«Корова», которая может «посинеть»

Дифференцированная шкала размера дисконта, установленного к цене Brent при расчете налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), по замыслу Минфина поможет сохранить бюджету 660 млрд руб. в 2023 г. Несмотря на столь существенный экономический эффект от очередной фискальной новации, основной ее целью министерство Антона Силуанова считает «адаптацию нефтяной отрасли к новым реалиям».

С необходимостью актуализировать подходы к налогообложению согласны и нефтяники: котировки российского сорта Urals, рассчитываемые агентством Argus, которые Минфин применял для целей налогообложения на протяжении многих лет, сегодня утратили свою актуальность. Собственных товарных котировок в России пока нет, а новый подход к расчету НДПИ все же лучше, чем ничего, считают власти, ведь налог должен быть рассчитан справедливо.

Правда, справедливость каждый понимает по-разному. По расчетам экспертов аналитического центра «ИнфоТЭК», в результате нынешней «актуализации» налоговая нагрузка нефтяной отрасли возрастет до 77%. У «Газпрома» (с учетом принятых решений об изъятии сверхприбылей) показатель составит 69%. При этом в горнорудной и металлургической отраслях налоговая нагрузка находится на уровне 43%, в банковском секторе – 30%, в производстве минеральных удобрений – 24%. Разброс значительный.

Нефтегазовую отрасль воспринимают «как дойную корову, которую можно доить до посинения», не раз жаловались «Ведомостям» менеджеры нефтяных компаний. «Да, время от времени цены на энергоносители бьют рекорды. Но при этом совершенно не учитывается, что основными бенефициарами высоких цен на нефть сейчас являются не добычные, а транспортные и страховые компании, которые находятся за пределами российской юрисдикции и налогами здесь не облагаются», – поясняет сотрудник одной из нефтяных компаний.

Метафора «дойная корова» давно закрепилась в международном деловом обороте – так называют зрелых лидеров отраслей, которые уже не растут или растут низкими темпами. Изначально этот термин был применен более 50 лет назад в матрице Boston Consulting Group для разработки и анализа товарной стратегии предприятия. Кроме «дойных коров» в матрице есть и другие обитатели, занимающие место в системе координат в зависимости от темпов роста продаж и доли на рынке: «звезды», «трудные дети» и «собаки». Считается, что «коров» нужно «доить», а деньги направлять на другие инвестпроекты – например, на «звезд» (активно растущие и при этом доходные направления в перспективных отраслях, требуют больших инвестиций, но потенциально сверхприбыльны) или «трудных детей» (низкоприбыльные или убыточные направления на растущем рынке с потенциалом роста). «Собак» – не требующих инвестиций, но при этом показывающих маленькую прибыль на стагнирующем рынке – лучше отстреливать.

Судя по фискальной политике властей последних десятилетий, менеджеры, в сердцах сравнивавшие нефтяную отрасль с дойной коровой, были недалеки от истины. Всякий раз, когда экстренно требуется закрыть бреши в казне, в первую очередь обращаются именно к нефтяному сектору. А экзистенциальные дискуссии о справедливости налогообложения и попытки поискать источники в других отраслях часто остаются просто разговорами (в лучшем случае заканчиваются некритическим повышением налогов). Даже будучи обложенной санкциями со всех сторон, нефтяная отрасль продолжает быть локомотивом бюджета. Остальные (банки, другие добывающие отрасли, телекоммуникационный сектор), видимо, считаются «звездами» или в крайнем случае «трудными детьми»: они требуют больше внимания и спроса с них меньше.

