Рустэм Хамитов: «Мы не сирые и не убогие»

– Кроме Игоря Ивановича я работал с [министром обороны Сергеем] Шойгу, [вице-премьером Юрием] Трутневым, [гендиректором «Росатома» Сергеем] Кириенко, [помощником первого вице-премьера России Геннадием] Букаевым. Знало меня и руководство страны, когда я был главой Федерального агентства водных ресурсов. Свою биографию я делал самостоятельно. Главное – работа, от нее никогда не отлынивал. А все эти версии, кто чей человек, – выдумки и фантазии. И не только в отношении меня.

– Про Евтушенкова не говорил. Я говорил о том, что республика ничего не получила от приватизации и что ее «надули». Но АФК «Система» за покупку заплатила деньги. Это факт.

– Игоря Ивановича знаю неплохо, с ним работал несколько лет, раз в неделю ходил к нему на оперативки. Он курировал среди прочего природно-ресурсный блок. Вопросов по «Башнефти» после своего перехода в «Роснефть» он мне не задавал.

«Вы газета либеральная. Я человек все же консервативный, с устоявшимися взглядами. В чем-то мы с вами расходимся, но есть и точки соприкосновения. Так что давайте поговорим», – начал разговор с «Ведомостями» Рустэм Хамитов, глава одной из самых закрытых территорий страны во времена его предшественника Муртазы Рахимова. Скандал вокруг «Башнефти» был одним из ярких эпизодов наследства Рахимова. Республика ничего не получила от приватизации «Башнефти», ее «надули», считает Хамитов, но справедливость восстановлена. В конце июня президент Владимир Путин подписал указ о передаче акций компании республике.

В 2010 г. с приходом Хамитова Башкортостан взял курс на открытость. По его мнению, жизнь в республике изменилась: «денег столько же, но мы ими не разбрасываемся», «ленточки на новых объектах под звук фанфар не режем», у людей появилась возможность для самореализации. Он сравнивает регион с Татарстаном, куда инвестиции пришли раньше как раз за счет открытости для инвесторов. Башкортостан наверстывает упущенное – на этой неделе в Уфе пройдут саммиты Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и БРИКС. «Благодаря саммитам об Уфе начинают узнавать во всем мире», – радуется Хамитов.

– Критикуют не все. Денег остается столько же. Но мы ими не разбрасываемся. И ленточки на новых объектах под звук фанфар не режем. А люди получили главное – возможность самореализовываться, стало больше кислорода.

– Неплохо, но, как всегда в жизни, что-то получается, что-то нет.

– Хотелось бы других темпов роста – более высокого индекса промышленного производства, инвестиций побольше. Наш регион – в числе хорошистов: маленький долг – 24% от бюджета, хороший темп прироста налоговых поступлений за первые пять месяцев – идем с опережением графика на 7–8%, неплохой темп роста инвестиций – 9% за I квартал. Такие показатели поддерживают на плаву, но не дают активного, мощного развития – хочется большего.

– В последние годы сформировали правовое поле, институты развития, взбодрили предприятия. Выросли производственные показатели, а с ними и налоги.

– В том числе. Но главное – росла экономика страны, а вместе с нею и наше производство. Республика мощная, с диверсифицированной экономикой. Все, что мы выпускаем, востребовано.

«Справедливость восстановлена»

– Справедливость восстановлена. Так думает очень много людей, подавляющее большинство.

– Это ваши догадки.

– Разговоров на тему нефтянки не было.

– Он профессионал, ответственный человек. Нам с ним работать вполне комфортно.

– Подписан указ президента о передаче Башкортостану 25% плюс 1 акция компании. Решение принято. Мы благодарны президенту страны. Очень благодарны. Акции компании на рынке стоят сегодня более 300 млрд руб. Легко посчитать нашу долю. Республика стала богаче. Сейчас отрабатываются последние формальности, и работа идет в таком графике, чтобы Башкортостан получил дивиденды за 2014 г. В конце июня будет общее собрание акционеров «Башнефти», в августе-сентябре должны быть выплачены дивиденды. Было объявлено, что за 2014 г. дивиденды «Башнефти» составят примерно 20 млрд руб., значит, получим около 5 млрд руб.

– На социальные программы – школы, больницы, спорт – и на объекты, которые ранее финансировались из внебюджетных фондов, в том числе «Урала». У этого фонда сейчас денег не много, и значительная часть начатых проектов провисла.

– Не все, но большую часть закроем. Надеюсь, что и «Башнефть» нам в этом поможет.

