Организатор «молдавской прачечной» не смог оспорить статью об ОПС

Конституционный суд (КС) отказался принять к рассмотрению жалобу бывшего владельца банков «Балтика» и «Инкредбанк» Олега Власова, осужденного по делу о так называемой «молдавской схеме» – одной из крупнейших схем трансграничного вывода средств из России. В жалобе он оспаривал в том числе ст. 210 УК об организации преступного сообщества (ОПС), допускающую приравнивание легальных структурных подразделений организаций к элементам преступного сообщества.

В 2024 г. Власов был признан виновным по п. «а», «б» ч. 3 ст. 193.1 УК за валютные операции с использованием подложных документов в особо крупном размере, а также по ч. 3 ст. 210 УК за руководство структурным подразделением ОПС, действуя в статусе председателя совета директоров банка. Через подконтрольные структуры Власова в 2012–2014 гг. за рубеж было переведено более 46 млрд руб., что составляло около трети всего потока, прошедшего через схему.

Суд установил, что руководители банка оформляли фиктивные договоры с молдавскими компаниями и подавали в российские банки недостоверные основания и цели платежей, создавая легальный вид транзита денег через счета нерезидентов. Приговором Преображенского суда Москвы Власову было назначено 17 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

Власов утверждал, что обычное подразделение банка не может считаться структурным элементом ОПС, а нормы статей УК недостаточно определены, позволяя следствию расширительно квалифицировать любые подразделения организаций как «структурные звенья» преступного сообщества. Также он оспаривал ст. 193.1, указывая на ее зависимость от подзаконных актов валютного регулирования.

КС в отказном определении разъяснил, что ст. 193.1 УК действует во взаимосвязи с валютным законодательством и ранее признавалась конституционной. Что касается ст. 210 УК, то КС сослался на постановление пленума Верховного суда от 2010 г., в котором были детализированы признаки преступного сообщества, критерии его структурированных подразделений и условия, при которых формально легальная организация может использоваться для совершения преступлений. Сама по себе должность в организации не образует состава преступления, но участие или руководство ОПС может быть признано, если доказаны соответствующие структурные и координационные признаки, говорится в определении.

Практика применения ст. 210 УК и связанных норм по экономическим преступлениям последних лет показывает тенденцию к увеличению сроков содержания под стражей даже при недостаточной доказательной базе, утверждает адвокат «Ошеров, Онисковец, Фадеев и партнеры» Виктория Плеханова. Такие дела часто строятся на сложном доказательственном материале, а улики формально могут быть недостаточными, но это не мешает системе назначать длительные сроки, отметила она.

Критерии, установленные пленумом ВС для применения ст. 210 УК, достаточно четкие, но на практике часто не соблюдаются, соглашается адвокат и кандидат юридических наук Евгений Кронов. По его словам, в ряде уголовных дел формально ставится знак тождества между ОПС и обычными организациями, включая хозяйственные общества и банковские структуры, что ведет к чрезмерному расширительному применению статьи. При этом КС правомерно признал статьи УК соответствующими Конституции, так как на передний план выходит именно вопрос правоприменения, говорит Кронов.

Правильность и обоснованность привлечения к уголовной ответственности за участие в преступном сообществе в составе корпоративной структуры давно ставилась под сомнение, заметил вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ Евгений Рубинштейн. По его словам, судебная практика изобилует примерами, когда разъяснения пленума не учитываются при принятии решений. Одна из проблем – низкий стандарт доказывания группы лиц и взаимосвязи между участниками, помноженный на обвинительный уклон в оценке доказательств, говорит Рубинштейн. По его мнению, эту проблему не решить детальными разъяснениями ВС или позицией КС.

КС уже высказывался о соответствии ст. 210 УК, напоминает доктор права НИУ ВШЭ Вячеслав Плахотнюк. В 2021 г. наивысшая инстанция закрепляла позицию о том, что наличие преступного сообщества может быть установлено как в государственных и муниципальных органах, так и в любых других организациях, поясняет Плахотнюк. Преступное сообщество может существовать в разных формах, его участники могут выполнять различные роли и не всегда осведомлены о планах организации, уточняет он. Потому необходимо доказать умысел лица на взаимодействие с сообществом в интересах достижения его цели, говорит эксперт.