Рустэм Хамитов: «Мы не сирые и не убогие»

Рустэм Хамитов — о «Башнефти», перестройке в Башкирии, Игоре Сечине и Владимире Путине
«Люди получили главное — возможность самореализовываться, стало больше кислорода»/ М. Стулов/ Ведомости

– Кроме Игоря Ивановича я работал с [министром обороны Сергеем] Шойгу, [вице-премьером Юрием] Трутневым, [гендиректором «Росатома» Сергеем] Кириенко, [помощником первого вице-премьера России Геннадием] Букаевым. Знало меня и руководство страны, когда я был главой Федерального агентства водных ресурсов. Свою биографию я делал самостоятельно. Главное – работа, от нее никогда не отлынивал. А все эти версии, кто чей человек, – выдумки и фантазии. И не только в отношении меня.

– Про Евтушенкова не говорил. Я говорил о том, что республика ничего не получила от приватизации и что ее «надули». Но АФК «Система» за покупку заплатила деньги. Это факт.

– Игоря Ивановича знаю неплохо, с ним работал несколько лет, раз в неделю ходил к нему на оперативки. Он курировал среди прочего природно-ресурсный блок. Вопросов по «Башнефти» после своего перехода в «Роснефть» он мне не задавал.

«Вы газета либеральная. Я человек все же консервативный, с устоявшимися взглядами. В чем-то мы с вами расходимся, но есть и точки соприкосновения. Так что давайте поговорим», – начал разговор с «Ведомостями» Рустэм Хамитов, глава одной из самых закрытых территорий страны во времена его предшественника Муртазы Рахимова. Скандал вокруг «Башнефти» был одним из ярких эпизодов наследства Рахимова. Республика ничего не получила от приватизации «Башнефти», ее «надули», считает Хамитов, но справедливость восстановлена. В конце июня президент Владимир Путин подписал указ о передаче акций компании республике.

В 2010 г. с приходом Хамитова Башкортостан взял курс на открытость. По его мнению, жизнь в республике изменилась: «денег столько же, но мы ими не разбрасываемся», «ленточки на новых объектах под звук фанфар не режем», у людей появилась возможность для самореализации. Он сравнивает регион с Татарстаном, куда инвестиции пришли раньше как раз за счет открытости для инвесторов. Башкортостан наверстывает упущенное – на этой неделе в Уфе пройдут саммиты Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и БРИКС. «Благодаря саммитам об Уфе начинают узнавать во всем мире», – радуется Хамитов.

– Некоторые СМИ писали, что вы человек Игоря Сечина. Это правда?
– Говорят, что в республике стало легче. Но все критикуют за то, что раньше денег в местной казне оставалось больше.

– Критикуют не все. Денег остается столько же. Но мы ими не разбрасываемся. И ленточки на новых объектах под звук фанфар не режем. А люди получили главное – возможность самореализовываться, стало больше кислорода.

– Как на самом деле обстоят дела в республике?

– Неплохо, но, как всегда в жизни, что-то получается, что-то нет.

– Что не получается?

Рустэм Хамитов

Глава Республики Башкортостан
Родился в 1954 г. в Кемеровской обл. Окончил МВТУ (ныне МГТУ) им. Н. Э. Баумана по специальности «двигатели летательных аппаратов», потом работал в Уфимском моторостроительном производственном объединении
1990
Избран депутатом Верховного совета Башкирской АССР
1993
Директор Института прикладной экологии Башкортостана
1996
Министр по чрезвычайным ситуациям Башкортостана
2004
Руководитель Федерального агентства водных ресурсов
2009
Заместитель председателя правления «Русгидро»
2010
Президент Республики Башкортостан, в 2014 г. переизбран

– Хотелось бы других темпов роста – более высокого индекса промышленного производства, инвестиций побольше. Наш регион – в числе хорошистов: маленький долг – 24% от бюджета, хороший темп прироста налоговых поступлений за первые пять месяцев – идем с опережением графика на 7–8%, неплохой темп роста инвестиций – 9% за I квартал. Такие показатели поддерживают на плаву, но не дают активного, мощного развития – хочется большего.