– Раньше в фонде «Урал» было 63 млрд руб. – и объем финансирования достигал 5–6 млрд руб. в год. Сейчас, по моим данным, у фонда осталось 4 млрд руб., из них денежных ресурсов – 2 млрд руб. и еще 2 млрд руб. – в виде долговых расписок.

– Мы к нему не имеем никакого отношения и не можем его открыть или закрыть: это благотворительная организация, которая действует в соответствии с законодательством.

– Мы не в контакте, но думаю, что будет работать. Продолжит финансировать уже не столь масштабные проекты за счет прибыли от размещения денег на банковских депозитах.

– Все. Но в первую очередь необходимо было найти поддержку хоккейному клубу «Салават Юлаев». Команда стала брендом республики. «Башнефть» уже подписала с ней спонсорский контракт.

– С «Салаватом» – да. Но есть еще другие виды спорта. Всего три города в России имеют набор из трех команд в премьер-лигах: хоккейной, футбольной, волейбольной – это Москва, Казань и Уфа. Это существенные расходы. Но сейчас благодаря «Башнефти» и дивидендам от прибыли компании команды с точки зрения финансирования защищены.

– Спорт любят. Болельщики ходят на матчи и смотрят по телевизору. Много детей занимается в спортшколах.

– У нас около 25 муниципалитетов относятся к нефтедобывающим, и жизнь там довольно сложная. Есть проблемы с дорогами, питьевой водой, социальной инфраструктурой. Раньше «Башнефть» их решала. Но когда компания стала частной и начала оптимизироваться, она ушла из ряда районов, оставив проблемы. К примеру, есть муниципалитеты, где бюджет формируется в размере 300 млн руб., а добывают из недр района ежегодно по 3 млн т нефти. Понятно, что территориям достается совсем мало. Надо им помогать.

– Нет, этого не будет. Я хочу, чтобы «Башнефть» развивалась – была успешной, современной, динамичной компанией. Перегрузить ее социалкой – остановить развитие. Достаточно того, что компания – крупнейший налогоплательщик, который отчисляет около 20 млрд руб. налогов и акцизов. Бюджет республики – 100 млрд руб., т. е. «Башнефть» обеспечивает 20% бюджета. Если «Башнефть» сможет работать еще более успешно и платить налогов больше, мы только порадуемся, но для этого нам надо вместе потрудиться. Нужна мощная инвестиционная программа, направленная не только на добычу и переработку нефти, но и на развитие нефтехимии и химии. Необходимо воссоздать ряд химических производств, которые были утрачены в середине 90-х гг.: это высшие жирные спирты, синтетические жирные кислоты, парафины, масла, эпоксидные смолы, средства защиты растений.

– Надо думать, восстанавливать производства или строить заново. Показатели по глубине переработки у «Башнефти» хорошие, нужны следующие переделы – химия, нефтехимия. Там и доходность другая.

– Позитивно, конечно.

– Кто сказал, что не очень хорошие? Пять-семь лет назад добывали 10 млн т, сегодня – 16 млн т. Сейчас высокоточные технологии бурения позволяют наращивать добычу.

– Импортные.

– Ничего страшного. Вы знаете, я инженер-двигателист, окончил МВТУ им. Баумана, специализация – двигатели летательных аппаратов. Это предельно сложные машины. Мы их и сейчас производим в стране. Я в свое время работал в цехе сборки ракетных двигателей. Техника выходила очень надежная. Сейчас кое-что подрастеряли в части компетенций, но основа, люди и производство, есть. Так что страна способна производить очень сложное оборудование. Конечно, при соответствующей организации. Да и инженеров в соответствующих направлениях побольше бы.

«Мы – большая страна, у нас есть своя мораль»

– У нас все готово, отели все открыты, «Конгресс-холл» – место проведения саммитов – приведен в порядок, инфраструктура подготовлена. Мы выполнили взятые на себя обязательства.

– Траты разумные. Республика – около 2 млрд руб., Федерация – столько же на реконструкцию аэродрома, частники на строительство семи отелей – около 11 млрд руб. Большинство работ были плановыми. Реконструкцию «Конгресс-холла», где пройдут встречи глав государств, мы и так хотели сделать, потому что он стоял полупустым и не выполнял свою функцию. Сейчас в этом здании можно проводить мероприятия любого уровня. Также мы подновили дороги, отремонтировали фасады и здания. Одним словом, реализовали те планы, которые у нас были.

– Точно.

– Они уже появились. Мы раскрылись, в отличие от прежних лет, поэтому и неплохой результат – в первой десятке регионов по инвестициям.

