«Сияние Тибета»: территория внутреннего света

Символика названия выставки «Сияние Тибета» в Мраморном дворце Русского музея, на которой собрано около 40 работ, антропоцентрична. Полотна Хань Юйчэня в буквальном смысле вобрали в себя много солнечного света. Но есть в названии и выразительный подтекст: речь прежде всего о внутреннем сиянии, которое сквозит во взгляде героев картин.

Образ автономии получился неклассическим: для Хань Юйчэня он сложился в первую очередь из портретов его жителей – изрезанное морщинами и выжженное палящим солнцем лицо пастуха-кочевника, закутанные в яркие полосатые шарфы женщины, идущие сквозь снег, не горбясь под тяжестью своего немудреного скарба и не сгибаясь под силой ветра. С картин Хань Юйчэня на нас смотрят закаленные жизнью люди, крепко стоящие на земле и открытые всем стихиям.

Мечта о поездке в Тибет впервые возникла у 18-летнего Хань Юйчэня в 1972 г. после визита в Ханьданьскую художественную мастерскую. Начинающий художник с интересом наблюдал за работой именитого китайского мастера Дун Сивэня на тибетскую тему и проникся ее обаянием. Пленяла воображение молодого человека и история, рассказанная британским писателем-фантастом Джеймсом Хилтоном в романе «Потерянный горизонт». Оказавшись после крушения самолета в затерянной в Гималаях вымышленной стране Шангри-Ла – воплощении рая на земле, где люди обретают мудрость и долголетие, главный герой переживает череду невероятных приключений.

До первого путешествия Юйчэня в Тибет пройдет еще много времени: оно состоится лишь в 2006 г. Восхищаясь бурными порогами реки Янцзы, любуясь безмятежной гармонией горного озера Намцо и величественной статью гор Тангла, уже тогда он понял, что главный магнит Тибета для него – это все-таки люди. И тибетская серия художника, в которую вошло в общей сложности около сотни полотен, сразу стала в первую очередь портретной.

Юйчэнь побывал в Тибете 10 раз. Художник с головой погружался в жизнь героев своих картин, на личном опыте узнавая все особенности кочевого быта в суровых условиях высокогорья вдали от благ цивилизации. «Сияние Тибета» показывает нам Тибет изнутри, раскрывая и внутренний мир его жителей, и особенности их жизненного уклада. «Красота Тибета заключена для меня прежде всего в его людях, которые ведут очень мирную, но одновременно яркую и страстную жизнь, полную внутреннего огня», – отметил художник на открытии выставки.

Юйчэнь выбрал своими инструментами холст и масло. Для китайских художников масляная живопись не характерна, традиции национальной школы изобразительного искусства в Китае связаны главным образом с техникой го шуа и эстетикой изящных росчерков туши на бумаге. Выбор мастера связан с его интересом к русской живописи. Своим идейным и творческим учителем он считает русских передвижников и Илью Репина.

Стилистика работ китайского мастера действительно близка и передвижникам, и традициям соцреализма, но в связи с тибетской темой вспоминается имя совсем другого автора. Живописные образы Тибета для российской аудитории сложились во многом из художественного наследия Николая Рериха. На контрасте с загадочными рериховскими горными пейзажами, над которыми реет романтика поисков Шамбалы, подчеркнутая реалистичность и даже некоторая этнографичность работ Юйчэня выглядят особенно выразительно. Возможно, в перспективе кураторам нового арт-проекта будет интересно соединить два взгляда на Тибет в рамках общей выставки.

И если Рерих романтизирует восточное место силы, то Хань Юйчэнь его скорее поэтизирует. Художник застал своих героев в разные моменты их жизненного пути. Причем во многих случаях люди находятся в прямом смысле слова в дороге. Картина «Красный поток» – своеобразная метафора течения жизни. Мы смотрим вслед процессии буддийских монахов в традиционных багрово-оранжевых одеждах: уверенная неспешная поступь людей, сумевших отстраниться от тревог. С картины «Паломники» навстречу нам идет сквозь снег и ветер череда пилигримов. Их невозмутимости перед лицом стихии можно только позавидовать. Многоликий Тибет – это крестьянка с жестяным ведром на цветущем лугу («Священное озеро Самдруп»), брат с сестрой на прогулке в горной долине («Брат и сестра»), устроившийся на отдых прямо на земле старый пастух-кочевник («Старый пастух Али») и хозяйка, которая готовит еду на самодельной плите («Дым у очага»).

Передвижники подарили китайскому художнику не только манеру письма. Хань Юйчэнь перенял у них и традиции передвижных выставок, и привычку писать с натуры, вдохновляясь историей создания репинских «Бурлаков на Волге». Его герои не позируют, все ситуации списаны с натуры, что наполняет выставку подкупающим ощущением искренности и неподдельности. Именно взгляд тибетцев – открытый, уверенный и мудрый – главная ценность этой экспозиции. Для зрителей – это возможность сравнить его с собственным взглядом на мир. И, возможно, увидеть свой жизненный путь в новом свете.