Генпрокурор предлагает расширить права следствия по аресту имущества коррупционеров
Взыскать штрафы с осужденных взяточников удается с трудом
Как заявил генеральный прокурор России Игорь Краснов на прошедшем 9 декабря координационном совещании правоохранительных органов по противодействию коррупции, необходимо рассмотреть вопрос о наделении следователей полномочиями по неотложному аресту имущества коррупционеров, не только подлежащего конфискации, но и для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска и взыскания штрафа.
«Не в полной мере используются возможности по обнаружению, изъятию и обращению в казну незаконно нажитого имущества коррупционеров, в том числе выведенных за рубеж активов», – заявил генеральный прокурор. Он отметил, что в 2019 г. размер арестованного и изъятого имущества уменьшился почти вдвое по сравнению с 2018 г. В 2020 г., по его данным, ситуация меняется, но темпы изменений недостаточны. «Службе судебных приставов никак не удается достичь приемлемого уровня исполнения судебных решений, взыскиваемость по ним в целом остается невысокой, а штрафов по приговорам за коррупционные преступления и вовсе не превышает 2%», – сказал Краснов.
При этом ранее Краснов сообщил, выступая в Совете Федерации, что в 2019 г. благодаря усилиям надзорного ведомства в Пенсионный фонд было перечислено более 21,4 млрд руб., изъятых у коррупционеров. Большая их часть – средства, изъятые у бывших полковников МВД и ФСБ Дмитрия Захарченко и Кирилла Черкалина, а также вырученные от продажи принадлежавших им недвижимости и ценностей, говорит сотрудник правоохранительных органов. Такие крупные «уловы» вряд ли будут массовыми, предполагает он.
В 2011 г. во время президентства Дмитрия Медведева в ст. 290 УК о получении взятки был введен кратный взятке штраф в качестве наказания. В 2015 г. был принят законопроект, который снизил наказание за некрупные взятки, увеличился срок для добровольной уплаты штрафа, а также с трех до пяти лет увеличилась максимально допустимая рассрочка для оплаты штрафа, который может назначить суд.
Партнер коллегии адвокатов Pen and Paper Анатолий Логинов напоминает, что штраф в качестве уголовного наказания по ст. 290 может достигать 70-кратной суммы полученной взятки либо дохода осужденного за продолжительный период времени. Однако, по его словам, реально взыскать такую сумму удается крайне редко, так как незаконные доходы практически никогда не хранятся на личных счетах. «Собственниками дорогостоящих активов нечистых на руку чиновников обычно являются либо их родственники, либо подконтрольные организации», – говорит Логинов. Он добавил, что сейчас арест имущества таких лиц возможен только в том случае, если достоверно установлено, что оно получено в результате преступных действий обвиняемого. Арестовать скрытые или выведенные активы почти невозможно, в результате причиненный ущерб часто остается непогашенным, а преступник избегает реальной ответственности.
Предложения генпрокурора, по мнению адвоката, требуют детальной проработки, так как они могут позволить накладывать арест на любое имущество третьих лиц независимо от добросовестности при его приобретении. «Такой механизм существенно вторгается в право собственности, в связи с чем, скорее всего, не пройдет проверку на конституционность», – подчеркнул адвокат.
Заместитель гендиректора «Трансперенси интернешнл – Р» Илья Шуманов отмечает, что принятие таких поправок отчасти нужно для подведения законодательства под уже существующую практику, так как такого рода аресты имущества уже применялись в громких делах, например в деле бывшего министра открытого правительства Михаила Абызова и экс-главы Коми Вячеслава Гайзера. «У нас есть десятки таких примеров», – сказал эксперт.
Генпрокурор, пояснил Шуманов, хочет предоставить следователю широкое поле действий – для ареста имущества не только самого коррупционера, но и более широкого круга лиц. Эти аресты касаются имущества и активов, которые не относятся напрямую к уголовному делу, но нужны для обеспечения исполнения штрафных санкций.
«Расширение полномочий следствия в части арестов имущества людей, которые находятся под уголовным делом, может в итоге привести к достаточно вольной интерпретации таких арестов», – считает Шуманов, при этом возможны злоупотребления. В 2019 г. Конституционный суд признал законной конфискацию имущества дальних родственников и знакомых коррупционеров.