Космос как присутствие

2025 год может стать судьбоносным для российской космонавтики. В феврале был назначен новый генеральный директор ГК «Роскосмос» Дмитрий Баканов, который вместе с обновленной командой управленцев призван решить накопившиеся в отрасли проблемы. Взят курс на широкое привлечение в отрасль частного капитала.

Российское космическое агентство было создано в 1992 г., а затем в 2015 г. преобразовано в госкорпорацию «Роскосмос». За это время в стране был совершен переход на регулируемые рыночные отношения, но в космической отрасли осталась почти неизменной советская производственная цепочка кооперации, что в рыночных условиях закономерно привело к совершенно неконкурентоспособным накладным расходам. Производительность осталась прежней и сегодня в разы, а иногда и в десятки раз уступает американским и европейским показателям. Если технический уровень российской ракетно-космической техники (РКТ) в общем позволяет ей конкурировать на глобальном рынке, то экономика ее воспроизводства больше не отвечает требованиям времени.

С советской эпохи внутри отрасли сложилось монопольное закрепление отдельных типов РКТ за конкретными предприятиями, которые они и разрабатывали, и производили, что в итоге привело к отсутствию конкуренции и, как следствие, отсутствию инноваций. Поэтому сегодня по отработанным лекалам производится РКТ, созданная еще в 1960–1980 гг., хотя и существенно модернизированная. Обновление, впрочем, касалось в основном замены радиоэлектронных компонентов на более производительные иностранные, что увеличило функционал РКТ, но принципиально его не расширило. При этом существующий технологический уклад не соответствует современным требованиям серийного производства хотя бы частично-многоразовых ракет-носителей и конвейерного производства спутников, что абсолютно необходимо для развертывания многоспутниковых низкоорбитальных группировок.

Изменить ситуацию может проведение разработок РКТ на конкурсной основе с отбором лучших исполнителей. Делать это нужно уже на самых ранних этапах и жестко контролировать на стадии опытно-конструкторских работ (ОКР), экспериментальной и летной отработки прототипов по принципу: не продемонстрирован результат – нет финансирования на следующий этап работ. Именно так сейчас ведется разработка космического ракетного комплекса с ракетой сверхлегкого класса в компании «3Д Исследования и разработки», являющейся портфельной компанией фонда «Восход». И такой же подход применяют в NASA, где я работал с 2001 по 2010 г.

На начальном этапе разработки проекта по требованиям NASA всегда участвуют несколько компаний, заявки принимаются как от именитых ветеранов, так и менее известных, порой начинающих компаний. После первого, «бумажного» этапа осуществляется отбор 2–3 проектов, признанных лучшими с технической и экономической точек зрения, и NASA финансирует их более углубленную проработку. Затем на этапе, предшествующем опытно-конструкторским работам, NASA окончательно отбирает, как правило, один, иногда, если технические риски слишком высоки, два проекта для дальнейшей реализации вплоть до постройки прототипа и проведения летных испытаний. Предпочтение отдается тем компаниям, чьи проекты в более полной степени отвечают техническим и экономическим требованиям NASA, и случается, что большие и именитые компании проигрывают новичкам, потому что те предлагают нетривиальные технические решения и берутся их реализовать быстрее и дешевле. Именно так в свое время SpaceX получил финансирование NASA на разработку возвращаемой капсулы Dragon, приняв участие в конкурсе COTS (Commercial Orbital Transportation Services) в 2006 г.

По тем же правилам «Роскосмос» как регулятор может и должен работать со всеми государственными и частными космическими компаниями. Это создаст стимул для введения инноваций среди фирм-ветеранов и позволит провести селекцию среди частников на тех, кто действительно располагает компетенциями, необходимыми для разработки и создания РКТ, и тех, кто преимущественно занят созданием информационного шума о грандиозных планах.

Несмотря на долговременные проблемы с бюджетным финансированием, необходимо сохранить здоровые амбиции в космосе. Нужно осваивать низкие орбиты, нужно участвовать в будущих международных пилотируемых миссиях к Луне и Марсу. Но акцент стоит смещать на потенциально окупаемые направления и на те ниши, где мы имеем реальные заделы. В частности, должна быть обязательно создана российская орбитальная станция (РОС). В противном случае мы рискуем потерять компетенции в области пилотируемых полетов в космос, особенно в период, который последует после окончания эксплуатации МКС. Но РОС не должна строиться только за счет федеральных средств, она должна создаваться консорциумом, в который помимо интегратора в лице РКК «Энергия» должны войти бизнес-партнеры (фармацевтические и электронные компании и т. д.), которые заинтересованы в потенциале станции не только для исследований, но и для коммерческого производства. Нет сомнений, что можно организовать выпуск лекарств, полупроводниковых материалов с уникальными свойствами, которые затем будут доставлять потребителям на земле на пилотируемых кораблях, а также с помощью небольших беспилотных капсул.

