Герман Греф изобрел «колесо развития»

Евразийский институт конкурентоспособности в соавторстве со Strategy Partners Group (обе компании составляют российскую часть рейтинга глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума, ВЭФ) и Сбербанком сегодня на форуме в Сочи представили доклад о повышении производительности экономики регионов. Именно по производительности, от которой зависит уровень благосостояния граждан, можно, по определению ВЭФ, судить о конкурентоспособности страны. «Конкурентоспособные регионы – конкурентоспособная Россия», – так озаглавил свое предисловие к докладу президент Сбербанка Герман Греф.

Чтобы выработать алгоритм регионального процветания, авторы проанализировали лучший международный опыт, а также ситуацию в 30 регионах России. Важный вывод исследования – конкурентоспособность и экономическое развитие российских регионов больше не определяются только удачным географическим положением или запасами природных ресурсов, пишет Греф. Успех зависит от активности региональной власти, качества человеческих ресурсов, инфраструктуры. «Повышение конкурентоспособности – это марафон, а не спринт, и сейчас самое благоприятное время, чтобы стартовать», – заключает Греф.

Это второй доклад о конкурентоспособности России, первый, вышедший в прошлом году, был посвящен тому, как России войти в «тридцатку» мировых лидеров конкурентоспособности (в глобальном рейтинге она на 64-м месте).

Регионам для повышения конкурентоспособности авторы предлагают провести новую индустриализацию. Она состоит из десяти приоритетных направлений, которые названы «колесом развития». При наличии политической воли руководство региона вместе с бизнесом может раскрутить «колесо развития» и взять курс на повышение региональной конкурентоспособности, говорится в докладе.

Запустить колесо

Центр «колеса» и первый шаг к процветанию – это активация промышленных кластеров. Некоторые регионы сумели создать производственные кластеры с нуля за 10-15 лет – например, Ленинградская область. Другие, как Татарстан, реструктуризировали находившиеся в упадке производства и поддержали формирование новых предприятий. Регионы Сибири могут, подобно Техасу, развивать сервисную систему вокруг предприятий по добыче и переработке сырья; или же систему поставщиков вокруг основных производств, как в автомобильном кластере Калужской области.

Кластерам нужна производственная инфраструктура – дороги, здания, земли: нужно заняться планированием территорий. Грамотный план поможет привлечь прямые иностранные инвестиции – многие регионы еще не осознают их важности для развития экономики. Следующий шаг – политика занятости: предприятия часто сетуют на нехватку кадров, но при этом низкое качество рабочих мест не способствует привлечению квалифицированных работников.

Чтобы предприятия могли реализовать свои рыночные преимущества, надо им в этом помочь путем повышения конкуренции: нередко предприятия до сих пор ее боятся, хотя Россия уже 20 лет как рыночная экономика. Реструктуризация предприятий приведет к изменению отраслевой структуры занятости, что обязательно потребует от региона сформировать условия для профессиональной переподготовки жителей.

Создать новые рабочие места для высвободившихся работников может малый и средний бизнес. Ему потребуется транспортно-логистическая инфраструктура: с ней проблемы во многих регионах, и если крупный бизнес еще как-то находит возможности преодолевать эту традиционную российскую беду, то для роста малого бизнеса плохие дороги – непреодолимое препятствие. Внедрение новых технологий и инноваций, в том числе через коммерциализацию науки, – следующий поворот «колеса». Наконец, путь к процветанию лежит через рациональный подход к региональным бюджетам, расходы которых часто не имеют ничего общего с приоритетами развития.

На международный уровень

Страны участвуют в глобальной конкуренции, регионы конкурируют за ресурсы друг с другом. Но регионы могут конкурировать и на международном уровне: авторы доклада нашли пять слагаемых такой конкуренции. Это национальные факторы, общие для всех (размер рынка страны, институциональная среда и т.п.); базовые условия региона (географическое положение, природные ресурсы); «портфель кластеров» (отраслевая структура экономики региона и уровень конкурентоспособности предприятий); бизнес-климат (инфраструктура и человеческие ресурсы); эффективность администрации.

Собрав статистику и проведя опрос 2000 бизнесменов в 40 регионах, авторы доклада составили рейтинг региональной конкурентоспособности, а потом попробовали «инкорпорировать» его в глобальный рейтинг ВЭФ 2011 г. (Россия в нем на 63-м месте, в рейтинге 2012 г. – на 64-м из более 140 стран). Получилось, что первая шестерка регионов была бы на 33-44-м местах, выше среднего уровня для стран БРИК и Восточной Европы. Середина регионального рейтинга примерно бы соответствовала положению России. А регионы-аутсайдеры в глобальном рейтинге расположились бы на 70-х местах – на уровне Мексики, Перу или Гватемалы. Похожая картина получается, если сравнивать регионы по уровню дохода на душу населения: регионы-«середнячки» живут хуже, чем провинциальные районы Польши или Чехии, а уровень жизни бедных регионов соответствует чилийской или мексиканской глубинке. Впрочем, интеграция регионов в глобальный рейтинг очень условна, предупреждают авторы: прямое сравнение по целому ряду критериев провести просто невозможно.

