Идеологическая стыковка: как проходил совместный полет «Союза» и «Аполлона»

17 июля 1975 г. космические корабли двух противоборствующих сверхдержав – советский «Союз» и американский «Аполлон» – состыковались на орбите Земли. Экспериментальный полет стал важной вехой в освоении внеземного пространства и символом эпохи разрядки. Как на фоне холодной войны стало возможным знаменитое «космическое рукопожатие» – в материале «Ведомостей».

От сближений к герметичным переходам

Идея совместного советско-американского полета возникла не на пустом месте. Уже в начале 1960-х СССР и США стали активно развивать технологии космической стыковки. 15 декабря 1965 г. экипажи американских «Джемини‑6А» и «Джемини‑7» выполнили сближение пилотируемых кораблей, которые пролетели на расстоянии порядка 30 см друг от друга, а менее чем через три месяца, 16 марта 1966 г., «Джемини‑8» впервые соединился с ракетной ступенью «Аджена».

Советские конструкторы вели параллельную работу по созданию аналогичных узлов. На апрель 1967 г. была запланирована стыковка пилотируемых кораблей «Союз‑2А» и «Союз‑1», однако из‑за технических проблем запуск первого аппарата не состоялся. Тем не менее уже 30 октября беспилотные «Космос‑186» и «Космос‑188» провели первое полностью автоматическое соединение, продемонстрировав возможность сложных маневров без участия экипажа.

16 января 1969 г. советские «Союз‑4» и «Союз‑5» стали первыми состыковавшимися пилотируемыми аппаратами. Переход экипажа из одного корабля в другой происходил путем выхода в открытый космос. 7 марта того же года американский «Аполлон‑9» впервые осуществил стыковку с переходом экипажа через герметичный узел, заложив основу для лунных миссий, а 18 мая ознаменовалось первой стыковкой за пределами низкой околоземной орбиты. Тогда «Аполлон‑10» и лунный модуль отработали взаимодействие около естественного спутника в режиме, близком к предстоящей высадке. Наконец, 21 июля произошла первая в истории стыковка при посадке на Луну: «Аполлон‑11» соединился с «Командным модулем».

Завершение эры односторонних стыковок наступило 7 июня 1971 г. В этот день «Союз‑11» и модуль «Салют‑1» обеспечили первое пилотируемое присоединение с последующим переходом экипажа на орбитальную станцию. С этого момента комплекс технологий, объединявший автоматические и ручные режимы, герметичные узлы разного типа и опыт международного взаимодействия, фактически был готов к совместной советско‑американской миссии.

Политическая стыковка

Договоренности о мирном освоении космоса между Академией наук СССР и NASA были достигнуты еще в 1962 г., однако всерьез инициатива совместного полета начала обсуждаться только с наступлением разрядки. В октябре 1970 г. в Москве состоялась встреча советско-американских команд, вскоре после которой последовала первая идея – пристыковать к пилотируемому модулю орбитальной станции «Салют» американский «Аполлон».

В январе 1971 г. глава NASA Джордж Лоу в письме президенту Академии наук Мстиславу Келдышу предложил другой вариант – модифицировать корабли «Аполлон» и «Союз», который в итоге был взят за основу. Уже к концу года советские ученые разработали узел АПАС‑75 (андрогинно-периферийный агрегат с «лепестковым» механизмом), предназначенный для «обоюдной» стыковки двух аппаратов. Оставалось дождаться высшего политического решения.

В мае 1972 г. советский премьер Алексей Косыгин и американский президент Ричард Никсон подписали Договор о сотрудничестве в мирном освоении космоса, который предусматривал проведение к середине 1970-х экспериментального совместного полета со стыковкой. После этого проект получил официальный статус миссии двух стран.

Никсон дал ему зеленый свет, рассматривая полет как элемент политики разрядки. Тогда же были подписаны Договоры об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-I) и систем противоракетной обороны (ПРО), где содержался прямой запрет на размещение подобных вооружений в космосе. Внеземное сотрудничество с СССР позволяло перенаправить ресурсы NASA в мирное русло и укрепить позиции США на внешнеполитической арене.