Для уменьшения стоимости создания и обслуживания в течение своего жизненного цикла РОС должна быть компактной, периодически посещаемой станцией, когда космонавты будут проводить научные эксперименты, обслуживать бортовое оборудование или готовить его для нового цикла производства, осуществлять загрузку уже произведенных материалов для доставки на Землю.

Необходимо признать, что в одиночку Россия не сможет осуществить крупные пилотируемые космические программы типа создания обитаемой лунной базы, не говоря уже о пилотируемой экспедиции на Марс. И вопреки текущей обстановке, я уверен, что у нас открыты возможности для партнерства не только с Китаем, но и с США: с ними накоплен огромный опыт взаимодействия еще с советских времен, начиная с программы «Союз-Аполлон» и заканчивая МКС. В случае политического сближения с США нам необходимо войти и в «Коалицию Артемиды» и вместе с США, Европой, Японией и ОАЭ участвовать в планомерном создании космической инфраструктуры для освоения Луны. Это не будет противоречить нашему соглашению с КНР по научному исследованию Луны.

Огромная и пока недооцененная ниша – это ежегодные малобюджетные космические миссии на основе недорогих легких ракетоносителей (РН), предполагающие нетривиальные подходы в их реализации, вовлечение вузов и множества разработчиков. К сожалению, после запуска очень успешной миссии космического радиотелескопа «Радиоастрон» в 2011 г. мы почти остановили эту работу, в основном из-за недостатка бюджетных средств. Чтобы не отстать в космической науке, необходимо продолжать ее в международной кооперации, но изменить подходы к планированию и реализации таких миссий.

Частные компании «Геоскан» и «Специальный технологический центр» в инициативном порядке уже прорабатывают научные малые космические аппараты (МКА), которые предполагается вывести на орбиту Луны с помощью компактной и эффективной бортовой электрореактивной двигательной установки (ЭДУ). Ввиду своей небольшой массы, 120–150 кг, эти МКА могут быть запущены на отлетные траектории к другим планетам на легких частных РН с относительно невысокой ценой пуска. Затем эти МКА могут выйти на орбиты Луны, Марса и Венеры для проведения научных наблюдений и экспериментов. Конечно, миссии на легких РН, имея ограничения по массе полезной нагрузки, не смогут включать посадку на Луну, Марс и Венеру, но они могут обеспечивать вход небольших зондов в атмосферу планет, а также работать в связке с научными миссиями, посылаемыми к этим небесным телам Америкой, Европой, Японией и Индией.

Таким образом, у России есть все шансы удерживать лидирующие позиции в космической деятельности, но будет правильным сфокусировать усилия на следующих четырех направлениях. Во-первых, формировать смешанную частно-государственную космическую отрасль, в которой частники будут играть более значимую роль не только в спутникостроении и связанных с этим обработке и дистрибуции спутниковых данных, но и в создании и производстве средств выведения по крайней мере в сверхлегком и легком классе на данном этапе.

Во-вторых, разрабатывать новую РКТ как за государственные, так и за частные средства, на конкурсной основе, с отбором лучших проектов и исполнителей на ранних, «бумажных» этапах и дальнейшим жестким финансовым контролем реализации, что создаст конкуренцию, стимул для технических инноваций и снижения затрат, эффективной производственной кооперации.

В-третьих, пилотируемая космонавтика на низких орбитах должна строиться вокруг компактной периодически посещаемой РОС, создаваемой в консорциуме с коммерческими заказчиками производимых на ней уникальных материалов. Пилотируемые проекты дальнего космоса (Луна, Марс, астероиды) должны реализовываться в международных коалициях с теми странами, которые имеют требуемые для этого ресурсы и компетенции.

Наконец, в-четвертых, стоит сфокусировать внимание на реализации «малых», относительно недорогих научных космических миссий, подготовка которых может быть осуществлена за 2–3 года на базе легких РН, посылающих МКА с научной полезной нагрузкой к Луне, Марсу и Венере, с привлечением к этим проектам широкого круга частных компаний и университетов. Такие «малые» миссии могут частично или в некоторых случаях полностью быть реализованы на частные средства, но в тесной кооперации с отраслевыми институтами, которые будут оказывать экспертную, техническую и инфраструктурную поддержку на коммерческой основе.