Россия отказалась от былых амбиций

Новая версия социально-экономического прогноза Минэкономразвития на 2012–2014 гг. (см. таблицу) ляжет в основу расчетов федерального бюджета, говорит сотрудник ведомства.

В базовом сценарии падение нефтяных цен придется на год выборов: со $105 до $93 за барр. Оно не так велико (-12%) и в отличие от 2008 г. плавное – на $1–2 в квартал со второй половины 2011 г. (В пессимистичном варианте баррель к июлю 2011 г. подорожает до $150, а затем упадет до $92 в 2012 г. и до $70 к 2013 г.; по оптимистичному сценарию, в январе 2011 г. он в последний раз был дешевле $100.)

Но экономика сможет сохранять темпы роста лишь при дорожающей нефти. В 2012 г. они замедляются до 3,5%. В 1,5 раза сокращает рост промышленность, индекс цен производителей падает в девять раз, темп роста прибыли предприятий – в восемь (с 33% в 2011 г. до 4%). Зато рост инвестиций в основной капитал ускоряется почти до 9%, или в 1,5 раза.

Инфляция снизится до 6% из-за замедления роста цен на продукты. Социальная поддержка ограничится индексацией пенсий на уровень инфляции и зарплат – на 4,3% больше. Услуги ЖКХ продолжат дорожать прежними темпами.

Прогноз на 2012 г. – самая странная часть документа, удивляется главный экономист «Тройки диалог» Евгений Гавриленков: при замедлении роста прибыли ускоряется рост частных инвестиций, при падении цен на нефть укрепляется рубль – такого еще не было.

Практически не растут цены на нефть и в 2013–2014 гг. Прогноз не предполагает увеличения госинвестиций, с точки зрения Минэкономразвития необходимых для развития. Инвестиционные расходы бюджета остаются на уровне 3% ВВП: прогноз ведомства Эльвиры Набиуллиной исходит из проигрыша спора Минфину, приоритет которого – сокращение дефицита бюджета. По его расчетам, бюджет остается дефицитным при $100 за барр.

На докризисные темпы роста Россия не вернется.

До 2009 г. они примерно в 1,5 раза превышали общемировые, а с 2011 г. будут опережать их на 0,6 п. п., не достигнув и 5% (максимум – 4,6% в 2014 г.). Структура экспорта не изменится: 2/3 – ТЭК.

Никаких былых амбиций, отмечает Гавриленков. Прогноз построен на адаптивных ожиданиях, когда то, что будет, исходит из того, что есть, говорит главный экономист BNP Paribas Юлия Цепляева: «Прогнозировать приходится в рамках существующей экономики, зависящей от внешней конъюнктуры».

Зато инфляция замедлится почти вдвое, до невиданных в истории России 4–5% в 2014 г. Для более низких темпов потребуются непопулярные меры, что невозможно и после выборов, отмечает главный экономист Deutsche Bank Ярослав Лисоволик. Снижение инфляции ускорит рост реальных доходов населения (в 2011 г. министерство ожидает антирекорда – 1,5%), но они будут в два-три раза ниже докризисных.

Промышленность, исчерпав резерв восстановления после спада, не повторит былых рекордов: рост 2011 г. (5,4%) станет максимальным за ближайшие четыре года.

Увеличение спроса выльется в ускорение импорта: три года он будет расти вдвое быстрее экспорта, вдвое сократится и сальдо внешней торговли. Но на курс рубля это не повлияет: на уровне 27,9–28 руб./$ он застынет на три года.

Рост инвестиций к 2014 г. ускоряется почти до 10%. Но если темп ВВП при этом почти не ускоряется, значит, отдача от инвестиций падает, такое развитие закончится кризисом, говорит Гавриленков.

Кризис Минэкономразвития прогнозирует в 2017 г. (в долгосрочном сценарии), говорят два чиновника ведомства. Его спровоцирует комплекс внешних факторов, объяснял год назад замминистра Андрей Клепач, выражая надежду, что к новому кризису Россия подготовится лучше.

Ничего подобного, следует из прогноза: экономика будет в состоянии застоя, фиксирует чиновник министерства финансово-экономического блока. Грядущий кризис в правительстве называют проблемой 2017 г., рассказывает сотрудник аппарата Белого дома, и что с ней делать – пока непонятно.

Улучшить ситуацию может приток капитала, говорит Лисоволик, но пока продолжается чистый отток, и такой консерватизм прогноза обоснован. Правильно делают, что осторожничают, согласен Гавриленков.