Со своей стороны, советское руководство рассматривало полет как шанс обменяться опытом и технологиями. По воспоминаниям космонавтов, уже сама подготовка к полету настраивала на доверие. В газетах того времени «дружеское рукопожатие в космосе» называли «новой политической эрой» и примером того, как у противников могут появиться общие цели за пределами земной политики.

Подготовка к миссии

К полету тщательно готовились как корабли, так и экипажи с центрами управления. В СССР была построена специальная серия двухместных «Союзов» типа 7К‑ТМ, оснащенных солнечными батареями. Систему жизнеобеспечения на их борту изменили, а на носовую часть установили АПАС‑75. Американцы в ответ разработали специальный шлюзовой переходник для «Аполлона», в котором находился стыковочный агрегат, совместимый с советским.

Опасность для космонавтов представлял разница атмосфер в американском и советском аппаратах: если в первом люди дышали чистым кислородом под низким давлением, то во втором воздух был близок к земному. Для решения проблемы в систему обеспечения «Аполлона» были внесены изменения, повысившие давление. В «Союзе» на время полета его, наоборот, понизили, чтобы после состыковки атмосферы выравнивались без аварийной декомпрессии.

Отработку оборудования и методик советские космонавты проводили в ходе опытных пусков. В 1974 г. были запущены два беспилотных корабля «Космос‑638» и «Космос‑672», а также выполнен пилотируемый полет «Союза‑16», где проверялись система жизнеобеспечения, автоматические узлы стыковки и методики совместных экспериментов. Американская подготовка включала изготовление и испытание стыковочного модуля в Центре космических полетов имени Кеннеди: в феврале 1975 г. делегация советских инженеров впервые посетила Калифорнию и совместно с американцами провела заключительные тесты оборудования.

В американский экипаж вошли командир Томас Стаффорд, а также пилоты командного и стыковочного модулей Вэнс Бранд и Дональд Слейтона. Выбор на Стаффорда пал во многом из-за его опыта – он участвовал в миссии «Джемини‑6A», а также «Джемини-9A». Советскую сторону представляли командир Алексей Леонов и бортинженер Валерий Кубасов. Леонов – первый человек, совершивший выход в открытый космос во время полета корабля «Восход‑2» в 1965 г., а Кубасов имел опыт первого в истории сварочного эксперимента в космосе («Союз‑6», 1969 г.).

Летом 1973 г. экипажи вели совместные тренировки – сначала в Хьюстоне, затем в Звездном городке, изучая технику друг друга и проходя языковую практику. В ходе этих тренировок американцы освоили «Союз», а советские космонавты – «Аполлон». Благодаря этому в случае необходимости они могли действовать в составе смешанных команд. Учитывались и возможные нештатные ситуации: предусматривалось, что резервный «Союз» мог подняться на орбиту, если основной потерпит аварию. Кроме того, в случае задержки старта «Аполлона» советский корабль мог ждать американцев до четырех суток. Детальный «план Б» обеспечивал готовность к любому развитию событий вплоть до временного разъединения миссии.

Историческое рукопожатие

Запуски кораблей прошли 15 июля 1975 г. В 15:20 по Москве с Байконура стартовал «Союз‑19» с Леоновым и Кубасовым на борту, а спустя 7,5 часа с мыса Канаверал в США отправился «Аполлон» под командованием Стаффорда с астронавтами Брандом и Слейтоном.

В течение суток экипажи устраняли мелкие неполадки (неисправность телевизионной камеры на «Союзе», монтажная ошибка в стыковочном механизме «Аполлона») и готовили корабли к сближению. За два витка до стыковки советские космонавты установили нужную ориентацию аппарата вручную, а американцы запустили серию маневров по сближению с помощью цифрового автопилота. «Аполлон» играл активную роль – он приближался к «Союзу», поддерживавшему ориентацию.

