Оппозиция мешает принятию закона о митингах

«Единая Россия» планировала принять этот законопроект сразу во втором и третьем чтениях, чтобы 6 июня его одобрил Совет Федерации, а президент успел подписать до 12 июня – на этот день назначены очередные акции внесистемной оппозиции.

Но уже накануне заседания стало понятно, что рассмотрение законопроекта сильно затянется – из-за планов фракции «Справедливой России» в знак протеста против самой идеи закона устроить итальянскую забастовку. Эсеры рассчитывали максимально затянуть чтение законопроекта, внося множество абсурдных поправок. Например, эсер Дмитрий Гудков предлагал в названии законопроекта упомянуть имена единороссов, внесших законопроект, а Валерий Зубов – установить, что на митинги нельзя приходить в красном или проводить их при температуре выше +30 и ниже -20 градусов по Цельсию. Каждую поправку оппозиционеры предлагали к отдельному обсуждению, апеллируя к нормам регламента: ограничение по срокам работы в нем отсутствует, а проголосовать за проект во втором чтении депутаты могут только после рассмотрения всех поправок.

В прошлую пятницу комитет по конституционному законодательству рассмотрел поправки и от «Единой России», и от КПРФ и «Справедливой России», все 349 поправок от оппозиции комитет рекомендовал отклонить.

Но чтение началось с того, что эсер Геннадий Гудков предложил отклонить – по одной – поправки, которые комитет рекомендовал принять. К итальянской забастовке эсеров присоединился и руководитель юридической службы КПРФ депутат Вадим Соловьев: он медленно зачитывал свои поправки – из тех 349, которые комитет рекомендовал отклонить.

После двух часов такой тщательной депутатской работы единороссы организовали контратаку. Депутат-единоросс Михаил Маркелов предложил рассматривать отклоненные поправки по сокращенной процедуре, а председателю профильного комитета по конституционному законодательства Владимиру Плигину – отвечать эсерам сидя, а не с трибуны. Но Плигин предпочел остаться на трибуне даже после того, как к предложению все же присесть присоединились забастовщики.

Предложение изменить порядок рассмотрения поправок было сформулировано нечетко, и председатель регламентного комитета единоросс Ильдар Габдрахманов предложил сократить время, отведенное на голосование: не стандартные 15 секунд, а пять. От этого пострадали сами же единороссы, которые были вынуждены лихорадочно жать кнопки для голосования и за себя, и по доверенности за тех 90 депутатов фракции, кто отсутствовал в зале.

К сокращению процедуры представления поправки с трех минут до одной депутаты пришли еще через час. Поводом стала жалоба единороссов, что, вместо того чтобы докладывать по сути, эсеры слишком долго зачитывают название поправки и законопроекта, а это и сами депутаты в состоянии сделать, на обоснование же хватит и одной минуты.

Самые ожесточенные споры развернулись вокруг трактовки норм регламента. Оппозиция попыталась выиграть еще несколько минут, беря слово по ведению, но тут на помощь председателю Госдумы Сергею Нарышкину пришел Габдрахманов, заявивший, что пока что депутаты даже не имеют права записываться на выступление по ведению, поскольку это возможно только после начала голосования по поправкам.

Эсеры периодически предлагали единороссам – в обмен на прекращение забастовки – перенести рассмотрение законопроекта, но такие предложения даже не выносились на голосование.

В 20.00 время обоснования поправок было сокращено до полуминуты – по решению палаты, что вызвало бурные аплодисменты в зале. К этому моменту было рассмотрено около трети поправок, назначенных к отклонению, и коммунист Анатолий Локоть предложил сделать перерыв, чтобы передохнул все еще стоявший на трибуне Плигин, а заодно депутаты смогли «попить чайку».

На что Нарышкин возразил, что пить чай депутаты могут и поодиночке, но палата ослушалась своего председателя, все равно проголосовала «за» и ушла на 15-минутный перерыв – как ни пытался Нарышкин поставить вопрос на переголосование.

По окончании перерыва в зале зарегистрировалось более 300 депутатов, однако фактически присутствовало только несколько десятков человек. В зале нет кворума, предположил лидер фракции эсеров Сергей Миронов. Коммунист Соловьев заявил, что в таком случае голосование нельзя считать законным, на что Плигин автоматически ответил, что эта поправка рекомендуется к отклонению.

На момент сдачи в печать представление поправок, назначенных к отклонению, продолжалось в ускоренном темпе: закончились поправки, чьи авторы присутствовали в зале, остались поправки тех, кто уже ушел, их Дума принимала без представления. Единороссы сообщили, что есть шанс принять законопроект во втором и третьем чтении.

Накануне заседания комитет по конституционному законодательству рекомендовал принять несколько поправок, смягчающих законопроект: снизить с 900 000 всего до 20 000 руб. максимальный размер штрафа для участников митингов, отменить штраф за призывы прийти на несогласованное мероприятие – вроде «прогулки писателей»: ответственность будет предусмотрена только за создание помех движению или нарушение общественного порядка в ходе такой акции.

Компромисс был предложен и по вопросу о «гайд-парках», которые до конца года предлагается создать в каждом регионе: митинговать можно будет без уведомления властей, если численность собравшихся не превышает определенного порога (по федеральному закону – не более 100 человек, регионы могут его повышать).

Мэрия Москвы пока не согласовала ни одного оппозиционного мероприятия, назначенного на 12 июня – даты, к которой так стремятся успеть законодатели. В День России должны пройти очередной «марш миллионов», который заявляет координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов, и митинг по обсуждению вопросов городского референдума, который проводят активисты Лиги избирателей.

Удальцову мэрия предложила перенести акцию с Тверской улицы на Фрунзенскую набережную, а лиге – со сквера у музея им. Сахарова на Садовом кольце на пр-т Сахарова, но оба заявочных комитета отказались от предложений мэрии и продолжают настаивать на проведении акций в пределах Садового кольца. Очередной вариант, предложенный мэрией для марша, – пр-т Сахарова, оргкомитет взял паузу до полудня среды.