Конституционный суд обязал учитывать банкротство при уголовных арестах

Конституционный суд (КС) РФ признал неконституционными в их взаимосвязи нормы законодательства о банкротстве, уголовном и уголовно-процессуальном праве, которые не позволяли однозначно решить судьбу арестованного имущества должника при введении процедуры несостоятельности. Поводом для проверки стал запрос Верховного суда (ВС), столкнувшегося с разнонаправленной судебной практикой.

Неопределенная практика

Высшая инстанция в июле обратилась в КС при рассмотрении трех дел о банкротстве, в которых арбитражные управляющие не смогли включить в конкурсную массу имущество и денежные средства, арестованные в рамках уголовных дел. Несмотря на введение процедуры банкротства, суды общей юрисдикции и иные органы отказывались снимать аресты, ссылаясь на нормы УПК. К примеру, в одном из дел конкурсный управляющий автохолдинга «Гема-инвест» добивался снятия ареста с недвижимости, наложенного районным судом для обеспечения гражданского иска в рамках уголовного дела в отношении бенефициара компании. При этом требования банка-залогодержателя уже были включены в реестр кредиторов. Сохранение ареста делало невозможной продажу имущества и расчеты с кредиторами.

В другом деле банк отказался перечислить арестованные денежные средства со счета ООО «Мир дорог» на конкурсный счет, несмотря на начало процедуры банкротства. Арбитражные суды поддержали позицию банка, сославшись на приоритет уголовного ареста. А третье дело касалось банкротства предпринимателя Аллы Чуриловой, в отношении которой был назначен уголовный штраф. Возник спор о том, может ли такой штраф взыскиваться вне рамок банкротства либо он должен удовлетворяться в общем порядке через реестр требований кредиторов.

ВС в запросе сообщал, что ключевая проблема заключалась в двух правовых коллизиях. Во-первых, не был урегулирован порядок снятия ареста, наложенного в рамках уголовного дела для обеспечения гражданского иска, с имущества юридического лица, признанного банкротом. Закон о банкротстве предписывает снятие всех арестов для формирования конкурсной массы, а УПК не определяет банкротство безусловным основанием для этого, оставляя вопрос на усмотрение следователя или суда по уголовному делу. Во-вторых, возникла неясность с очередностью погашения уголовного штрафа, назначенного в качестве дополнительного наказания гражданину-банкроту. 

Позиция Наивысшей инстанции

КС, рассмотрев запрос, определил, что сложившееся регулирование создает правовую неопределенность и нарушает принцип равенства кредиторов. Сохранение уголовного ареста после введения конкурсного производства фактически дает отдельным лицам преимущество, не предусмотренное законом о банкротстве. 

Кроме того, КС установил порядок разрешения таких споров, который будет действовать до вступления в силу новых норм. В частности, суд, рассматривающий дело о банкротстве, должен будет включать в реестр кредиторов лицо, по иску которого было арестовано имущество, независимо от его на то согласия. Далее другой суд, который наложил арест, по заявлению арбитражного управляющего рассмотрит вопрос о его снятии. При этом сохранить арест будет возможно только в части, равной требованиям заявителя по уголовному делу, и только в случае, если он, находясь среди кредиторов третьей очереди, не сможет получить свой долг обратно полностью или в значительной части. 

Вводимый законодателем порядок реализации того или иного права (особенно в публично-правовой сфере) должен создавать условия для достижения социальных целей и интересов и обеспечивать возможность лицам предвидеть последствия своих действий, пишет КС. При этом неопределенность правового регулирования может влечь «произвол» и приводить к нарушению не только принципов равенства и верховенства закона, но и гарантий защиты прав и законных интересов граждан, говорится в документе.

Нормы ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» не позволяют однозначно определить порядок снятия ареста, наложенного в уголовном деле, отметил КС. При этом его сохранение, очевидно, «может существенно затруднить, а иногда и полностью исключить надлежащее удовлетворение требований кредиторов в деле о банкротстве, особенно когда арестовано дорогостоящее имущество», пишет суд. Полное исключение возможности снять арест в рамках гражданского иска вело бы к тому, что приоритетное удовлетворение получали бы имущественные по своей природе требования гражданских истцов, не участвующих в деле о банкротстве, следует из постановления. Одновременно несправедливым был бы и противоположный подход, считает КС. Автоматическое снятие наложенных на имущество ограничений лишь на основании признания должника банкротом «означало бы недопустимое отрицание значения решений об аресте, принятых в порядке уголовного судопроизводства», сообщается в постановлении. 

Ожидаемое решение

Решение КС ожидало все юридическое сообщество, утверждает партнер Verba Legal Дмитрий Мальбин. Он поясняет, что вопрос ареста, наложенного в рамках уголовного дела на имущество лица, признанного банкротом, традиционно оставался проблемным. По мнению Мальбина, для юридической практики важны три положения решения КС. В частности, арест, наложенный в уголовном деле, может быть снят только в рамках уголовного производства. Требования потерпевшего включаются в реестр требований кредиторов должника, а уголовный штраф, назначенный по делу, взыскивается в составе третьей очереди реестра требований кредиторов, подытожил он. 

Вопрос уголовных арестов очень остро стоит в банкротстве – уголовные аресты почти невозможно снять, что препятствует реализации имущества, и такая ситуация может длиться годами, поясняет партнер UNIO law firm Максим Саликов. Он считает, что КС хоть и высказал позицию «где снимать аресты», но не дал никаких ориентиров и оснований для их снятия. Абзац постановления про возможность сохранения ареста имеет очень неопределенное значение, поскольку, по мнению следователей и прокуроров, потерпевшие имеют безусловный приоритет, а потому они будут всегда возражать против прекращения арестов, утверждает юрист. 

КС постановил, что арест может быть сохранен при совокупности следующих обстоятельствах: во-первых, требование потерпевшего относится к третьей очереди, утверждает Саликов. Во-вторых, потерпевший с учетом состояния конкурсной массы будет лишен возможности в значительной части удовлетворить свои требования, говорит он. А такая ситуация, по словам юриста, происходит в 90% случаев – реестр требований большой, а конкурсная масса ничтожно маленькая. Таким образом, данное постановление может повлиять на дела о банкротстве, где арестован действительно дорогой актив, а размер ущерба в рамках уголовного дела незначительный, заключил Саликов.

Решение КС по вопросу об уголовных арестах – это скорее поиск компромисса – «ни вашим, ни нашим», считает старший советник международной юридической фирмы «Lansky, Ganzger, Goeth & Partner» (LGP Group) Роман Бевзенко. Банкротство не должно препятствовать принуждению к исполнению уголовного наказания, говорит он. Но КС мог бы более решительно защитить кредиторов, которые страдают от уголовных арестов имущества. Более того, в действующем праве есть механизм, который КС мог приспособить для достижения тех целей, о которых он пишет в «уголовно-процессуальной части», продолжает юрист. «Я имею в виду, разумеется, арестный залог (п. 5 ст. 334 ГК), который как раз и служит защите интересов лиц, в чью пользу арест был наложен», – поясняет эксперт. 

Вместе с тем, уголовный штраф как наказание был квалифицирован КС как требование третьей очереди, а не текущее или внеконкурсное требование (в этом случае это сильно ударило бы по интересам кредиторов), говорит юрист. По словам Бевзенко, это очень важная и смелая правовая позиция, которая ставит интересы частных лиц (кредиторов) выше интересов государства, а это в последнее время случается не очень часто.