Как пытки в колониях обессмысливают все реформы правоохранительной системы

Утром среды на страничке фонда «Общественный вердикт» в фейсбуке появилось сообщение, что два сотрудника ярославской колонии ИК-1, опознанные на видеосъемке пыток заключенного, признали вину и подписали явку с повинной. Оба задержаны судом на два месяца. Между тем скандальное видео – запись с официального служебного видеорегистратора ФСИН, фиксирующая, как 18 сотрудников ИК пытают заключенного Евгения Макарова, – находилось в руках правоохранителей более года перед тем, как оказалось в сети и спровоцировало публичный скандал, а за ним и арест хотя бы части давно опознанных участников истязания. Заместитель директора ФСИН Анатолий Рудый в комментариях для ведомственного сайта фактически признал совершенное его сотрудниками преступление. Никого не призываю смотреть это видео, можно надолго лишиться сна. Но скажем честно: ничего более важного в нашей стране сегодня не происходит.

Сообщения о пытках в колониях поступали и раньше, изредка правозащитникам даже удавалось с огромным трудом добиться наказания непосредственных исполнителей. Но в данном случае, кажется, впервые общественность убедилась: на съемке с очевидностью запечатлен не единичный эксцесс, а повседневные будни участников истязания, дело рутинное для них до такой степени, что даже не пришло в голову избавиться от формальных улик. Нужно быть очень уверенным, что твое начальство – все начальство доверху, а не только непосредственные руководители – ничего не имеет против, чтобы так подставляться целой толпой.

Нечеловеческие условия содержания в местах заключения, пытки и унижения, которым рутинно подвергаются там осужденные, – корень и база российской несвободы, невидимый фундамент, на котором покоятся практически все институциональные проблемы страны. Невозможна никакая успешная реформа суда, если любой приговор к реальному сроку делает судью, прекрасно знающего, на что он обрекает подсудимого, судьей неправедным, а приговор – чрезмерно жестоким, а следовательно, неправовым. Как бы серьезно ни было преступление, как бы основательны ни были доказательства – преступник, возможно, заслуживает сурового наказания, но пыток и издевательств, голода, разрушения личности и здоровья не заслуживает никто. Одновременно верхняя планка наказания в виде отсылки в кромешный ад обесценивает любой более гуманный приговор, и всякого, кто получил условный срок или штраф, общество не без оснований считает выкрутившимся, а судью, следовательно, продажным. Не всякий судья возьмет на себя даже эту небольшую смелость – вызвать на себя подозрения, чтобы не ломать человеку жизнь. Невозможна никакая гуманизация правоохранительной системы, когда результатом хорошо расследованного дела становится отправка фигуранта все в тот же ад. Какой смысл церемониться с подозреваемым на стадии расследования, когда после суда его ждет в сто раз худшая участь? В результате прокуроры и следователи, в руках которых вместо возможности применить соразмерную и обоснованную правом санкцию оказываются полномочия в одночасье швырнуть человека в пыточные условия (обстановка в СИЗО еще хуже, чем в колониях, а полиции незачем стесняться в средствах давления на подозреваемых), становятся «царями горы» в любом споре. А никакое развитие становится невозможно, когда медицина, образование, бизнес и гражданские государственные учреждения – любой офис, любая организация – «ходят под прокурором», ожидая за каждый чих уголовной санкции, потому что против этого лома нет приема практически ни у кого в стране. Кроме, как видим, гласности и общественного внимания. Это иногда помогает.

Автор — доцент Высшей школы экономики — Санкт-Петербург