– Как вам в кризис удается по налогам опережать 2014 г.?

– В последние годы сформировали правовое поле, институты развития, взбодрили предприятия. Выросли производственные показатели, а с ними и налоги.

– То есть такой прирост – эффект от принятых вами мер?

– В том числе. Но главное – росла экономика страны, а вместе с нею и наше производство. Республика мощная, с диверсифицированной экономикой. Все, что мы выпускаем, востребовано.

«Справедливость восстановлена»

– Что думаете о деле «Башнефти»?

– Справедливость восстановлена. Так думает очень много людей, подавляющее большинство.

– Но такие сделки вряд ли осуществлялись без одобрения.

– Это ваши догадки.

– Вы говорили, что Владимир Евтушенков получил ее за бесценок, что приватизация была непрозрачной.
– А Игорь Сечин ни при чем?
– То есть месторождениями Требса и Титова он не интересовался?

– Разговоров на тему нефтянки не было.

– Как вы работаете с Александром Корсиком – президентом «Башнефти»?

– Он профессионал, ответственный человек. Нам с ним работать вполне комфортно.

– Какова ситуация с «Башнефтью» сейчас?

– Подписан указ президента о передаче Башкортостану 25% плюс 1 акция компании. Решение принято. Мы благодарны президенту страны. Очень благодарны. Акции компании на рынке стоят сегодня более 300 млрд руб. Легко посчитать нашу долю. Республика стала богаче. Сейчас отрабатываются последние формальности, и работа идет в таком графике, чтобы Башкортостан получил дивиденды за 2014 г. В конце июня будет общее собрание акционеров «Башнефти», в августе-сентябре должны быть выплачены дивиденды. Было объявлено, что за 2014 г. дивиденды «Башнефти» составят примерно 20 млрд руб., значит, получим около 5 млрд руб.

– Куда направите деньги?

– На социальные программы – школы, больницы, спорт – и на объекты, которые ранее финансировались из внебюджетных фондов, в том числе «Урала». У этого фонда сейчас денег не много, и значительная часть начатых проектов провисла.

– Удастся все проблемы решить?

– Не все, но большую часть закроем. Надеюсь, что и «Башнефть» нам в этом поможет.

– О каком размере средств идет речь?

– Раньше в фонде «Урал» было 63 млрд руб. – и объем финансирования достигал 5–6 млрд руб. в год. Сейчас, по моим данным, у фонда осталось 4 млрд руб., из них денежных ресурсов – 2 млрд руб. и еще 2 млрд руб. – в виде долговых расписок.

– Будете ликвидировать фонд?

– Мы к нему не имеем никакого отношения и не можем его открыть или закрыть: это благотворительная организация, которая действует в соответствии с законодательством.

– Что будет с фондом, не знаете?

– Мы не в контакте, но думаю, что будет работать. Продолжит финансировать уже не столь масштабные проекты за счет прибыли от размещения денег на банковских депозитах.

– Какие из расходов фонда важны для республики?

– Все. Но в первую очередь необходимо было найти поддержку хоккейному клубу «Салават Юлаев». Команда стала брендом республики. «Башнефть» уже подписала с ней спонсорский контракт.

– То есть с «Салаватом Юлаевым» все нормально?

– С «Салаватом» – да. Но есть еще другие виды спорта. Всего три города в России имеют набор из трех команд в премьер-лигах: хоккейной, футбольной, волейбольной – это Москва, Казань и Уфа. Это существенные расходы. Но сейчас благодаря «Башнефти» и дивидендам от прибыли компании команды с точки зрения финансирования защищены.

– Спорт столь важен для республики?

– Спорт любят. Болельщики ходят на матчи и смотрят по телевизору. Много детей занимается в спортшколах.

– Часть дивидендов пойдет на социальные нужды. О чем идет речь?