Справедливости ради надо отметить, что власти не раз задумывались о выравнивании налоговой нагрузки, но не всегда получалось довести задуманное до конца. В августе 2018 г. Андрей Белоусов, работавший тогда помощником президента (сейчас – первый вице-премьер), предложил Владимиру Путину изъять 513 млрд руб. дополнительных доходов за 2017 г. у металлургов, нефтехимиков и производителей удобрений. На благоприятной рыночной конъюнктуре они заработали более 1,5 трлн руб. EBITDA, а в российской налоговой системе нет условий для изъятия сверхприбылей, не зависящих от действий руководства компаний, сетовал в письме Путину Белоусов. Металлурги включили свой лоббистский ресурс на полную мощность, и история превратилась в анекдот про армянское радио: «Правда ли, что профессор Амбарцумян выиграл в лотерею 10 000 руб.? – Правда. Но не 10 000, а 100 руб. Не в лотерею, а в преферанс. И не выиграл, а проиграл». Не прошло и месяца, как изъятие конъюнктурных 513 млрд руб. в бюджет ради реализации майских указов президента заменили на инвестиции этой же суммы в собственные инвестпроекты компаний, получивших сверхприбыли. А вот дополнительные доходы у нефтегазового сектора в размере 600 млрд руб., возникшие в результате девальвации рубля, в 2016 г., как указывал сам же Белоусов в письме Путину, изъяли без проблем. Уровень инвестиций в геологоразведку (т. е. в собственные инвестпроекты нефтяников) при этом не просто не снизился, а растет из года в год, обеспечивая, таким образом, задел для долгосрочной стабильной добычи, а значит, и роста налоговых поступлений.

Сегодня нефтянка работает на пределе возможностей. При этом власти, как кажется, больше озабочены стабильностью банковского сектора. Впрочем, понятно почему: воспоминания о прежних потрясениях финансовой системы в памяти еще свежи, а очереди граждан у банкоматов никого не обрадуют. И все же российские банки стойко переживают кризис и санкции. 2022 год они завершили с небольшой по сравнению с 2021 г. прибылью (203 млрд против 2,4 трлн руб.). Примерно половина доходов банковского сектора приходится на Сбербанк, основной источник его прибыли – чистая процентная маржа, которая превышает 5% (у Газпромбанка и ВТБ – примерно 3%). По результатам одного только января 2023 г. банковский сектор показал 258 млрд руб. чистой прибыли, что в 1,5 раза больше, чем в январе 2022 г. Судя по динамике, отрасль ждет неплохой год: совокупная прибыль российских банков, по прогнозам «Эксперта РА», превысит 1,5 трлн руб. В мировой практике уже есть примеры изъятия сверхдоходов у банковской отрасли: в Венгрии введен налог, применяемый к чистой выручке банков, в размере 10% на 2022 г. и 8% на 2023 г., в Испании в конце 2022 г. одобрен налог в размере 4,8% на чистые процентные и комиссионные доходы.

Вся экономика России преодолела возникшие риски, констатировал президент Путин в послании Федеральному собранию. И многие отрасли, несмотря на санкции, стали обладателями сверхприбыли благодаря высоким ценам на биржевые товары. По подсчетам экспертов «ИнфоТЭКа», выравнивание налоговой нагрузки между отраслями и введение налога на конъюнктурные сверхдоходы могут принести бюджету до 4 трлн руб. в год.

Изъять у компаний сверхприбыли можно с помощью механизма windfall tax («налог на доходы, принесенные ветром»), заявил в начале февраля Белоусов. Но эта инициатива до сих пор не получила сколько-нибудь внятных очертаний, а о других идеях, как заметно уравнять налоговую нагрузку по отраслям, пока, к сожалению, не слышно. В борьбе за стабильность интересы стратегически важной нефтедобывающей отрасли, кажется, отошли на второй план.

В ноябре вице-премьер Александр Новак рассказывал, что «на хайпе перехода к зеленой повестке» глобальные инвестиции в нефтегазовую отрасль сократились с $700 млрд до $300 млрд в год. Российские компании, по его словам, пока не режут свои инвестпрограммы – даже на фоне всевозможных потолков. И именно благодаря этому Россия может поддерживать любой комфортный уровень добычи и, следовательно, нефтегазовых доходов бюджета. Но если отрасль будет выжата досуха постоянно растущей налоговой нагрузкой, резервов для инвестиций не останется, что приведет к вынужденному снижению добычи. А это чревато рисками уже для самого бюджета – он может лишиться «дойной коровы», ведь другой такой за десятилетия диверсификации экономики и попыток слезть с нефтяной иглы, видимо, пока не родилось.