Свидетели эффективной политики

В документальном фильме Виталия Манского «Свидетели Путина» есть кадры из штаба Путина 2000 г. В закадровом тексте режиссер поясняет: «Ближе к ночи в предвыборном штабе собрались все ключевые лица кампании, и считаю нужным их вам представить». Идет перечисление – экс-министр печати Михаил Лесин, «бывший советский диссидент, в 2000-х главный политконсультант Кремля» Глеб Павловский. Далее уже нам показывают замглавы штаба Ксению Пономареву, Михаила Касьянова (премьера во время первого срока Путина), «главного идеолога Кремля» Владислава Суркова, Валентина Юмашева, Анатолия Чубайса.

К выходу фильма в 2018 г. кого-то из них – Лесина и Пономаревой – уже нет в живых, остальные «перешли в оппозицию» или утратили былое влияние. Однако в 2000 г. все они находятся на пике влияния и тусовочной славы. А основанному Глебом Павловским Фонду эффективной политики (ФЭП) еще только предстоит стать своего рода главным think tank администрации президента. Впрочем, уже тогда фонд был одной из самых заметных фирм по организации выборных кампаний и контркампаний на рынке российского пиара. Аналитические продукты ФЭПа для политического блока администрации президента воспринимались как образец для подражания и в других пиар-агентствах, работавших по политической тематике.

Через ФЭП прошла едва ли не половина столичных политтехнологов. Некоторые из них и сегодня активно и успешно работают на политических проектах власти, некоторые – как галерист Марат Гельман (один из сооснователей фонда, признан иноагентом в 2021 г., а конце 2022 г. объявлен в розыск МВД) или Марина Литвинович – из сферы политтехнологий ушли и стали последовательными критиками политической системы в России. Фонд эффективной политики в этом смысле был не просто кузницей кадров или конторой по «выборным кампаниям под ключ», но и точкой сборки сначала позднеельцинской, а затем и путинской политической реальности.

ФЭП стал одним из пионеров политического рунета, именно в фонде увидели перспективы использования новых тогда технологий в политических кампаниях. Хотя публикация в 1999 г. данных экзитполов в сети вряд ли имела отличный от нулевого эффект, а проекты фонда в рунете в начале нулевых были обычно нишевыми и всерьез на массового избирателя влиять не могли. Зато список авторов и редакторов сетевого «Русского журнала» впечатляет своим разнообразием: Олег Кашин (признан Минюстом иноагентом), Максим Шевченко, Михаил Ремезов, Роман Лейбов, Иван Давыдов, Андрей Левкин, Вячеслав Глазычев, Дмитрий Быков (внесен в список иноагентов), Вячеслав Данилов, Тамара Эйдельман (внесена в список иноагентов), Алексей Чадаев... Добавьте по вкусу любого яркого публициста конца 90-х – нулевых годов, вплоть до Александра Проханова – наверняка и у него что-то да выходило в РЖ.

А еще ФЭП был де-факто основателем издательства «Европа», в котором выходили и сборники текстов Владислава Суркова, и агитационные издания, скажем «Враги Путина» Павла Данилина или «Путин. Его идеология» Алексея Чадаева, и книги европейских публичных интеллектуалов, вроде Ивана Крастева и Славоя Жижека, и книги-рефлексии самого Глеба Павловского, и работы его учителя, историка Михаила Гефтера.

Для широких народных масс, впрочем, тоже кое-что найдется – и не только сфомулированные ФЭПом лозунги, вроде ярчайшего слогана кампании СПС «Путина – в президенты, Кириенко – в Думу! Молодых надо!» Например, во второй половине 2000-х на НТВ выходила программа «Реальная политика», ведущим которой был сам Глеб Павловский. В частных разговорах и интервью он говорил, что ролью телеведущего тяготился, поскольку этот формат был совсем не его. Действительно, на фоне профессиональных телевизионщиков Павловский в кадре выглядел не совсем органично. Похоже, что этот проект и впрямь был Павловскому неинтересен – ведь все «смыслы» уже были придуманы ранее, а тут надо было работать в качестве службы поддержки для образа Владимира Путина, в еженедельном формате напоминая избирателю, кто главный в стране.

В этом контексте понятен и отказ Кремля в 2011 г. от услуг ФЭПа и Павловского. ФЭП – это детище эпохи политической нестабильности и непредсказуемости, которая во многом благодаря работе Павловского тогда и закончилась. Кризис на рынке политконсалтинга начался еще в 2004 г., когда после теракта в Беслане были отменены прямые выборы губернаторов. Тогда же десант московских политтехнологов, включающий и Глеба Павловского, проиграл выборы президента Украины. В России политическую систему настраивали уже административными методами. Большинство выборных кампаний стали излишне технологичными, для их ведения был нужен уже не отрывной креативщик, а технократ. И эпоха ФЭПа естественным образом заканчивалась.

ФЭП отчасти был прототипом сидящего в здании советского «Института пчеловодства» «Межбанковского комитета по информационным технологиям», куда устраивается на работу герой пелевинского «Generation «П» Вавилен Татарский. Символом всемогущества политтехнологий, когда избрать можно кого и куда угодно – были бы деньги и яркие идеи. У того же Пелевина, но уже в «Священной книге оборотня», карьера Татарского закончилась практически пророчески – ему пришел пятилапый пес с нецензурным именем. Герои романа так обсуждали перспективы карьеры Татарского:

«– Он что, умер?

– Зачем. Забормотал во сне и перевернулся на другой бок. Я его всухую замочил.

– А что это значит?

– Его теперь приглашать никуда не станут, и все. Будет сидеть у себя в фонде, пока с обоями не сольется. Если, конечно, помещение ему оставим».

Тем и закончилась эпоха эффективной политики – она стала крайне эффективной.