Почему Ирану открыли въезд

Автодилер «Бест моторс» планирует запустить в России продажи иранских автомобилей марки Saipa. Отечественным потребителям будут предложены три модели. Cубкомпактный хэтчбек Quick и седан Saina производятся на платформе корейской Kia Pride (Kia Rio) образца конца 1980-х гг. и комплектуются 1,5-литровым двигателем мощностью 87 л. с. Saipa Shahin – компактный седан с турбированным двигателем объемом 1,5 л (110 л. с.) на платформе Toyota Corolla образца середины 2010-х гг.

В самом Иране эта марка популярна. В первом полугодии 2022 г. на местном рынке было продано 523 600 новых автомобилей, из них 38% – Saipa. Первую тысячу машин «Бест моторс» привезет уже в июне, причем, чтобы не ждать прохождения полноценной сертификации, по параллельному импорту. За первый год поставок дилер хочет продать 10 000 автомобилей Saipa.

Еще недавно такие амбиции было бы трудно рассматривать всерьез. Ведь, скажем, несколькими годами ранее узбекский производитель пытался пристроить на наш рынок под брендом Ravon машины Chevrolet, которые собирают в республике, – и не получилось. С одной стороны, иранский автопром – самый мощный в Передней Азии, объем производства в 2021 г. составил 965 000 автомобилей. С другой – это в массе своей технически устаревшие машины. Крупнейший автоконцерн страны Iran Khodro был основан в 1963 г., компания Saipa – в 1966-м. Оба производителя выпускают по лицензии автомобили мировых концернов или их адаптированные версии под своей маркой. Но все это разработки 1990-х и 2000-х гг. А инвесторы от иностранного автопрома и в самой России настроили мощностей по производству более 3 млн машин в год.

Но ландшафт авторынка в стране кардинально изменился после начала СВО. Продажи легковых машин за прошлый год обвалились на 59% до 626  300 шт., следует из данных «Автостата». Автоконцерны из недружественных стран покинули Россию. Даже с учетом запасов продукции этих концернов в России и параллельного импорта более 70% рынка сейчас приходится на «АвтоВАЗ» и китайские бренды.

И последние активно дают нам понять, что автомобиль скорее роскошь, чем средство передвижения, поскольку цены на китайские машины стартуют в среднем с 2 млн руб. Основные модели Lada – Granta и Niva – продаются в сегменте до и около 1 млн руб. На рынке образовалась дыра в ценовом диапазоне от 1 млн до 2 млн руб., которую пока никто не заполнил.

Если поверить обещаниям нового дилера, что модели иранского бренда Saipa будут стоить от 1 млн до 1,7 млн руб., то потребитель может и закрыть глаза на неизвестный бренд и не особо впечатляющие технические характеристики автомобилей. Тем более что к новым наименованиям (китайского происхождения) за прошлый год он и так вполне привык. Несмотря на исторические связи с мировым автопромом, за годы санкций иранские производители достигли высокой степени автономности: локализация выпускаемых в Иране машин под местными брендами доходит до 80%. Внешнее давление не сможет помешать поставкам этой продукции в Россию. Ну а если пришествие Saipa будет ознаменовано еще и местной сборкой (благо разместиться теперь есть где), то шансов на успех станет еще больше.

Возможен и обратный товаропоток, тем более что российские компании уже присматривались к рынкам исламской республики. В 2015 г. Иран согласился ограничить ядерную программу, со страны начали снимать международные санкции. Тогда глава Минпромторга Денис Мантуров привозил в Тегеран большую делегацию бизнесменов. Иранцев катали на SSJ100, демонстрировали им отполированные до блеска «Газели» в различных модификациях, рассказывали о возможностях совместного производства. Группа ГАЗ даже подписала меморандум о взаимопонимании по поставке 900 автобусов «ЛиАЗ» для общественного транспорта в Иране. Присматривался к рынку и «Камаз», учитывая, что основу парка грузовиков в стране составляла продукция местного бренда Khawar на основе моделей Mercedes 1970-х гг.

Но уже в мае 2018 г. президент Дональд Трамп объявил о выходе США из ядерной сделки и восстановлении санкций против Ирана. А поскольку российский автопром к тому моменту был уже довольно тесно связан с иностранными партнерами, то и у нас поставки в исламскую республику были поставлены на паузу. К тому же местным банкам был закрыт доступ к SWIFT, что обещало сложности во взаиморасчетах с Тегераном.

В 2022 г. многое изменилось. Может быть, время пришло?