Великобритания отучит Россию от коррупции

Антикоррупционный закон США (FCPA) сфокусирован на борьбе с подкупом иностранных чиновников, британский распространяется и на взятки иностранным работникам, сравнивает вице-президент по правовым вопросам АФК «Система» Анна Голдин. Не только факт дачи или получения взятки в любой стране, но даже предложение позволит SFO предъявить претензии и компании, и ее руководителям, указывает Голдин. Невоспрепятствование коррупции станет новым составом, радуется директор российского бюро Transparency International Елена Панфилова.

Британский закон о борьбе со взяточничеством (UK Bribery Act), принятый в конце 2010 г., распространяется не только на резидентов, но и на всех имеющих бизнес в Британии. Иностранной компании достаточно котироваться на британской бирже: «Это решат наши суды, мое видение – что [листинг на бирже] – достаточное обстоятельство», – заявил «Ведомостям» Ричард Олдерман, директор британского Serious Fraud Office (SFO), отвечающего за исполнение закона.

Главную озабоченность у SFO вызывают именно иностранцы, практикующие взятки, это вредит конкурентоспособности английских компаний, объяснил Олдерман: цель закона – поддержать этические английские компании.

Новая практика

Санкции грозят за любой подкуп, в том числе за действия, которые считались обычной деловой практикой. В законе США предусмотрены исключения для способствующих выплат (чтобы ускорить, например, подключение офиса к телефонной линии) и представительских расходов, в английском таких исключений нет, говорит партнер консультационной практики PwC Уилл Кенион.

Компаниям грозит штраф, размер которого не ограничен, физлицам, кроме того, – тюремное заключение на срок до 10 лет. Закон вступит в силу спустя три месяца после публикации рекомендаций британского минюста, а они должны появиться в ближайшее время, обещает Олдерман. В пресс-службе минюста Великобритании уточнить срок затруднились.

Ужесточение антикоррупционного закона Великобритании непосредственно коснется российских компаний, уверена Голдин: SFO называет Россию одной из стран, к которой будет приковано его пристальное внимание. Как доказать факты коррупции и как наказать нарушителя в другой стране – отдельный вопрос, отмечает Голдин: «Во-первых, есть кооперация между властями, во-вторых, руководитель или менеджер может просто стать невъездным».

На российскую компанию с листингом на LSE британские власти могут воздействовать через регулятора рынка ценных бумаг Великобритании – например, ходатайствовать о приостановлении листинга, рассуждает Голдин. Членам совета директоров и топ-менеджерам оштрафованной или лишившейся листинга компании грозят иски акционеров, замечает партнер «Нерр» Илья Рачков.

Главное – практика

Закон фокусируется не на взятках, а на отношении компании к ним: есть ли внутренние антикоррупционные процедуры и этические стандарты, кого компания выбирает контрагентами, подчеркивает Голдин: «Цель – чтобы компании сами за собой следили». Закон обязывает руководство компании внедрять непримиримое отношение к взяточничеству, регулярно проверять выполнение этических антикоррупционных стандартов сотрудниками и контрагентами – у последних тоже должны быть внутренние антикоррупционные процедуры.

Вопрос в том, будет закон использоваться для защиты британских компаний от недобросовестных конкурентов – взяточников или в иных целях, рассуждает Голдин. Российская компания может воспользоваться законом, если передаст английским властям информацию о взяточничестве конкурента, согласен Рачков.

Использование нерезидентами британского правосудия в корпоративных войнах не исключено, говорит Олдерман, но суд в первую очередь будет интересовать, затрагивает ли конфликт интересы британского бизнеса. Сообщения будут тщательно проверяться, пострадать могут обе компании, предупреждает Панфилова.

Есть примеры эффективности FCPA, говорит Рачков, среди них – преследование Daimler, которой пришлось уплатить $185 млн за досудебное урегулирование спора, компания обвинялась в том числе в подкупе российских чиновников. У крупных компаний нет выбора, перестать вести дела с британскими банками и компаниями – не оптимальное решение, полагает Голдин: «Мы начали готовиться к новым правилам несколько месяцев назад, сформировали план действий, провели оценку рисков, разрабатываем процедуры, планируем антикоррупционные тренинги для сотрудников».

«Газпром» будет готовиться к новым правилам, вводить дополнительные стандарты по аналогии с западными компаниями, обещает его менеджер. Концерн собирается изучить международные антикоррупционные хартии, присоединиться к некоторым, чтобы применять лучшие практики, знает другой сотрудник «Газпрома».

Остальные опрошенные «Ведомостями» российские компании с листингом на LSE нового закона не читали и от комментариев отказались. Представитель ГК ПИК уверен, что закон никак не касается компании: она бизнеса в Великобритании не ведет.

Закон может поспособствовать борьбе с коррупцией и в России, замечает директор департамента Минэкономразвития Сергей Беляков: российские компании становятся глобальными и должны учитывать эти риски и требования, внедрение в них антикоррупционных практик становится условием привлечения иностранных партнеров и капитала.

Иностранные партнеры уже начинают включать антикоррупционные требования в контракты, чтобы застраховаться от претензий национальных правоохранительных органов, рассказывает Панфилова. Таких контрактов много, особенно когда иностранная компания участвует в госзакупках через дистрибутора, говорит управляющий партнер Goltsblat BLP Андрей Гольцблат.

России, скорее всего, придется принять подобный закон, считает Панфилова. Принять можно, но само по себе его появление ситуации не улучшит, полагает Беляков: коррупция стала моделью поведения бизнеса и граждан – предприниматели дают взятки не ради незаконных преференций, просто по-другому они не могут преодолеть слишком высокие административные барьеры. Устанавливая высокие барьеры, государство становится коллективным вымогателем, замечает Панфилова.