– Сравнительно недавно, три-четыре года назад. Досадно, но Уфу мало знают, даже не представляют, где она находится. Мне часто приходится объяснять, что Башкортостан – не в Средней Азии и не в Арктике, а на Южном Урале, всего в полутора часах лета от Москвы. Сейчас нас уже начинают узнавать, республика у инвесторов на слуху, а благодаря саммитам Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и БРИКС об Уфе начинают говорить во всем мире. У нас сильная экономика, но люди довольно скромные, не любят говорить о себе.

– Это вечное соревнование между нашими братскими регионами. В советское время Башкирия была сильнее в экономическом плане: мощная нефтепереработка, крупнейшие химические предприятия, село было крепче. А потом, после перехода к рыночной экономике, был поставлен социальный эксперимент – когда одна территория полностью закрылась и приобрела имидж восточной деспотии, а другая – открылась, проявив гибкость и предприимчивость, приглашая инвесторов и формируя свободные экономические зоны. Сегодня ВРП Татарстана на 25% выше нашего показателя. А еще 25 лет назад цифры были в пользу Башкирии. Наши друзья-соседи догнали и перегнали Башкортостан довольно быстро, к концу 90-х гг. Есть стимул для активной работы, соревнование не закончилось.

– Конечно. Многим моим землякам стало ясно, что нужно раскрывать потенциал республики и вовлекать людей в работу – чтобы они были активными участниками процесса, а не только критиками, исполнителями или наблюдателями. Однако понимать – это одно, а делать – совсем другое. Задача не из простых – вселить в наших людей деловой дух, пробудить предпринимательскую жилку.

– Около 20% экономически активного населения. Этого мало, конечно. Но таковы традиции.

– Не согласен. Санкции – не наша инициатива. И закрывают двери с той стороны, а не мы. Сегодня пришло осознание того, что если и дальше мы не будем защищать себя от чрезмерного внешнего вмешательства, то просто потеряем страну. По ряду направлений – там, где были чрезмерные вольности, внесены коррективы.

– Я имею в виду открытость субъектов внутри страны. А во внешней политике нужен баланс. Если мы говорим о России в целом, то в 90-е гг. одними из главных действующих лиц стали иностранные компании и корпорации: они бесцеремонно действовали на нашей территории, активно осваивали наши природные и людские ресурсы, получили огромные прибыли за наш счет.

– А ТНК-BP? Огромная корпорация! Во время приватизации иностранцы действовали напрямую или через своих российских агентов. В результате страна стала менять свою идентичность: на нашей территории работали чужие люди с другой идеологией и мировоззрением.

– Чужие по духу и менталитету. Наша страна для Запада стала местом зарабатывания, а не развития. Когда говорят, что Запад исполнен благородства, очевидно, что это не так. Запад многолик и отнюдь не играет благородную роль улыбчивого дядюшки, у которого на уме только добро и помощь слабым. Запад дал миру и великие достижения, и величайшие трагедии с войнами и сотнями миллионов жертв и неисчислимыми страданиями. Привнес новые технологии, но и показал примеры жесточайшей эксплуатации.

– Россия не закрывается от внешнего мира, просто приводит себя в более строгий и цивильный вид. Мы – большая страна, у нас есть своя мораль, своя философия. Почему нас приводят к знаменателю маленьких стран, делают ведомыми? Мы не сирые и не убогие. У нас люди живут, следуя собственным традициям, своим представлениям о добре и зле. И когда надо, могут поступиться своими интересами.

– Любая страна проходит через этапы переосмысления и нового отношения к себе. Это требует порой и личного самоограничения. Так было в истории России, возможно, потребуется и сейчас.

Если сравнить ситуацию 30–40-летней давности и современное рыночное устройство, то для рядового, простого труженика то время было, конечно, не очень сытным по сравнению с сегодняшним днем. Но тогда была надежность, стабильность и уверенность в завтрашнем дне. А сейчас время турбулентности, атомизации и поляризации общества – сверхдоходы и бедность, роскошь и предельно скромное житие.

Задача региональных властей – помочь людям, конечно, не только морально, но и создавая условия для их активного вовлечения в экономическую жизнь. А федеральные органы должны формировать правовое, нормативное поле для устойчивой и результативной работы региональных и местных властей. Вообще, политика властей в российских регионах очевидна: это необходимость постоянного улучшения качества жизни людей. Глава региона должен быть не распределителем денег, не «держимордой», а человеком, который ориентирован на запросы людей и задает моральную планку в обществе.

