«Переводчик»: непривычно серьезный Гай Ричи

2018 год, армия США уже второе десятилетие воюет с талибами (организация признана террористической и запрещена в РФ) в Афганистане. Отряду сержанта Джона Кинли (Джейк Джилленхол – «Донни Дарко», «Исходный код», «Принц Персии») срочно нужен новый военный переводчик-афганец взамен убитого старого. Ему рекомендуют Ахмеда (Дар Салим – Квото из «Игры престолов») – молчаливого мужчину с темным прошлым и непростой репутацией: своенравен, себе на уме, но свое дело вроде бы знает очень даже хорошо.

Начальные титры сообщают, что за 20 лет военной кампании американская армия наняла 50 000 переводчиков из числа местных жителей, которым за сотрудничество была обещана релокация в США. Финальный титр – что большинство из них было брошено на произвол судьбы и многие погибли от рук талибов. Очевидно, режиссер Гай Ричи («Карты, деньги, два ствола») и его постоянные сценаристы Айван Эткинсон и Марн Дэвис (вместе они работали над «Джентльменами», «Гневом человеческим» и «Операцией Фортуна») задумывали свой фильм как манифест и скорбное покаяние.

Первые примерно 50 минут перед нами крепкая военная драма. Пробуя себя в новом жанре, Ричи держится, словно старательный дебютант: действует осторожно, хочет сделать все как положено. Открыто вдохновляется классикой – от «Апокалипсиса сегодня» до «Повелителя бури» и «Морпехов» с тем же Джилленхолом. С немного выпирающим формализмом подбирает для своего рассказа такие интонации и выражения, от которых обычно тают сердца оскаровских киноакадемиков.

Камера с высоты показывает афганскую полупустыню (снятую, впрочем, в Испании) под медитативную A Horse With No Name группы America – да, как-то так и должен начинаться современный вдумчивый фильм о войне. Досмотры на блокпосту, обыски случайных домов в поисках оружейных схронов. Допрос потенциального информатора на ночной афганской улице под дулом автомата и ярким светом автомобильных фар. Ричи не выносит оценок и никого не судит. Он то показывает будни афганской кампании глазами отстраненно-беспристрастного наблюдателя. То резко переключается на субъективный взгляд ручной камеры в остросюжетных сценах. То пристально всматривается в непроницаемые лица Джона и Ахмеда, словно пытаясь разгадать этих двух, на первый взгляд непохожих, людей.

Кто они? Что заставляет их заниматься тем, чем они занимаются? У Ахмеда талибы убили сына, но только ли это им движет? Он не похож на одержимого местью фанатика – слишком уж сложная гамма эмоций чудится за его сдержанной мимикой. Красноречиво помалкивает, может ослушаться приказа. С печальной иронией посматривает на самоуверенных янки, вообразивших, будто знают, как в этой стране все устроено.

А что принуждает Джона уже 12 лет мотаться в военные командировки? В Лос-Анджелесе у него любящая жена, дети и успешный бизнес по реставрации и продаже винтажных автомобилей. Виной всему адреналиновая зависимость? Или, быть может, смутное ощущение ненужности у себя дома, которое герой скрывает даже от себя самого? «В пустыне ты не сможешь вспомнить свое имя», – звучат за кадром слова старой песни, и, возможно, застрявшие на этой бесконечно долгой войне герои просто давно уже позабыли, кем были раньше.

Рекламный синопсис «Переводчика» зачем-то без остатка пересказывает всю его фабулу. Если не знать ее наперед, первая половина фильма смотрится как напряженный экшн с интригой и неожиданными поворотами, где нелегко угадать, кто друг, кто предатель или кому из отряда следующему прилетит пуля в голову. Но ближе к середине происходит ключевое сюжетное событие, и с этого момента начинается совсем другое кино, по отношению к которому предшествующее действие было просто развернутой экспозицией.

Драма сменяется плоским боевиком. Реалистичные диалоги – вымученными ораторскими выступлениями. Иные события Ричи бегло показывает клиповой нарезкой под сентиментальный саундтрек Кристофера Бенстеда. Конкретика ему уже не важна: он вышел на гладкую, хорошо утоптанную дорогу простой сюжетной идеи и отныне все происходящее на экране лишь ее схематичная иллюстрация.

Талибы внезапно глупеют, и их решения начинают подчиняться не требованиям логики и правдоподобия, а желаниям сценаристов. Резко понижается и их умение воевать – теперь их гасят пачками в шумных, но уже не столь интересных перестрелках. Из образов главных героев вымывается весь подтекст: да, Ахмет и правда просто мстит на сына, а Джон просто отважный вояка. И оба они – люди чести.

Снимая первый в своей карьере абсолютно не ироничный фильм, Ричи словно не знает, чем заменить иронию, и обрушивает на зрителя тонны мелодраматического пафоса, количество и особенно качество которого вызывает непреднамеренно комический эффект. Когда Джилленхол, лежа в кровати с женой и вперившись в пустоту, произносит высокопарный монолог с по-театральному обстоятельными паузами, заканчивающийся словами «Нет, не будет мне теперь покоя», – как хотите, но это очень смешно.

Если закрыть глаза на дурные перегибы с патетикой, вторая половина «Переводчика» неплохо работает в качестве немудреного боевика, вроде идущего сейчас в прокате «Беглеца» с Джерардом Батлером (на который фильм Ричи даже сюжетно похож). Но уж слишком многообещающей была первая половина, чтобы можно было удовлетвориться таким слабым утешением.