается максимальная публичность, сплоченность и настойчивость
Российские правозащитники намерены судиться с Общественной палатой и требуют перевыборов в общественные наблюдательные комиссии (ОНК). В новых списках членов комиссий, опубликованных в конце прошлой недели, не оказалось многих имен известных правозащитников. Зато появились другие, не менее известные имена бывших фсиновцев.
Правозащитники уверяют, что при формировании комиссий комитетом Общественной палаты был нарушен регламент. Дело, впрочем, не столько в процессуальных нарушениях. Идет политическая борьба между властью и обществом за сохранение одного из немногих реально действующих институтов общественного контроля. И решение о дальнейшей судьбе ОНК – судебное либо аппаратное – будет решением политическим.
Конечно, некоторое количество независимых общественников в комиссиях сохранилось и какой-то контроль за колониями и тюрьмами кое-где сохранится. Однако лучше всего то, что происходит с ОНК, иллюстрирует тот факт, что первый состав московской комиссии расследовал обстоятельства гибели Сергея Магнитского в сизо, а в нынешний состав той же комиссии вошел фигурант списка Магнитского, бывший начальник сизо «Бутырка» Дмитрий Комнов.
Институт общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания, позволяющий представителям общественных организаций в любое время инспектировать любое пенитенциарное учреждение, родился из одноименного федерального закона № 76 в «медведевскую оттепель» и, кажется, одним своим появлением оправдал данное этому историческому периоду спорное название. В сегодняшней России, где тюрьма все чаще проникает в повседневную жизнь, проникновение идей правозащиты и гуманизма за колючую проволоку выглядит открытым сопротивлением.
Этим летом в поселке Новая Ляля я встречалась с молодым осужденным из колонии, который плакал и утверждал, что он «больше не человек» и никогда не сможет жить среди «нормальных людей». За несколько месяцев до этого он пожаловался одному из членов областной ОНК на избиения. Тот выслушал, пообещал разобраться, но в итоге ограничился тем, что передал их разговор руководству колонии. Молодого человека вызвали к заместителю начальника, а тот повелел отвести в «гарем» – помещение, где на глазах других осужденных жалобщик был демонстративно изнасилован черенком от лопаты.
Спустя какое-то время в эту колонию приехали с инспекцией другие члены той же ОНК. Они собрали около 150 заявлений о насилии, в том числе и сексуальном, пытках и издевательствах, подняли шум в прессе, связались с прокуратурой и Следственным комитетом, довели ситуацию до сведения членов СПЧ. Начались проверки, замначальника куда-то пропал, а в колонии перестали пытать.
Главным оружием гражданского общества в неравной борьбе за общественный контроль над тюрьмами остается максимальная публичность, сплоченность и настойчивость. Задача максимум – изменение системы формирования комиссий, в том числе запрет на вхождение в них бывшим сотрудникам ФСИН. Задача минимум – добиться введения в комиссии максимального числа независимых правозащитников. Чтобы повысить шанс каждой жертвы произвола в критический момент встретить именно настоящего.
Автор – журналист