– У нас около 25 муниципалитетов относятся к нефтедобывающим, и жизнь там довольно сложная. Есть проблемы с дорогами, питьевой водой, социальной инфраструктурой. Раньше «Башнефть» их решала. Но когда компания стала частной и начала оптимизироваться, она ушла из ряда районов, оставив проблемы. К примеру, есть муниципалитеты, где бюджет формируется в размере 300 млн руб., а добывают из недр района ежегодно по 3 млн т нефти. Понятно, что территориям достается совсем мало. Надо им помогать.

– В идеале вы бы хотели, чтобы социальная нагрузка на «Башнефть» выросла?

– Нет, этого не будет. Я хочу, чтобы «Башнефть» развивалась – была успешной, современной, динамичной компанией. Перегрузить ее социалкой – остановить развитие. Достаточно того, что компания – крупнейший налогоплательщик, который отчисляет около 20 млрд руб. налогов и акцизов. Бюджет республики – 100 млрд руб., т. е. «Башнефть» обеспечивает 20% бюджета. Если «Башнефть» сможет работать еще более успешно и платить налогов больше, мы только порадуемся, но для этого нам надо вместе потрудиться. Нужна мощная инвестиционная программа, направленная не только на добычу и переработку нефти, но и на развитие нефтехимии и химии. Необходимо воссоздать ряд химических производств, которые были утрачены в середине 90-х гг.: это высшие жирные спирты, синтетические жирные кислоты, парафины, масла, эпоксидные смолы, средства защиты растений.

– Будете восстанавливать производства?

– Надо думать, восстанавливать производства или строить заново. Показатели по глубине переработки у «Башнефти» хорошие, нужны следующие переделы – химия, нефтехимия. Там и доходность другая.

– Как вы относитесь к тому, что «Башнефть» начала заниматься добычей в других регионах?

– Позитивно, конечно.

– Потому что в республике не очень хорошие месторождения?

– Кто сказал, что не очень хорошие? Пять-семь лет назад добывали 10 млн т, сегодня – 16 млн т. Сейчас высокоточные технологии бурения позволяют наращивать добычу.

– Технологии чьи?

– Импортные.

– А если импорта технологий не будет?

– Ничего страшного. Вы знаете, я инженер-двигателист, окончил МВТУ им. Баумана, специализация – двигатели летательных аппаратов. Это предельно сложные машины. Мы их и сейчас производим в стране. Я в свое время работал в цехе сборки ракетных двигателей. Техника выходила очень надежная. Сейчас кое-что подрастеряли в части компетенций, но основа, люди и производство, есть. Так что страна способна производить очень сложное оборудование. Конечно, при соответствующей организации. Да и инженеров в соответствующих направлениях побольше бы.

«Мы – большая страна, у нас есть своя мораль»

– На этой неделе в Уфе пройдут саммиты ШОС и БРИКС. Готовы принимать гостей?

– У нас все готово, отели все открыты, «Конгресс-холл» – место проведения саммитов – приведен в порядок, инфраструктура подготовлена. Мы выполнили взятые на себя обязательства.

– Сколько вложили в подготовку?

– Траты разумные. Республика – около 2 млрд руб., Федерация – столько же на реконструкцию аэродрома, частники на строительство семи отелей – около 11 млрд руб. Большинство работ были плановыми. Реконструкцию «Конгресс-холла», где пройдут встречи глав государств, мы и так хотели сделать, потому что он стоял полупустым и не выполнял свою функцию. Сейчас в этом здании можно проводить мероприятия любого уровня. Также мы подновили дороги, отремонтировали фасады и здания. Одним словом, реализовали те планы, которые у нас были.

– То есть саммиты для вас – это такой «выход в свет»?

– Точно.

– Иностранные инвесторы в республике есть?

– Они уже появились. Мы раскрылись, в отличие от прежних лет, поэтому и неплохой результат – в первой десятке регионов по инвестициям.

– Когда появились иностранные инвестиции?

