Штраф за хорошую еду

В ближайшие месяцы, если не недели, во многих частях России станет абсолютно необходимой значительная продовольственная помощь наименее защищенным слоям населения. Уже сейчас губернаторы некоторых регионов, таких разных, как профицитный Татарстан, дефицитная Удмуртия и глубоко дотационная Еврейская автономная область, анонсировали предоставление продуктовых наборов старшему поколению (Татарстан и ЕАО) и многодетным семьям (Удмуртия). Пока речь идет об ограниченных мерах, ориентированных не только на материальную помощь, но и на облегчение карантинной логистики; но еще месяц без работы и с минимальными зарплатами – и размах проблемы, а значит, и требуемого решения увеличится на два порядка, а в продовольственной помощи в той или иной форме будет нуждаться до 30 млн граждан России. (Для сравнения: в аналогичной программе в США даже в мирное время, до эпидемии, участвует до 40 млн американцев, поэтому приведенная выше оценка вполне может оказаться даже заниженной.) 

Помощь можно оказывать и в денежной форме, но продуктовые наборы (и даже талоны на них) сложнее пропить, а выраженная в натуральных величинах норма помощи не уменьшится ни с падением курса рубля, ни с ростом цен, а потому при прочих равных будет выбрана продовольственная помощь в натуральном виде.

В отличие и от США, и от Европы Россия не имеет работающей системы регулярной продовольственной помощи (подарочные наборы ветеранам по случаю праздников и юбилеев и ограниченные мощности центров социального обслуживания не в счет), и ее уже сейчас пора формировать, она вот-вот понадобится.

И в связи с этим нельзя не сказать и о другой ее форме, так называемых продовольственных банках – banques alimentaires: возможно, кто-то из читателей видел оранжевые надписи на грузовичках, подъезжающих с утра к французским супермаркетам. Наполняются эти банки где-то по причине государственного регулирования, которое обязывает розницу, общепит и пищевую промышленность при определенных условиях передавать продовольствие специальным некоммерческим организациям, а где-то по воле самих благотворителей, после чего еда распределяется среди мало- и неимущих.

Речь не идет о просроченных товарах: в продовольственные банки передается полностью соответствующая всем требованиям еда: произведенные излишки, и товары, расфасованные в упаковку устаревшего дизайна (с точки зрения маркетинга, не качества), и товары с незначительными повреждениями упаковки, и та еда, срок годности которой еще не истек, но скорость оборота не позволит ее вовремя продать – но не помешает вовремя распределить. В России в формате продовольственного банка работает минимум один сильный игрок – Фонд продовольствия «Русь», его деятельность и деятельность его партнеров из числа производителей и торговых сетей впечатляет, но пока еще весьма далека от зарубежных аналогов.

Одна из причин – абсурдное сочетание норм налогового законодательства, которое, по сути, наказывает, штрафует ту продовольственную розницу, которая вместо того, чтобы отправить товар на помойку или в утилизацию, чем еще и нанести существенный ущерб окружающей среде, передает годный товар в благотворительные сети, чтобы они раздали его нуждающимся.

Поясню. В случае безвозмездной передачи продовольствия в НКО условная «Семерочка» будет вынуждена восстановить (т. е. не предъявить к вычету) входной (уплаченный поставщикам) НДС и не сможет отнести расходы на приобретение переданного товара в уменьшение налоговой базы по налогу на прибыль. А вот в случае отправки товара на мусорный полигон, в переработку или утилизацию входной НДС будет предъявлен к возмещению (т. е. уменьшит сумму налога к уплате в бюджет), а расходы на приобретение (равно как и хранение, транспортировку и проч.) будут учтены при расчете налога на прибыль (т. е. уменьшат налоговую базу, а значит, на 20% – и саму сумму налога). Купив условный товар за 110 руб. (включая 10% НДС) и передав его в благотворительный фонд, продавец потеряет 10 руб. НДС и 20 руб. налога на прибыль. Или сэкономит их, отправив товар на помойку. Да, остальные 80 руб. он тоже потеряет – но есть разница между тем, чтобы потерять 80 руб. и 110 руб. А поскольку по большинству продовольственных товаров ставка НДС составляет 20%, то потеря благодаря заложенной в налоговом законодательстве кривой конструкции возрастает с 80 до 120 руб., в 1,5 раза.

Бизнес есть бизнес – и указанная норма не способствует его сотрудничеству с банками продовольствия.

В России действует крайне жесткий – и неоднократно подтвержденный, в том числе президентом, – подход к налоговому стимулированию благотворительности: за счет чистой прибыли. Это далеко не единственно возможная точка зрения, как показывает и мировая практика, и наша собственная история. Можно и согласиться с этой позицией, тем более что налогоплательщик – физическое лицо может вычесть расходы на благотворительность из налоговой базы при исчислении НДФЛ и вернуть себе 13% расхода (или, что правильнее, увеличив на соответствующую сумму свои пожертвования) – с ограничением в 25% от совокупного годового дохода.

Но с чем согласиться никак нельзя – так это с абсурдной логикой, в которой налоговое законодательство во весь голос подсказывает производителям и продавцам продовольствия: «Выкинь, выброси – только не отдавай нуждающимся!» Это как минимум досадное недоразумение, которое может – и должно быть – устранено как можно скорее, в весеннюю же, 2020 г., сессию федерального парламента, поскольку изменения в Налоговый кодекс требуются минимальные (в ст. 170 и 265), они многократно обсуждены на самых разных уровнях. Выпадающие доходы бюджета в этом случае существуют только в фантазиях, а схемы «оптимизации» легко пресекаются: зарубежный опыт налогового регулирования (ограничение списанного товара определенной долей от оборота; ограничение круга получателей благотворительными организациями или социально ориентированными НКО) в сочетании со сверхэффективностью российской налоговой службы позволяет с уверенностью утверждать, что ни один рубль консолидированного бюджета не пострадает, а спасибо скажут не только малоимущие, но и экологи.

В отличие от более широкого явления благотворительности в основе мотивации бизнеса при передаче продовольственных товаров в продовольственные банки лежат преимущественно деловые соображения, обеспечивающие при должном регулировании двойной выигрыш – а потому общие требования налогового законодательства к признанию расходов (в частности, «экономическая обоснованность») в данном случае полностью выполняются.

Налоговое законодательство может не стимулировать корпоративную благотворительность – но оно должно быть как минимум нейтральным, и пора бы уже обеспечить эту базовую универсальную характеристику налоговой системы в применении к вполне частной истории продовольственных банков именно тогда, когда их функционирование становится критически важным. 

Автор – член экспертного совета благотворительного фонда «Подсолнух», директор Центра налоговой политики экономического факультета МГУ им. Ломоносова, председатель комитета (экспертного центра) по налоговой и бюджетной политике «Деловой России»