Законодательная ревность к военной истории
В чем различие взглядов Меркель и Путина на пакт Молотова – Риббентропа
На мой взгляд, пакт Молотова – Риббентропа трудно понять, не имея перед глазами тайного протокола к нему.
Цитата Меркель переведена с ее официального сайта (bundeskanzlerin.de), и можно заметить несущественное, но все же различие в смысле немецкого текста и русского, опубликованного на сайте kremlin.ru, – видимо, по стенограмме синхронного перевода. Российский переводчик понял Меркель, будто она говорит о пакте Молотова – Риббентропа как о нелегальном, неправильном документе; в немецком тексте законность или правильность пакта не обсуждается, сказано только, что из-за него началась война.
То есть канцлер не полемизирует с Владимиром Путиным, который, отвечая на тот же вопрос, положительно оценил пакт с точки зрения безопасности СССР. Меркель важно сказать другое: национал-социалистическая Германия развязала войну, Красная армия освободила Германию, но и сегодняшняя Германия несет ответственность за миллионы утраченных жизней. Как мне кажется, этими словами канцлер в числе прочего подчеркивает: ее Германия и Германия Адольфа Гитлера – разные страны, но нынешняя живет с чувством вины за гитлеровскую.
В России власти, похоже, ничего подобного не говорят; напротив, есть ощущение, что им хочется вывести нынешнюю Россию напрямую из советской (и в том числе кровавой сталинской) эпохи – хотя счет жертв советского режима, причем без всякой войны, тоже идет на миллионы. И, как потомок нескольких убитых этим самым режимом, подчеркну: бессмысленно убитых. Почему бы не использовать найденный образ бессмертного полка и не пройти российскому народу – в день памяти жертв сталинских репрессий, к примеру, – с портретами убитых и умученных советской карательной машиной родственников по той же Красной площади? пройтись безмолвным траурным маршем?
Еще одна особенность высказывания Меркель: в нем нет актуальности, только констатация хорошо известного. А для Путина и окружающих его политических деятелей события 70-летней давности почему-то и сегодня горячи, даже можно сказать, снова горячи – иначе откуда такая законодательная ревность к военной истории?
Признавая полезность пакта, постоянно возвращаясь в речах и в символике к давно прошедшим событиям, президент России в неявной форме предлагает нечто похожее сегодняшнему западному политическому истеблишменту. Наверное, уже все-таки не в той форме, какая получилась у СССР и Третьего рейха, т. е. не в форме фактического военного завоевания значительных чужих территорий; скорее в форме, похожей на Ялтинское соглашение трех союзных держав.
А кстати, и Ялта теперь присоединена к России.