– Сравнительно недавно, три-четыре года назад. Досадно, но Уфу мало знают, даже не представляют, где она находится. Мне часто приходится объяснять, что Башкортостан – не в Средней Азии и не в Арктике, а на Южном Урале, всего в полутора часах лета от Москвы. Сейчас нас уже начинают узнавать, республика у инвесторов на слуху, а благодаря саммитам Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и БРИКС об Уфе начинают говорить во всем мире. У нас сильная экономика, но люди довольно скромные, не любят говорить о себе.

– А как же ваши соседи? Ведь многие из них с удовольствием рассказывают о своих успехах, например Татарстан.

– Это вечное соревнование между нашими братскими регионами. В советское время Башкирия была сильнее в экономическом плане: мощная нефтепереработка, крупнейшие химические предприятия, село было крепче. А потом, после перехода к рыночной экономике, был поставлен социальный эксперимент – когда одна территория полностью закрылась и приобрела имидж восточной деспотии, а другая – открылась, проявив гибкость и предприимчивость, приглашая инвесторов и формируя свободные экономические зоны. Сегодня ВРП Татарстана на 25% выше нашего показателя. А еще 25 лет назад цифры были в пользу Башкирии. Наши друзья-соседи догнали и перегнали Башкортостан довольно быстро, к концу 90-х гг. Есть стимул для активной работы, соревнование не закончилось.

– Результат показал пользу открытости?

– Конечно. Многим моим землякам стало ясно, что нужно раскрывать потенциал республики и вовлекать людей в работу – чтобы они были активными участниками процесса, а не только критиками, исполнителями или наблюдателями. Однако понимать – это одно, а делать – совсем другое. Задача не из простых – вселить в наших людей деловой дух, пробудить предпринимательскую жилку.

– Каков процент предпринимателей в республике?

– Около 20% экономически активного населения. Этого мало, конечно. Но таковы традиции.

– Вы говорите, надо открываться, но страна закрывается.

– Не согласен. Санкции – не наша инициатива. И закрывают двери с той стороны, а не мы. Сегодня пришло осознание того, что если и дальше мы не будем защищать себя от чрезмерного внешнего вмешательства, то просто потеряем страну. По ряду направлений – там, где были чрезмерные вольности, внесены коррективы.

– Вы же сами сказали, что открытость лучше.

– Я имею в виду открытость субъектов внутри страны. А во внешней политике нужен баланс. Если мы говорим о России в целом, то в 90-е гг. одними из главных действующих лиц стали иностранные компании и корпорации: они бесцеремонно действовали на нашей территории, активно осваивали наши природные и людские ресурсы, получили огромные прибыли за наш счет.

– Но в нефтегазовой отрасли никто иностранных игроков к недрам особо не подпускал.

– А ТНК-BP? Огромная корпорация! Во время приватизации иностранцы действовали напрямую или через своих российских агентов. В результате страна стала менять свою идентичность: на нашей территории работали чужие люди с другой идеологией и мировоззрением.

– Чужие?

– Чужие по духу и менталитету. Наша страна для Запада стала местом зарабатывания, а не развития. Когда говорят, что Запад исполнен благородства, очевидно, что это не так. Запад многолик и отнюдь не играет благородную роль улыбчивого дядюшки, у которого на уме только добро и помощь слабым. Запад дал миру и великие достижения, и величайшие трагедии с войнами и сотнями миллионов жертв и неисчислимыми страданиями. Привнес новые технологии, но и показал примеры жесточайшей эксплуатации.

– По вашим ощущениям, насколько страна закроется?

– Россия не закрывается от внешнего мира, просто приводит себя в более строгий и цивильный вид. Мы – большая страна, у нас есть своя мораль, своя философия. Почему нас приводят к знаменателю маленьких стран, делают ведомыми? Мы не сирые и не убогие. У нас люди живут, следуя собственным традициям, своим представлениям о добре и зле. И когда надо, могут поступиться своими интересами.

– Ради Родины нужно поступаться личными интересами?