В межрегиональном рейтинге, куда вошли 30 регионов, Москва заняла только третье место, уступив Новосибирской и Свердловской областям. Замыкают список Тверская и Астраханская области.

Лидерство Новосибирской области определила инфраструктура – этот регион один из важнейших транспортных хабов страны, пишут авторы. Но он пока это конкурентное преимущество не помогло ему привлечь большие инвестиции и вырастить собственных «чемпионов», и по ключевым показателям экономического развития – уровню подушевого ВРП, производительности труда, уровню зарплат – он не относится к числу лидеров. В Москве, наоборот, мощности инфраструктуры исчерпаны, рынок труда перегрет, что обусловило не столь высокое для столицы место в региональном рейтинге, заключают авторы.

Если сравнить результаты с ситуацией пятилетней давности, то окажется, что сильные регионы становятся еще сильнее, а слабые – еще слабее. Кроме того, сравнение показало, что если до кризиса развитие региона определялось его географией и наличием природных ресурсов, то после кризиса стала расти роль других факторов, прежде всего инфраструктуры, говорится в докладе.

“С точки зрения экономики региона важны, конечно, фундаментальные факторы, – говорит партнер Strategy Partners Group, руководитель проекта Алексей Праздничных. – Но администрация региона может либо капитализировать преимущества бизнес-климата, а в проблемах найти точки роста, либо, наоборот, являться барьером”.

Деятельность региональных властей большинство опрошенных оценило негативно. Хуже всего на местах решаются транспортные проблемы, обеспечивается охрана правопорядка, привлечение инвесторов и поддержка предпринимательства, – две трети опрошенных дали негативные оценки. Почти четверть рассказала о высоком уровне преступности, в том числе организованной: больше всего угроза рейдерства беспокоит бизнес в Москве, Московской, Астраханской и Новосибирской областях. В то же время по эффективности работы полиции Новосибирская область заняла первое место, высокую оценку получила и работа новосибирских судов, – в целом по регионам 45% заявили о предвзятости судебных решений. Защиту прав собственности лучше всего обеспечивают в Свердловской области, самая эффективная антимонопольная политика – в Краснодарском крае: эти регионы – лидеры по уровню безопасности в целом (работа полиции, судов, уровень коррупции, преступности) и развитию финансового сектора (доступность кредита, финансовых услуг для бизнеса).

Уровень коррупции в своем регионе назвал низким лишь каждый четвертый опрошенный, половина сообщили, что коррупция непосредственно касается его компании. Самый коррумпированный регион – Москва. А в Нижегородской и Пермской областях о том, что коррупция препятствует бизнесу, сообщили лишь 3% и 10%, соответственно.

Местные факторы

Сам рейтинг – это провокационный инструмент, признает Праздничных: оценки не исключительно точны и во многом иллюстративны. Но они позволяют сделать главный вывод, что многие аспекты бизнес-климата можно изменить на региональном уровне: если администрации сфокусируются на развитии своих территорий, то это приведет к улучшению бизнес-климата в стране в целом. Рейтинг, как и доклад, нацелен на региональные власти, говорит Праздничных: “Показать, какие у них есть возможности, точки роста и барьеры”.

Подобный проект – «дело благородное», но результаты рейтинга сомнительны, считает директор региональной программы Независимого института социальной политики (НИСП) Наталья Зубаревич: выборка в 50-70 человек на регион не позволяет раскрыть ситуацию в нем и сделать выводы, какой регион и в чем хуже, а в чем лучше других. «Я не могу доверять результатам этого исследования исходя просто из чисто статистических причин – выборка нерепрезентативна», – говорит она. Судить об экономической эффективности региона можно по одному простому показателю – сколько в него пришло денег, продолжает Зубаревич: «Их нет ни в Новосибирской, ни в Свердловской областях, и можно сколько угодно рассказывать про рейтинг, я не поверю, что бы ни говорили опрошенные».

Деньги идут в Москву, Ханты-Мансийский округ и Краснодарский край – на долю каждого из этих регионов в 2011 г. пришлось по 7% всех инвестиций в России. Краснодарскому краю помог федеральный бюджет: вместе с Приморьем эти два региона в 2011 г. получили 20% всех бюджетных инвестиций – на подготовку к Олимпиаде и саммиту АТЭС, посчитали в НИСП. Иностранные инвесторы предпочитают вкладывать средства в территории агломераций федеральных городов: на долю Москвы и Московской области, Петербурга и Ленинградской области приходится 40% поступающих в страну прямых иностранных инвестиций.

Новая индустриализация, по мнению Зубаревич, – не универсальный способ. Она удалась только двум регионам – Калужской и Ленинградской областям. В первом случае главным фактором успеха стала близость к столичному рынку сбыта, во втором – к транспортному морскому узлу, отмечает Зубаревич: «Не надо иллюзий: географическое положение – главное». В Пермский край, как ни старались региональные власти привлечь капитал, инвестор не пошел, приводит она пример. Помимо технократического взгляда на развитие – путем создания алгоритмов и формул успеха – есть еще институциональный взгляд, рассуждает Зубаревич: «Пока в стране отвратительный инвестиционный климат, чего-то добиться самостоятельно регионы могут, только располагая географическим преимуществом или сочетанием месторасположения с особым типом регионального режима – как, например, Татарстан и Белгородская область».