Где тут место для Ленина

Как теоретик захвата власти Ильич более чем актуален и сейчас
Наш, российский, Макиавелли – вот место, которое может занять сегодня Ленин

Это Сталин, а не Ленин «и теперь живее всех живых». Сталин вызывает эмоции, заставляет спорить и, если верить опросам, способен разделить нацию буквально пополам. А что же Ленин? 22 апреля – 149 лет со дня рождения, не за горами и юбилей, но Ленина нет с нами. Ленин исчез. Ленин покинул здание. Его нет в прошлом, ибо культ русской государственности превратил Ильича в ступеньку на пути к ее вершине – Сталину. Его нет и в настоящем. Любой разговор «про Ленина» сегодня – анекдот, вспомнить хотя бы мемы с Ди Каприо «в роли» Ленина. Единственный человек, разрушивший колосс шовинистического государства снаружи, а не изнутри, как Горбачев, растворился в щелочной среде очередного клона этого государства. Сможем ли мы найти для Ленина место в настоящем?

Чтобы понять, с чем боролся Ленин, можно обойтись без чтения «Задач русских социал-демократов» и просто выглянуть в окно. Казенщина и муштра в школах. Женщины, которых государство видит сквозь призму биологии и исключительно в рамках традиционной семьи. Закабаленные дважды жители окраинных микрорежимов, типа хивинского ханства или Кавказа. Казенные религии, получающие благодать по адресу «Москва, Кремль». Бесстыдное воровство верхушки. Использование инструментов государства для ее обогащения: полгода-год – и за неуплату «Платону» будут сажать в тюрьму. «Маленькие победоносные войны» как часть внутренней политики.

Мы живем в стране, которой, согласно ленинской мысли, больше никогда не должно было быть. Кем может быть Ленин в такой стране? Революцию готовят мыслители, а совершают бандиты, писал мексиканский романист Мариано Асуэла. Ленину не повезло: он был и тем и другим. В качестве государственного деятеля Ленин не подходит сегодняшнему дню. Ничем не ограниченное насилие, та самая «диктатура пролетариата», больше не имеет смысла. Чрезвычайное положение есть генетическая основа любого современного государства, чрезвычайное насилие в обществе, скованном таким государством, не имеет политического смысла. Ленин правил через кампании (ГОЭЛРО, военный коммунизм, НЭП), обнуляя свои ошибки резкими разворотами, а еще – через интриги и фракции в политбюро. Эта же модель правления свойственна и нынешним хозяевам Кремля, это, кажется, единственное, чему они научились у Ленина. Ленин верил, что в пределе государство должно работать как немецкая почта, сегодня мы понимаем, что таких государств не было, нет и вряд ли они вообще возможны.

Но был еще один Ленин. Ленин – теоретик захвата власти, Ленин – политический теоретик. И вот этот Ленин более чем актуален. Если суммировать логику политической борьбы по Ленину, можно сказать, что она возникла из идеи парадоксальной акселерации: ближние – враги, дальние – союзники. Главным союзником большевиков Ленин считал крупную буржуазию, тех, кому царизм не давал зарабатывать по полной. Ленин считал, что каждый конфликт внутри режима нужно ускорять, усиливать, развивать, меняя партнеров, но сохраняя перспективу цели. Ленин всегда говорил, что, когда это нужно для дела, можно расстаться с идеологической щепетильностью и пойти на союз с теми, кто поможет здесь и сейчас, а не с теми, кто идеологически ближе: двигаться порознь, бить вместе. Толика этой логики могла бы спасти любую политическую силу, которая объявляла себя оппозицией режиму последние 15 лет. Наш, российский, Макиавелли – вот место, которое может занять сегодня Ленин.

Но это не все. Превращенная в анекдот либералами-элитистами 90-х фраза про кухарку, управляющую государством, сегодня выглядит как единственный планетарный политический лозунг. Государство, любое государство должно быть положено к ногам кухарки из Средней Азии, феминистки, гастарбайтера как политический инструмент их освобождения. Если у государства сегодня вообще есть какой-либо положительный смысл, то он только в этом.

Автор — социолог, приглашенный эксперт Московского центра Карнеги