– Любая страна проходит через этапы переосмысления и нового отношения к себе. Это требует порой и личного самоограничения. Так было в истории России, возможно, потребуется и сейчас.

Если сравнить ситуацию 30–40-летней давности и современное рыночное устройство, то для рядового, простого труженика то время было, конечно, не очень сытным по сравнению с сегодняшним днем. Но тогда была надежность, стабильность и уверенность в завтрашнем дне. А сейчас время турбулентности, атомизации и поляризации общества – сверхдоходы и бедность, роскошь и предельно скромное житие.

Задача региональных властей – помочь людям, конечно, не только морально, но и создавая условия для их активного вовлечения в экономическую жизнь. А федеральные органы должны формировать правовое, нормативное поле для устойчивой и результативной работы региональных и местных властей. Вообще, политика властей в российских регионах очевидна: это необходимость постоянного улучшения качества жизни людей. Глава региона должен быть не распределителем денег, не «держимордой», а человеком, который ориентирован на запросы людей и задает моральную планку в обществе.

Республика Башкортостан

Площадь – 142 947 кв. км. Население (на 1 января 2015 г.) – 4,07 млн человек. ВРП (2014 г., в текущих ценах) – 1,34 трлн руб. Индекс промышленного производства (январь – май 2015 г., в годовом исчислении) – 101%. Доходы населения (январь – апрель 2015 г.): среднемесячная начисленная зарплата – 24 423,7 руб. Безработица (на 1 июня 2015 г.) – 5,6%. Инфляция (январь – май 2015 г.) – 7,4%. Жилищное строительство (январь – апрель 2015 г.) – 676 500 кв. м (124,1% в годовом исчислении). Исполнение бюджета (2014 г.): доходы – 165,8 млрд руб., расходы – 179,7 млрд руб., дефицит – 13,8 млрд руб. Госдолг (на 1 июня 2015 г.) – 24,8 млрд руб. Источники: Росстат, Башстат, Министерство финансов РФ, Министерство финансов Республики Башкортостан, Министерство экономики Республики Башкортостан

– Сейчас глава одного из регионов – Рамзан Кадыров, формирующий моральную планку, выступает за многоженство.

– Это не мировоззрение главы, а следование общественным нормам данного региона. И его действия отвечают местным традициям. Мы, руководители регионов, все разные. И регионы разные. Но мы все лично несем ответственность за свои территории и действуем порой, исходя из существующих местных принципов и обычаев.

– Может ли один конкретный человек задавать нормы обществу?

– Конкретный человек обычно следует традициям, и если это не нарушает внутренний мир людей, их неписаные законы, то почему бы и нет.

«Закон ограничил хаос и беспорядок»

– Одна из самых острых проблем – ситуация со скорой помощью в Уфе, где более года бастовали сотрудники из-за низкой зарплаты и плохих условий труда. Почему так долго вы не можете разрешить эту ситуацию?

– Этот вопрос не самый острый, поверьте. Много сложнее тема обманутых дольщиков. Вот там – тупик: как разрешить хитроумные мошеннические схемы недобросовестных застройщиков, порой просто не понятно. И несмотря на это, мы ищем и находим варианты решений. А постоянно чередующиеся голодовки пяти-семи работников «скорой» из тысячи там работающих – это элемент политики. В Уфе есть одна подстанция, ее руководитель – женщина с характером, которая считает, что правду можно и нужно доказывать только путем отказа от еды. Голодовка – это крайняя форма протеста, когда на кон ставится здоровье или даже жизнь. Но через голодовку решать административные вопросы – назначения, увольнения, совместительство, структуру предприятия – нонсенс.

– Почему зарплаты не повысить?

– Что касается заработных плат, то они не больше и не меньше, чем в целом по системе здравоохранения, и регулируются регламентом. Мы не формируем федеральные нормативные акты.

– Они требовали отставки главврача станции скорой медицинской помощи Марата Зиганшина. Правда, что ваша комиссия выявила, что он выписывал себе невероятные премии из тех денег, которые должны были пойти на повышение зарплат?

