Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев признаны виновными в организации массовых беспорядков

Приговор Сергею Удальцову и Леониду Развозжаеву оглашался более восьми часов. Слушать приговор положено стоя, но обычно судьи не возражают, если зрители присаживаются передохнуть. Но только не председательствовавший на этом процессе Александр Замашнюк. «Приговор слушается стоя. Инвалиды не должны присутствовать в зале суда», - заявил он, предлагая удалиться пожилой женщине. Также из зала было изгнаны несколько, по выражению Замашнюка, «излишне эмоциональных граждан».

Тройка судей по очереди зачитывали доказательства и показания свидетелей. То, что приговор будет обвинительным (прокуроры просили для обоих подсудимых по восемь лет лишения свободы), стало ясно с самого начала: перед заседанием суда спецназовцы бодро отчитывались прибывшему начальству о том, что конвой уже прибыл и ждет внизу. «На провокации не поддаваться, обученный составлять административные протоколы дознаватель пусть дежурит внизу», - наставляло подчиненных руководство. Удальцов перед началом заседания на вопрос о том, к чему он готовится, ответил, что готовится к лучшему. «Нас свободы не лишить!» - заявил он, заходя в зал.

Приговор практически полностью повторил доводы обвинения: в целях дестабилизации социальной политики Удальцов и Развозжаев планировали организовать массовые беспорядки на всей территории России, в качестве повода они использовали массовое недовольство результатами выборов. Инициатором таких действий стал анонимный «член парламента Грузии» - имя Гиви Таргамадзе в суде не упоминалось (ранее защита отмечала, что идентификация Таргамадзе ни судом, ни следствием не проводилась).

Суд счел доказанным, что Удальцов 6 мая 2012 г. спровоцировал давку на Болотной площади, усевшись на землю и призывая участников акции к сидячей забастовке. В его планы входили прорыв оцепления и организация палаточного лагеря у Кремля. Для этого он совершал поездки по регионам, вербуя сторонников, организовал sms-рассылку с призывом прийти на митинг. «Удальцов агитировал и призывал граждан устраивать забастовки и акции протеста, игнорировать социально-экономические инициативы органов власти» - так, например, описывается в приговоре визит оппозиционера в Барнаул.

Показания самого Удальцова (он утверждал, что вел с грузинскими знакомыми переговоры о бизнесе) суд расценил как «избранную позицию защиты» - т. е. критически. Так же судьи отнеслись и к показаниям свидетелей защиты. В основу приговора положены показания Константина Лебедева (он заключил сделку со следствием, дал признательные показания, был осужден в особом порядке и уже освободился по УДО), сделанные во время митинга видеозаписи, данные телефонной прослушки фигурантов дела, а также видеозапись встречи Удальцова с Таргамадзе, на основании которой телеканал НТВ снял фильм «Анатомия протеста». Оригинал этой записи не сохранился, но суд признал видео подлинным.

Около 22 часов наконец прозвучал приговор: по четыре с половиной года в колонии общего режима. На первом «болотном» процессе соотношение цифр было похожим: прокурор просил для фигурантов дела до шести лет, а максимальный приговор (Сергею Кривову) составил четыре года (суд второй инстанции снизил его до трех лет девяти месяцев). «Это был не суд, а политическая расправа», - прокомментировал приговор Удальцов.

Приговор оказался средним на фоне тех обвинений, что предъявлялись изначально, считает эксперт близкого Кремлю фонда ИСЭПИ Александр Пожалов. «Организаторы получили всего на год больше, чем участники, при этом защита наверняка будет обжаловать и, возможно, добьется еще меньшего срока», - говорит он. По мнению эксперта, на решение суда повлиял общий упадок протестного движения: «Приговор отражает уверенность власти в том, что новое объединение левых и либералов уже невозможно, особенно после Крыма».

Путин объявил, что не будет закручивать гайки и с точки зрения логики ему можно было продемонстрировать это на «болотном» деле, говорит политолог Дмитрий Орешкин. И что приговор оказался относительно мягким - это потому, что у нас не институт правосудия, а перчатка, надетая на исполнительную власть администрацией президента, заключает эксперт.