Это была эвакуация
В понедельник скоростной «Сапсан» из Москвы в Санкт-Петербург был переполнен детьми. Примерно треть от всех пассажиров нашего вагона — маленькие дети, до 10 лет. Собственно, я сама ехала в поезде со своей трехлетней дочкой, увозила ее от нашего смога и гари. Еще я заметила трех беременных женщин.
Рядом с нами сидела мама с тремя дочками, младшей еще не исполнилось двух месяцев. Мамы, бабушки и няни делились впечатлениями: у кого на даче было "дымнее" и хуже. Мои рассказы о том, как в воскресенье ело глаза в подмосковной Коломне и дым стоял на улице плотным молоком, победили в рейтинге пожарных ужасов.
Но что бы не говорили наши чиновники о ситуации в российских регионах - «ситуация под контролем» и т.п., мамы, бабушки и няни называли свой переезд одним словом - «эвакуация».
Все они экстренно собирали детские вещи, брали билеты на ближайший поезд — и ехали из столицы кто и куда может. Многие могли уехать в Питер: хоть забронировать гостиницу уже невозможно, но там же живут друзья, родственники, знакомые, которые сочувствовали беде и принимали эвакуированных с готовностью. Спасибо жителям Санкт-Петербурга и других городов за это.
За четыре часа обсуждений (столько едет поезд из Москвы в Санкт-Петербург) стало ясно: мамы, бабушки и няни не верят заверениям героев телевизионных новостей. Они их и не слушают совсем, а просто используют любую возможность, чтобы уберечь детей. «Милая, разве правительству можно доверять наших детей? Нет. Никогда нельзя было: ни раньше, ни сейчас. От правительства надо детей охранять», - передавала нам опыт поколений бабушка той самой двухмесячной девочки. «Сапсан» - поезд красивый, дорогой, - вздыхала она, - Но деньги в таких ситуациях лучше не считать совсем. Заняли у знакомых и поехали. Угар — деткам вред. Счастливые дети его видеть не должны».
Понятно, что мы бежали из Москвы в «Сапсане» с кондиционером, а не в душном поезде времен сороковых годов. Но аналогии с теми временами все равно возникали: эстетика другая, а смысл тот же — уберечь детей.