17 июля «Аполлон» вышел на встречную орбиту. В 18:00 по Москве корабли оказались на расстоянии около 60 км и установили прямую связь. Через час, когда «Аполлон» находился уже в 50 км, было дано окончательное разрешение на стыковку. В 19:09 по Москве стыковочный агрегат зафиксировал контакт, а к 19:12 произошло соединение. Первые тесты показали, что между кораблями надежно создан герметичный переход. После небольшой приемки экипажи приступили к сближению. Примерно через три часа после стыковки Леонов и Стаффорд открыли люки и пожали друг другу руки. Леонов приветствовал по-английски: «Very good to see you!» («Очень рад вас видеть»), а Стаффорд ответил по-русски: «Очень рад, мой друг!».

Несколько позже из Центра управления полетом диктор советского телевидения зачитал поздравительное послание от советского генсека Леонида Брежнева. Затем Стаффорд и Слейтон присоединились к Леонову и Кубасову на борту «Союза». Несколько минут спустя американский президент Джеральд Форд позвонили из Белого дома, чтобы поздравить астронавтов и космонавтов с их большим достижением. Помимо первого в истории космических полетов рукопожатия экипажи обменялись и сувенирами – флагами своих стран и едой из тюбиков.

В последующие часы были проведены три взаимных посещения: сначала Бранд перешел в «Союз‑19», затем Леонов – в стыковочный модуль «Аполлона», после чего Стаффорд вместе с Леоновым вновь вошли в «Союз», а Бранд с Кубасовым – в «Аполлон». Все встречи и эксперименты шли по заранее разработанному плану. Аппараты провели в сцепленном состоянии 43 часа 54 минуты, после чего корабли отдалились на 200 м для проведения дополнительных испытаний и вновь на короткое время состыковались.

Американские источники упоминают о пяти совместных экспериментах (в том числе демонстрации «искусственного солнечного затмения» и биомедицинских исследованиях), а также обмене памятными предметами. Российские отчеты содержат информацию о подписании совместного свидетельства Международной авиационной федерации (ФАИ) о первой в истории межгосударственной космической стыковке.

Влияние на технологии и культуру

Миссия «Союз–Аполлон» подтвердила правильность принятых решений по созданию единых стыковочных стандартов, поскольку и американский модуль, и советский узел АПАС‑75 сработали в летных условиях штатно. Они легли в основу всех последующих международных программ: модуль «Звезда» на МКС, американские узлы для шаттла и другие аппараты работают по тем же принципам. Также для проекта была создана первая советская международная цифровая сеть передачи данных, соединявшая площадки проекта в СССР и США. Она применялась для расчетов траектории космических аппаратов.

По случаю полета были выпущены две почтовые марки, сцепка и памятный почтовый блок. На московской табачной фабрике «Ява» был налажен выпуск сигарет «Союз–Аполлон» с виргинским табаком. Сигареты пользовались огромной популярностью у советских курильщиков. Московская парфюмерно-косметическая фабрика «Новая заря» совместно с американской компанией Revlon выпустили лимитированную партию «концентрированного одеколона» EPAS, что расшифровывалось как «Экспериментальный полет "Апполон" – "Союз"». Кроме того, в честь миссии был назван астероид 2228 Союз – Аполлон, открытый в 1977 г. советским астрономом Николаем Черных.

Политическое наследие

Проект «Союз–Аполлон» стал символом того, что космические державы, имеющие принципиальные разногласия «на земле», могут эффективно сотрудничать в ходе решения технически сложных задач. Правда, вскоре партнерство в пилотируемой космонавтике резко пошло на спад.

В 1976 г. начались переговоры о стыковке американского «Шаттла» с советским «Салютом», однако администрация Джимми Картера отнеслась к этой идее крайне осторожно, опасаясь утечки технологий в СССР. Государственный департамент и Пентагон полагали, что даже научное и медицинское сотрудничество позволит советским инженерам получить доступ к системам управления, жизнеобеспечения и бортовым технологиям челнока.

Не последнюю роль в прекращении совместных миссий сыграло обострение политической обстановки: после неудачных переговоров по ОСВ-II сотрудничество с Москвой в космосе воспринималось американцами как рискованный шаг. А ввод советских войск в Афганистан в конце 1979 г. окончательно разрушил доверие между сверхдержавами. Лишь в 1990-х в рамках программы «Мир–Шаттл» они вернулись к совместным полетам со стыковкой.