У Березовского - интеллектуальный бизнес, у порядочных людей - подкуп и коррупция
Лондонский суд – прекрасное место, настоящая отдушина для журналиста. Все вранье, которое приходилось выслушивать годами, все оставшиеся без ответов вопросы в Лондонском суде оборачиваются прямой и ясной правдой. Потому что в этом суде врать опасно – это знает даже русский капиталист, если он имеет активы за границей.
Именно там от Шалвы Чигиринского мы узнали, что заниматься девелопментом в Москве невозможно, если не взять в долю жену мэра (теперь уже бывшего). А Олег Дерипаска признался, что его успех был бы невозможен без связей с бандитами и человек, которого он долгие годы называл своим уважаемым партнером, на самом деле был его криминальной крышей. А Борис Березовский, который отрицал, что является акционером "Сибнефти" и "Русала", теперь утверждает обратное и заодно рассказывает, как ему достались эти активы.
В репортажах с судебного слушания я наконец нашла ответ на вопрос, без которого история "Сибнефти" была для меня незавершенной.
Судьбу 51% акций компании в конце декабря 1995 г. на залоговом аукционе решил гендиректор самарского завода "Самеко" Максим Оводенко, которого даже не было в зале. Заявку от "Самеко" подавал вице-президент Инкомбанка Сергей Калугин, и он был уверен в победе. Но перед ее рассмотрением председатель Госкомимущества Сергей Беляев объявил перерыв на два часа. А затем комиссия предъявила письмо гендиректора "Самеко" об отзыве заявки. Предъявленный в ответ протокол совета директоров "Самеко" о том, что право подписи всех связанных с аукционом документов делегировалось Калугину, впечатления на чиновников не произвел. Заявку сняли с аукциона с комментарием "совет директоров "Самеко" должен сам разбираться со своим гендиректором", а 51% акций "Сибнефти" получила компания Березовского и Абрамовича.
Тогда я пыталась выяснить, что произошло. От "Инкома" удалось добиться только мутного совета "а вы узнайте, кто сегодня заказывал чартер на Самару, тогда сами все поймете". Сам же виновник "торжества" Максим Оводенко, до которого я дозвонилась на следующий день, пребывал в плохом настроении и признал, что гендиректором ему после этого не быть. А потом произнес загадочную фразу о том, что ему предприятие важнее собственной судьбы, но вот если "они", те, кто что-то пообещал его заводу, свое слово не сдержат – он меня найдет и все расскажет.
Оводенко на связь не выходил, про чартер выяснить не удалось, Калугин до сих пор не хочет говорить про аукцион. Зато в Лондоне суду все рассказал сам Березовский: гендиректор "Самеко" написал свое письмо за обещание простить долг предприятия. Долг, как я понимаю, был бюджетный.
Это Березовский называет интеллектом, а не коррупцией: договориться с Ельциным о его медийной поддержке в обмен на "Сибнефть", договориться с чиновниками о перерыве в аукционе, чтобы дать им прикрыться бумажкой, за это время успеть получить эту бумажку от "красного директора", пообещав льготы за счет бюджета. Вот эти бесконечные взаимовыгодные обмены Березовский считает интеллектуальным бизнесом и называет "даром убеждения" то, что у порядочных людей называется подкупом и коррупцией. Хороший математик Березовский – живая иллюстрация того, каким опасным и разрушительным оружием становится интеллект при отсутствии морали.