На что меняем Гражданский кодекс?

Гражданский кодекс хотят поменять. Совет при Президенте по кодификации подготовил и опубликовал поправки. Первый вопрос, который у меня возник, - зачем меняем? И, конечно, второй - на что меняем?

Поправки касаются практически всех разделов, начиная с корпоративных отношений,  заканчивая международным частным правом. Добросовестно прочитав все, что предлагается, ответов на свои вопросы я не получил. При всем моем уважении к колоссальной работе, которая была проделана, я не ощутил единой концепции предлагаемых изменений и не до конца смог разобраться, как эти поправки помогут бизнесу, что, как мне кажется, сегодня крайне важно для России. Я всегда считал и считаю, что российское право должно быть инструментом регулирования отношений бизнеса, как минимум не в меньшей степени, чем английское законодательство,  повсеместно практикуемое как нашими, так и иностранными компаниями.

При создании компаний или проведении сделок по слияниям и поглощениям английское право удобнее, с этим не спорит сегодня никто. Наши российские ООО-шки, став привлекательным активом для покупки, вынуждены передвигаться на территорию Кипра, с тем, чтобы реализовать договоренности с покупателями об опционах, отложенных платежах, гарантиях и заверениях и т.д. и т.п. Покупатели не хотят использовать российское право по тем же причинам.  Про место рассмотрения споров вообще отдельная история.

Дело не в налогах, а в исполнимости и реализации договоренностей сторон. Право должно максимально обеспечить реализацию коммерческих договоренностей. Провозглашенная в нынешней редакции кодекса свобода договора в поправках не только не реализована, но и в некоторых случаях сужена. Свобода договора должна быть настолько максимальной, насколько она не входит в противоречие с основами правопорядка, публичными интересами и нравственностью.

Мы потратили огромное количество сил и энергии, чтобы появилась статья об акционерных соглашениях. Казалось бы процесс пошел, надо лишь не останавливаться и раскрепощать наше российское законодательство дальше. Но новые поправки как то остужают пыл. Жестко закрепляется правило пропорциональности голосов долям в уставном капитале, что противоречит уже существующим более либеральным правовым нормам. Сделки, совершаемые под условием, в силу предлагаемой редакции статьи 157 ГК становятся более рискованными и проблематичными.

Конечно, самое  интересное - это обязанность юридического лица, зарегистрированного на территории иностранного государства, предоставляющего льготный режим налогообложения, раскрывать конечных бенефициаров. То, что законодательно теперь признается возможность быть в таких юрисдикциях, это, наверное, хорошо. Но вот если компания не раскроет конечных бенефициаров, то и деятельность в России, вроде как, она вести не сможет. А с другой стороны тут же предусмотрены последствия нераскрытия, которые самой этой деятельности никак не препятствуют. Если компания не раскрыла бенефициаров, то все, кто так или иначе мог выступать от имени компании, должны будут солидарно отвечать по обязательствам самой компании. Другими словами, компания «А» на Кипре должна компании «Б» в России, и если первая не раскроет бенефициаров в России, то  вторая может потребовать исполнения обязательств от менеджеров компании «А» на основании того что компания «А» не выполнила административную обязанность по раскрытию (“депонированию” в терминологии законопроекта) бенефициаров. Это неисполнимо в существующем правовом пространстве России. Таким образом,  требование о раскрытие никак не угрожает собственникам таких компаний.

Вообще, какую цель преследует эта статья? - всех на карандаш, увеличить налоговые поступления? Думаю, что все, кто хотят жить спокойно, давно платят налоги в России от дивидендов своих оффшорных компаний.

На мой взгляд, эта статья еще больше создаст проблем российскому бизнесу. Появится дополнительный коррупционный рычаг у власти. Никто не будет переводить немедленно компании из оффшоров, пока в России не будут созданы аналогичные удобные условия ведения бизнеса, совершения сделок и, конечно, безопасности бизнеса. А поправки, с одной стороны, сужают возможности российского права, а с другой - создают некомфортность использования иностранного права. 

Международный Финансовый центр не сможет эффективно функционировать при отсутствии удобных и эффективных правовых институтов.

Надеюсь, что бизнес сообщество и практикующие юристы будут иметь возможность быть услышанными в дальнейшей работе над этим бесспорно важным и нужным документом.