– Это не мировоззрение главы, а следование общественным нормам данного региона. И его действия отвечают местным традициям. Мы, руководители регионов, все разные. И регионы разные. Но мы все лично несем ответственность за свои территории и действуем порой, исходя из существующих местных принципов и обычаев.

– Конкретный человек обычно следует традициям, и если это не нарушает внутренний мир людей, их неписаные законы, то почему бы и нет.

«Закон ограничил хаос и беспорядок»

– Этот вопрос не самый острый, поверьте. Много сложнее тема обманутых дольщиков. Вот там – тупик: как разрешить хитроумные мошеннические схемы недобросовестных застройщиков, порой просто не понятно. И несмотря на это, мы ищем и находим варианты решений. А постоянно чередующиеся голодовки пяти-семи работников «скорой» из тысячи там работающих – это элемент политики. В Уфе есть одна подстанция, ее руководитель – женщина с характером, которая считает, что правду можно и нужно доказывать только путем отказа от еды. Голодовка – это крайняя форма протеста, когда на кон ставится здоровье или даже жизнь. Но через голодовку решать административные вопросы – назначения, увольнения, совместительство, структуру предприятия – нонсенс.

– Что касается заработных плат, то они не больше и не меньше, чем в целом по системе здравоохранения, и регулируются регламентом. Мы не формируем федеральные нормативные акты.

– Не могу сказать, что невероятные. Но в ряде моментов он вел себя неправильно.

– А кто вам сказал, что не уволим? Но пусть главврач сначала урегулирует конфликт, пусть осознает и поймет, что ошибки надо исправлять.

– А где она есть? В каком регионе? Все определяется политической культурой, опять же традициями. В Башкортостане люди в основном заняты своей работой, семьями. Если спросить жителей республики, как вы живете, – ответят: неплохо.

– Но даже подписи для выдвижения не собрал, хотя местных депутатов запугивали, грозили карами или, наоборот, обещали должности в будущем. Ну а в целом, избирательная тема ни для кого не закрыта. Если человек чувствует в себе силы и желание, пусть участвует в выборах. Люди рассудят.

– Разумного, на мой взгляд, было не много, так как преобладали эмоции: отрицание развития страны и регионов, нагнетание страстей, измышления, оскорбительная риторика, провоцирование конфликта и т. д. Согласиться с этим невозможно. Это разрушает общество и страну. Закон ограничил хаос и беспорядок, анархию и вседозволенность. Сделано это правильно. Вместе с тем необходимость легитимности выборного процесса очевидна всем, а не только оппозиции. Или борьба с коррупцией и казнокрадством. Отрицать это было бы глупо. Наличие встречного мнения – но не вранья и отсебятины – важно, порой даже необходимо. Карась и щука из известной пословицы – вечные персонажи. Знаете, у любого человека есть и свои убеждения, и свое видение того, как и что нужно делать, порой вопреки мнению большинства.

– У нас 85 субъектов Федерации, с премьерами работают от силы 20. Появление премьера – это отдаление главы региона от насущных проблем. Или, если делаешь всё сам, премьер удобен только как громоотвод или передаточное звено.

– Речь идет о субъекте Федерации.

– Таких ограничений нет, думаю, что и раньше не было. Вообще, национальная тема – это сложное явление, туда с политтехнологиями и досужими рассуждениями лучше не влезать. Это тлеющий уголек в глубине души человека, его можно раздуть очень быстро, тем более когда это делают преднамеренно. Поэтому я всегда осторожно отношусь к вопросам национальных отношений и даже не хочу, чтобы эта тема активно обсуждалась в СМИ и интернете, потому что очень много невежд, людей, не обладающих достаточными знаниями, компетенциями и лезущих в национальные отношения. Это опасно. Предельно деликатно ведет себя и руководство страны в этих вопросах. И для нас, людей старой закалки, слово «интернационализм» не является ругательством.

– Есть, к сожалению. Также есть люди, которые воевали в Афганистане, Сирии. Один или двое даже сидели в Гуантанамо. 55% населения республики – мусульмане, а в исламе есть разные течения, поэтому некоторые позиционировали себя с крайних позиций. Но они не являются определяющей силой, теми, кто формирует повестку дня. Население республики очень сдержанно относится к таким людям. Когда они появляются в мечети, первыми о них сообщают сами прихожане. Выработан определенный иммунитет.

– Надо думать, восстанавливать производства или строить заново. Показатели по глубине переработки у «Башнефти» хорошие, нужны следующие переделы – химия, нефтехимия. Там и доходность другая.