Газ должен поверить в себя

Парадоксальным образом наиболее пострадавшим от санкций сектором российского ТЭКа стала отрасль, против которой не было введено прямых «товарных» ограничений, т. е. газовая. Действительно, если эмбарго на морские поставки нефти в Европу вступило в силу с 5 декабря 2022 г., нефтепродуктов – с 5 февраля 2023-го, то по отношению к российскому газу подобных прямых запретов введено не было. А обвал поставок в западном направлении – результат хоть и согласованных, но точечных действий коллективного Запада (подрыв «Северных потоков», закрытие транзита через Польшу и частично через Украину).

Как бы то ни было, именно газовая промышленность оказалась слабым звеном: по оценкам, в 2023 г. добыча «Газпрома» сократилась на 9% по сравнению с предыдущим годом до 400 млрд куб. м (а в целом по отрасли – на 5,5% до 636,7 млрд куб. м). Проседание нефтегазовых доходов бюджета – это также в основном «заслуга» газовой монополии, ведь в то время как нефтяные компании сохранили объемы зарубежных поставок (за счет переориентации на новые рынки), «Газпром» их резко сократил.

Есть ли шанс «починить» это слабое звено и если не восстановить объем добычи и доходов отрасли, то хотя бы свести потери к минимуму? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо осознать ряд важных моментов.

Прежде всего стоит признать, что нынешняя ситуация – это отчасти результат отсутствия долгосрочной газовой стратегии государства. Нет, в документах с подобными названиями недостатка нет, вот только сама стратегия как данность отсутствует. Несмотря на наличие множества прекрасных идей, по сути, до 2022 г. упомянутая стратегия сводилась к знаменитой формуле business as usual, т. е. к попыткам закрепиться на европейском рынке и сделать российский газ наиболее привлекательным сырьем для европейских потребителей. Хотя еще задолго и до 2022 г., и даже до 2014 г. было очевидно, что разумные экономические аргументы в Европе не выдерживают борьбы с политической повесткой, навязываемой из-за океана. И нынешняя ситуация с отказом от российского газа была лишь вопросом времени.

Безусловно, «Газпром» занимался диверсификацией своих поставок – главным достижением на этом пути стало сооружение магистрали «Сила Сибири». Но понятно, что данный трубопровод никак не может компенсировать нам потерю европейского рынка. Напомню, что в 2021 г. экспорт газа в дальнее зарубежье достиг 185,1 млрд куб. м, тогда как проектная мощность «Силы Сибири» составляет 38 млрд куб. м, а поставки по итогам 2023 г. равнялись 22,7 млрд куб. м. При этом обсуждение проекта строительства второго трубопровода в Китай – «Силы Сибири – 2» (в девичестве «Алтай») – началось еще в 2006 г. А последний документ по данному проекту, меморандум о намерениях, был подписан в 2014 г. И лишь в последние два года произошли реальные, хотя и не кардинальные подвижки на пути к его реализации. Впрочем, пока вопросов тут остается больше, чем ответов.

Не больше ясности и с третьим проектом – «Силой Сибири – 3». Совсем недавно было объявлено о начале строительства трубопровода «Белогорск – Хабаровск», который должен соединить газовую инфраструктуру Восточной Сибири и Дальнего Востока (фактически «Силу Сибири – 2» и будущую «Силу Сибири – 3»). И эту новость тоже можно воспринимать двояко. С одной стороны, это вроде бы повысит гибкость поставок и позволит при необходимости перебрасывать сырье с одного экспортного маршрута на другой. С другой стороны, это можно воспринимать и как тревожный симптом, свидетельствующий о проблемах с ресурсной базой «Силы Сибири – 3». Напомню, что сейчас действует первый пусковой комплекс газопровода «Сахалин – Хабаровск – Владивосток» мощностью 5,5 млрд куб. м в год, а после строительства второй очереди данный показатель должен достигнуть 20 млрд куб. м год. В 2022 г. в ходе визита президента Владимира Путина в Китай был подписан контракт на поставку 10 млрд куб. м газа в год с Дальнего Востока. В связи с этим еще с 2018 г. ведется проектирование отвода от магистрали в Дальнереченском и Лесозаводском районах Приморского края (т. е. между Хабаровском и Владивостоком). Таким образом, Сахалин должен в совокупности дать 10 млрд куб. м для Китая и 10 млрд куб. м для российских регионов. Но реализация этих планов зависит от темпов разработки ряда месторождений, и в первую очередь Южно-Киринского, проект освоения которого еще в 2015 г. де-факто попал под санкции (была запрещена поставка в РФ подводных добычных комплексов, необходимых для проекта). Вопреки санкциям Южно-Киринское осваивается, начало добычи запланировано на 2025 г. Будем надеяться, что так и произойдет и «Силу Сибири – 3» не придется заполнять за счет переброски сырья из восточносибирской трубы. К тому же не совсем понятно, откуда возьмется дополнительное сырье, если «Газпром» уже в нынешнем году планирует вывести «Силу Сибири» на проектную мощность. Если Китай будет брать весь газ, идущий по восточносибирскому маршруту, то что останется для дальневосточного?

Не нужна ли тут «Газпрому» помощь независимых производителей газа, располагающих ресурсами в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке и, судя по ряду заявлений, готовых развивать свои проекты с прицелом на китайский рынок? Что-то подсказывает, что «Газпром» от такой помощи откажется, предпочитая руководствоваться принципом «цезарю цезарево, а слесарю слесарево», т. е. монополии – экспорт, независимым – внутренний рынок.

Между тем именно внутренний рынок, а не китайское или какое-либо иное экспортное направление – главная альтернатива поставкам в Европу. По оценкам вице-премьера Александра Новака, потребление газа в РФ в 2023 г. выросло примерно на 4% за счет экономического роста и повышения спроса со стороны населения. Зададимся вопросом – насколько это впечатляющий рост и каков его реальный потенциал? В последние десятилетия в тренде разговоры о повышении энергоэффективности и сокращении объемов использования ископаемых энергоресурсов. Безусловно, это дело важное и нужное. Но это не отменяет необходимости развития отечественной экономики и повышения благосостояния населения, что невозможно без надежной энергетической базы. Для сравнения: по итогам 2022 г. потребление первичной энергии в России на душу населения составило 199,7 гигаджоуля (ГДж), в то время как в США – 236,6 ГДж, а в сопоставимой с Россией по климатическим условиям и плотности населения Канаде – 367,8 ГДж. Да, в Европе в среднем этот показатель меньше – 118 ГДж, но в северных странах Старого Света он выше, чем у нас: в Финляндии – 212,3 ГДж, в Швеции – 215,7 ГДж, в Норвегии – 348,9 ГДж (по данным Statistical Review of World Energy). О чем это свидетельствует? О том, что потенциал роста спроса на энергоресурсы в целом и на газ в частности огромен. Если, конечно, мы действительно планируем масштабное импортозамещение, строительство современных предприятий, создание новых рабочих мест, возобновление притока населения в Сибирь и на Дальний Восток. И именно голубое топливо может и должно стать основой для новой волны индустриализации.

Таким образом, газовой отрасли нужен разворот не на восток, а внутрь страны. Об этом тоже тысячу раз говорилось, но до недавнего времени темпы газификации у нас существенно уступали динамике сооружения экспортных магистралей в западном направлении. Теперь же настала пора верить в себя и свой рынок!