– Не могу сказать, что невероятные. Но в ряде моментов он вел себя неправильно.

– Почему вы его не уволите?

– А кто вам сказал, что не уволим? Но пусть главврач сначала урегулирует конфликт, пусть осознает и поймет, что ошибки надо исправлять.

– Почему в Башкортостане нет оппозиции?

– А где она есть? В каком регионе? Все определяется политической культурой, опять же традициями. В Башкортостане люди в основном заняты своей работой, семьями. Если спросить жителей республики, как вы живете, – ответят: неплохо.

– В прошлом году на выборах вашим конкурентом чуть не стал бывший премьер республики Раиль Сарбаев. Он казался сильным соперником.

– Но даже подписи для выдвижения не собрал, хотя местных депутатов запугивали, грозили карами или, наоборот, обещали должности в будущем. Ну а в целом, избирательная тема ни для кого не закрыта. Если человек чувствует в себе силы и желание, пусть участвует в выборах. Люди рассудят.

– В 2012 г. вы высказывались о разумных требованиях оппозиции, когда готовился закон об ужесточении свободы собраний. Что вы имели в виду?

– Разумного, на мой взгляд, было не много, так как преобладали эмоции: отрицание развития страны и регионов, нагнетание страстей, измышления, оскорбительная риторика, провоцирование конфликта и т. д. Согласиться с этим невозможно. Это разрушает общество и страну. Закон ограничил хаос и беспорядок, анархию и вседозволенность. Сделано это правильно. Вместе с тем необходимость легитимности выборного процесса очевидна всем, а не только оппозиции. Или борьба с коррупцией и казнокрадством. Отрицать это было бы глупо. Наличие встречного мнения – но не вранья и отсебятины – важно, порой даже необходимо. Карась и щука из известной пословицы – вечные персонажи. Знаете, у любого человека есть и свои убеждения, и свое видение того, как и что нужно делать, порой вопреки мнению большинства.

– Зачем вы ликвидировали в республике должность премьера?

– У нас 85 субъектов Федерации, с премьерами работают от силы 20. Появление премьера – это отдаление главы региона от насущных проблем. Или, если делаешь всё сам, премьер удобен только как громоотвод или передаточное звено.

– То есть премьер Дмитрий Медведев России не нужен?

– Речь идет о субъекте Федерации.

– При прежнем руководителе республики Муртазе Рахимове люди, которые не говорили по-башкирски, не могли работать в администрации. Сейчас это тоже изменилось?

– Таких ограничений нет, думаю, что и раньше не было. Вообще, национальная тема – это сложное явление, туда с политтехнологиями и досужими рассуждениями лучше не влезать. Это тлеющий уголек в глубине души человека, его можно раздуть очень быстро, тем более когда это делают преднамеренно. Поэтому я всегда осторожно отношусь к вопросам национальных отношений и даже не хочу, чтобы эта тема активно обсуждалась в СМИ и интернете, потому что очень много невежд, людей, не обладающих достаточными знаниями, компетенциями и лезущих в национальные отношения. Это опасно. Предельно деликатно ведет себя и руководство страны в этих вопросах. И для нас, людей старой закалки, слово «интернационализм» не является ругательством.

– Периодически появляются новости, что арестовали людей, причастных к тем или иным религиозным группировкам. А в республике есть люди, которые идут в ИГИЛ?

– Есть, к сожалению. Также есть люди, которые воевали в Афганистане, Сирии. Один или двое даже сидели в Гуантанамо. 55% населения республики – мусульмане, а в исламе есть разные течения, поэтому некоторые позиционировали себя с крайних позиций. Но они не являются определяющей силой, теми, кто формирует повестку дня. Население республики очень сдержанно относится к таким людям. Когда они появляются в мечети, первыми о них сообщают сами прихожане. Выработан определенный иммунитет.

– Надо думать, восстанавливать производства или строить заново. Показатели по глубине переработки у «Башнефти» хорошие, нужны следующие переделы – химия, нефтехимия. Там и доходность другая.