Как жертвовали до революции

В дореволюционной российской истории стоит выделить два средства массовой информации, послуживших своего рода матрицей для разработки и внедрения новаторских общественно-политических технологий. Первое – газета «Искра», ставшая «точкой сборки» для создания партии большевиков во главе с Лениным. Второе СМИ, газета «Русский инвалид», гораздо меньше известно. Но для своей сферы – частной благотворительности – это издание не менее революционно, чем «Искра» для сферы политической.

У этой революции есть конкретный автор – выходец из Лифляндской губернии (сейчас это Латвия) Павел Павлович Пезаровиус. Несмотря на скромное происхождение (родился в семье лютеранского пастора), к 30 годам он смог попасть на службу в комиссию, которая разрабатывала законопроекты – ими молодой царь Александр I намеревался преобразовать свою громадную империю.

Одновременно Пезаровиус увлекся масонством, состоял в нескольких ложах. Масонские ложи, конечно, не были закулисными вершителями судеб человечества, но при строгой иерархии тогдашнего общества выполняли роль «социальных лифтов» – служили площадками, где могли знакомиться, общаться и строить грандиозные планы общественно активные граждане с очень разным материальным и общественным положением.

Еще одним увлечением молодого чиновника было военное дело – ради обучения ружейным приемам он в два часа ночи отправлялся через половину тогдашнего Петербурга в казармы Преображенского полка. Эти три фактора – гражданская активность, страсть к военному делу и наличие связей в высших кругах – и позволили Пезаровиусу совершить буквально революционный переворот в формах и методах частной благотворительности в России.

Тогдашних инвалидов мы бы сейчас назвали ветеранами – это были отставные военные, преимущественно солдаты и унтер-офицеры. Впрочем, после 25-летней рекрутской службы мало кто из отставников не становился инвалидом и в современном смысле слова: войны шли одна за одной, а кровавая и чреватая увечьями рукопашная была распространенной формой боя («пуля дура – штык молодец»). Государство обеспечивало отставных солдат, но весьма скудно. Ситуацию усугубило нашествие Наполеона на Россию – Отечественная война 1812 г.

Пезаровиус, желавший помочь армии, обязался треть своего заработка до окончания войны жертвовать в пользу раненых. Но на этом не остановился – он придумал издавать газету, сборы от подписки на которую также рассчитывал пускать на указанные цели. Своих средств для осуществления задуманного Пезаровиусу явно не хватало. Как и в случае со многими другими стартапами, сработало правило 3F – friends, family and fools (друзья, семья и дураки, или «наивные», как часто называют себя сами инвесторы). С семьей и друзьями как-то не заладилось, зато нашелся склонный к новаторским начинаниям владелец типографии – Александр Иванович Плюшар, который согласился бесплатно издать первый выпуск «Русского инвалида», оговорившись при этом: «По мере того как будут появляться подписчики, мы станем печатать газету. А если через месяц их не прибудет, закроем лавочку, и дело с концом».

Так Пезаровиус совершил первый переворот в технологии функционирования частной благотворительности – поставил ей на службу СМИ. Впрочем, назвать первый выпуск «Русского инвалида» средством массовой информации можно было с огромной натяжкой: из «информации» в листке форматом меньше А4 была лишь программа издания, а из «массовой» – всего шесть подписчиков, правда, готовых отдавать за годовую подписку целых 15 руб. серебром. Это было весьма солидной суммой – Николай Васильевич Гоголь за месяц аренды своей первой съемной квартиры в центре Петербурга платил лишь вдвое больше.

Словом, предсказание типографа Плюшара насчет «прикроем лавочку» вот-вот должно было сбыться. И тут Пезаровиус сделал следующий революционный шаг: для продвижения своей газеты он использует GR. Пользуясь связями, приобретенными, очевидно, в масонских ложах, Павел Павлович добивается того, что первый номер «Инвалида» попадается на глаза членам императорской фамилии. И те выделяют ему из личных средств 1400 руб.; среди жертвователей оказался и великий князь Николай Павлович – будущий император Николай I. Проблема с деньгами на издание, таким образом, оказалась на первое время решена.

Теперь надо было что-то делать с массовостью, потому как перепечатки из других изданий – а именно к ним сводилось содержание первых номеров «Русского инвалида» – были мало кому интересны. И Пезаровиус нашел уникального автора – почтового цензора, который буквально сидел на том, что мы бы сейчас назвали лентой новостей. И если раньше читатель получал известия о ведущейся войне из немецких газет (их ведь еще нужно было доставить до Петербурга), то теперь – из «Инвалида». Газета стала по-настоящему популярной.

Дальнейшие инновации, предпринятые Пезаровиусом для развития своего благотворительного проекта, перечислим в пунктирном порядке. Так, «Русский инвалид» стал организатором массовых развлекательных мероприятий, сборы от которых шли на нужды ветеранов. Начал выпускать специальные приложения к газете – в том числе и развлекательные, рассчитанные на массовую небогатую публику (пожертвования стали делать даже курсанты военных училищ). Благотворительные взносы все множились, и тогда Павел Павлович решил образовать неприкосновенный капитал – чтобы, разместив его в разного рода активах (для начала был выбран ломбард), избавить свою благотворительную деятельность от колебаний популярности. Так что первый эндаумент-фонд на отечественной почве – тоже новация Пезаровиуса.

Этот капитал «Русский инвалид» передал под управление государства – точнее, Александровского комитета о раненых, созданного под покровительством императора. К 1842 г., когда Пезаровиус выпустил свои мемуары, размер накопленного основного фонда составил почти 14,85 млн руб. Для понимания размеров этой суммы: на восстановление Зимнего дворца, от которого после пожара 1837 г. остались фактически лишь одни стены, ушло 2,2 млн руб. На средства «Русского инвалида» и Комитета о раненых на момент выхода мемуаров Пезаровиуса получали пожизненную пенсию свыше 15 000 солдат и унтер-офицеров, 1500 сирот обучались в казенных заведениях, 130 солдатских дочерей получили приданое – перечень можно продолжать.

«Русский инвалид», меняя издателей, просуществовал до 27 октября 1917 г. – т. е. после Октябрьской революции, когда к власти пришли сторонники газеты «Искра», он прожил всего два дня. Большевики частную благотворительность считали вредным и опасным пережитком царизма. Последний всплеск негосударственной инициативы в этой сфере советская власть допустила в 1921 г. во время чудовищного голода, когда, как констатировал Ленин в секретном письме, «в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов». В июле для борьбы в этим бедствием рядом видных общественных деятелей во главе с писателем Владимиром Галактионовичем Короленко был создан Всероссийский комитет помощи голодающим (Помгол), который стал привлекать, в том числе и из-за рубежа, средства для закупки продовольствия.

Такое самовольство «власть рабочих и крестьян» смогла протерпеть месяц – уже в августе Ленин потребовал поставить на политбюро вопрос о немедленном роспуске Помгола и аресте или ссылке его лидеров. А также поставил перед партийной советской прессой задачу «на сотни ладов <...> высмеивать и травить не реже одного раза в неделю в течение двух месяцев» членов Помгола. Эта благотворительная организация была тут же распущена, все общественники, за исключением двух человек, арестованы ЧК и посажены на Лубянку. От расстрела помголовцев спасло вмешательство международной общественности – неугодных благотворителей выдворили за границу. Возродилась же частная благотворительность в России лишь под самый конец советской власти.

Об авторах: Елена Темичева ‒ директор по коммуникациям и стратегическому развитию центра «Благосфера», Федор Жердев ‒ редактор журнала RAEX Rating Review.