«Музей духовного авангарда»: альтернативная оттепель

Открывшаяся в Центре Вознесенского выставка «Музей духовного авангарда» предлагает пофантазировать и представить, какой могла бы быть культура, если бы в СССР не было периода церковных гонений. В центре внимания – Пастернак, Фаворский, Спасский, Юдина и не только

В Центре Вознесенского открылся проект «Музей духовного авангарда. Религиозные поиски творческой интеллигенции в СССР 1930-х – 50-х гг.» о том, что происходило за кулисами официального искусства эпохи. Ее героями стали художники, писатели, музыканты, которые, несмотря на официальную атеистическую идеологию, сформировали второй (или духовный) авангард. На выставке показано, как они трактовали мировое искусство, инсталлировали в работы символы из христианской философии и теологии.

«События 1930–1950-х гг. изменили мир: ядерные исследования, открытия в квантовой механике, астрофизике. Это требовало новой интерпретации христианства», – пояснил «Ведомостям» куратор Роман Багдасаров.

Многие действовали скрытно, зашифровывая в работах элементы христианских мотивов. Прообразом ст. м. «Добрынинская» в Москве стали православные храмы. Ее оформление, арки и своды воссоздают порталы древнерусской церкви Покрова на Нерли. Аналогичные отсылки – в декоре станций московской подземки «Новослободская» и «Комсомольская».

Начинается выставка с «фотостаса» – портреты главных действующих лиц помещены на своеобразное панно в обрамлении мыслителей, которые повлияли на их взгляды и творчество, – Владимира Соловьева, Павла Флоренского, Максимилиана Волошина и др. Сама экспозиция разделена на три тематических раздела, посвященных книге, образу (живописи) и музыке.

В первом зале одно из действующих лиц – гравер, художник Владимир Фаворский, который делал ставку на синтез искусств. Его называли Сезанном современной ксилографии. Как французский мастер с помощью цвета, так и Фаворский штрихом и тоном создавал сложную драматургию изображаемых форм. Фаворский был одной из стилеобразующих фигур СССР и свое христианское мировоззрение транслировал вовсе не в проповедях. Он привносил принципы иконописи в классическую гравюру. Особенно это заметно в книжных иллюстрациях: наклоны фигур, их расположение в пейзаже, «вклеенные» боковые пространства отсылают к иконографии (серия «Великие русские полководцы»). В оформлении обложки книги «Руфь» супрематические изображения соседствуют с христианской символикой.

Другой интересный экспонат – витрина с рядами железных табличек, на которых сопоставлены цитаты из «Доктора Живаго» Бориса Пастернака и выдержки из Священного писания. Фонетически, ритмически, тематически они «накладываются» друг на друга. Кажется, будто «Доктор Живаго» частично написан на древнем палимпсесте.

Второй раздел смотра – о поисках духовного авангарда в живописи. Центральная фигура – художник-визионер Евгений Спасский. Мастер-футурист, он создал свою, «постабстракционистскую» образность, оформляя станции метро, театральные постановки, позднее обращался к церковной монументалистике. Картины Спасского энигматичны, «открываются» не сразу, требуют осмысления.

Для моделирования ликов святых мастер часто использовал произведения художников Ренессанса. В своей работе «Встреча. Путь в Дамаск (Руслан перед головой)» Спасский прибегает к метаморфической образности. Ее можно сравнить с эффектом наложения текстов или гипертекста у Пастернака из первого зала. На этом полотне фабула пушкинской поэмы композиционно сопоставляется с религиозным сюжетом (обращение Павла на пути в Дамаск) с фрески Микеланджело из капеллы Паолина в Ватикане.

Религиозные мотивы есть и в других картинах художника. Иллюстрацией мрачной, давящей эпохи становится «Совесть» 1934 г. За композиционную основу лика Христа принят Спас Борисоглебский. Произведение соседствует с работой 1942 г.: изображение головы Христа было вдохновлено провалом операции вермахта «Зимняя буря» под Сталинградом. Выражение лика – упорствующее, на фоне полотна – песчинки, которые напоминают абстрактные изображения волка и Ницше, символизирующего идею сверхчеловека.

Третий зал посвящен музыке, а центральный герой здесь – пианистка Мария Юдина, которая переосмысляла и вносила российский дух в западноевропейские барочные произведения, особенно романтического толка. Она была необычным перформером – выходила на сцену в простом черном платье, похожем на рясу, дополняли образ строгий взгляд и скупые жесты. Экспонаты и оформление зала ей под стать – черное фортепиано, обитые темной тканью стены с картинами и другими экспонатами. «Первый авангард достигал целей минимальными средствами, часто декларативными. Работы христианского авангарда часто претендуют на совершенство, их нужно рассматривать серьезно и долго», – дает своеобразную инструкцию к посещению выставки Багдасаров.

Проект погружает посетителя в воображаемый музей, экспонаты показывают самобытность духовного авангарда и моделируют связи его представителей между собой. Выставка позволит по-новому посмотреть на эволюцию российского искусства, миссионерскую идею творцов и заинтересует не только ценителей авангарда.