«Рецепт любви»: райская кухня

14 февраля в прокат выходит романтическо-гастрономическое кино с Жюльет Бинош, получившее в Каннах-2023 приз за лучшую режиссуру. Балансируя между лукавой иронией и пасторальной лирикой, эта тонкая и умная картина исчерпывающе раскрывает смысл пословицы «путь к сердцу мужчины лежит через желудок»

Франция конца XIX века. Эжени (Жюльет Бинош – «Шоколад», «Английский пациент») уже 20 лет работает кухаркой в доме знаменитого гурмана и кулинара мсье Додена (Бенуа Мажимель – «Пианистка», «Подружка невесты») – их обоих объединяет любовь к приготовлению изысканных блюд. К гастрономической страсти примешивается романтическая. Вечерами Эжени нередко оставляет дверь своей спальни открытой для хозяина, но каждый раз с улыбкой отвергает предложения выйти за него наконец замуж.

«Рецепт любви» основан на романе «Жизнь и страсть Доден-Буффана, гурмана», написанном прозаиком и знатоком французской кухни Марселем Руффом и опубликованном ровно столетие тому назад. Французский режиссер и сценарист вьетнамского происхождения Чан Ань Хунг («Аромат зеленой папайи») начинает фильм получасовой сценой на кухне: Доден и Эжени колдуют над ужином, молодая служанка (Галатея Беллуджи – «Дневники убийцы») и ее младшая сестренка (дебютантка Бонни Шанье-Равуар) им помогают. Все заняты делом – рубят, шинкуют, разделывают, сцеживают, пробуют на вкус. Камера свободно перемещается по кухне, показывая лица, руки, придирчивым шеф-поваром заглядывая в кастрюли и сотейники. Как в немом кино, большое количество информации тут передается без помощи диалогов и музыки. Герои увлеченно работают в тишине, обмениваясь лишь короткими репликами о мясе и овощах, но нам становятся понятны и характеры, и отношения между ними.

Эта мастерски сделанная сцена задает тон дальнейшему повествованию. Действие и дальше будет течь так же легко и непринужденно – без нажима, без видимых драматургических усилий. Подтекст и впредь будет куда важнее диалогов. А основным местом действия, конечно же, останется кухня. В «Рецепте любви» все вращается вокруг еды: персонажи постоянно готовят еду, едят ее и говорят тоже почти исключительно о еде. Развлекают друг друга рассказами из истории французской кухни. Веселят гастрономическими остротами («брак – это ужин, который начинается с десерта»). Изредка отвлекаются от разговоров о пище, чтобы поговорить о любви, но видно, что для них, по крайней мере для Додена, это продолжение все той же темы.

Рассказать историю любви в кулинарных образах – идея остроумная, но не более, и на первый взгляд картина Чан Ань Хунга может показаться красиво исполненной безделкой. Но еда здесь – не просто декоративная метафора. Она полноценно участвует в рассказе, сообщая происходящему более глубокую перспективу, чем можно было поначалу ожидать.

Господин Доден и его почтенные друзья, которые собираются вместе, кажется, только для того, чтобы вкусно поесть, тянут за собой длинный шлейф ассоциаций – от флоберовских буржуа до «Большой жратвы» Марко Феррери. Перед нами, в общем, образ самодовольной провинциальной буржуазии, прямиком пришедший из классической французской традиции и будто специально разделанный и приготовленный, чтобы стать объектом едкой сатиры. Однако Чан Ань Хунг, словно повар-виртуоз, готовит из этого материала несколько иное блюдо. Он, как кажется не без ехидства, приглушает иронию, перебивая нотки сарказма пасторальной лирикой и лишь в паре мест позволяя себе открыто и не таясь улыбнуться. Критическая интенция уходит в подтекст и на неочевидном противоречии между ней и торжествующей на экране романтической идиллией автор и выстраивает свою картину.

Гурманы (то бишь обжоры) собираются вместе, чтобы поужинать? Так что же в этом плохого? В атомизированном капиталистическом мире не так уж много объединяющих ритуалов и совместный прием пищи, несомненно, один из важнейших. Для героев еда становится главным средством коммуникации. Отвечая на предложение гостей сесть с ними за один стол, героиня Бинош говорит: «Я общаюсь с вами при помощи угощения, которое я для вас готовлю». А когда Эжени болеет, охваченный отчаянием Доден выражает свою любовь и немую мольбу о выздоровлении, создавая для нее необычные блюда. Не потому, что не может высказать чувства словами. Но потому, что слова – просто абстракция, пустые и неосязаемые знаки. Он же, будучи материалистом-эпикурейцем (иначе говоря, потребителем до мозга костей), признает только то, что можно потрогать, понюхать и ощутить на вкус.

Бросая ностальгический взгляд на Францию «прекрасной эпохи», Чан Ань Хунг рисует сельский Эдем, где еда стирает все барьеры – и межличностные, и классовые – и где близким человеком становится любой, кто разделяет твои вкусы. Но это мир, каким его видит фанатично преданный своим чувственным ощущениям персонаж Мажимеля. Разворачивая перед зрителем безоблачную пастораль, автор умышленно оставляет в ней прорехи, позволяющие рассмотреть изнаночную сторону. Как ни крути, любовь Додена – это просто любовь хозяина-гурмана к хорошей кухарке. Будь она менее квалифицированным наемным работником, он бы не только не влюбился, но, без сомнений, выставил бы ее за дверь, как он поступает с другими, менее удачливыми соискателями. Смотрящая на вещи трезво Эжени прекрасно это понимает, и в этом, кажется, и кроется причина ее таинственного отказа выходить замуж: оставаться кухаркой честнее.

Впрочем, эта смысловая двойственность не мешает фильму быть трогательной историей любви. В конце концов, влюбленность вырастает из разных семян и желание вкусно поесть – далеко не самое из них дурное. И уж, во всяком случае, стопроцентно искреннее.