«Достаешь человека, и все кричат – «Спасибо, Россия!»

В конце августа 2023 г. в Стамбуле пройдет чемпионат мира среди пожарных и спасателей, в котором примут участие больше 20 сборных из разных стран – от Индии до Австрии. Президент основанной в России Международной спортивной федерации пожарных и спасателей – генерал-полковник внутренней службы Александр Чуприян. Он в ранге первого заместителя главы МЧС руководил российской миссией помощи после землетрясения в Турции в феврале этого года. В интервью «Ведомостям» Чуприян рассказал, почему спасателей сложнее разделить по политическим взглядам, как россияне помогали туркам спастись из кошмара, и о том, что он делал на границе с Украиной в феврале 2022 г.

– В прошлом году несколько стран пытались высказать некое недоверие к России и ко мне, в частности. Но результаты выборов [президента МСФПС в прошлом году] показали, что практически все участники федерации за то, чтобы Россия по-прежнему ее возглавляла. Поэтому мы действительно входим в список из 3–5 спортивных федераций, где сборная России выступает под национальным флагом, а в честь ее побед звучит российский гимн. В этом году чемпионат будет проходить в Турции, а в следующем – в Китае. Подготовка к соревнованиям идет по плану, ничего не срывается.

– Примерно 20 национальных сборных ожидается на данный момент. Я думаю, их будет больше.

– Конечно. Саудовская Аравия, например, уже едет к нам на учебно-тренировочные сборы в Саранск. Камерун в первый раз привезет свою команду. Чехи, которые, так скажем, возмутились сначала и хотели провести реорганизацию федерации, теперь собирают свою сборную на чемпионат мира. И это хороший пример для других европейских стран. Кстати, чехи сейчас стали непосредственными конкурентами российских спортсменов на беговой дорожке, а на стометровой полосе с препятствиями – там Россия уже тянется за ними.

Китайцы присоединились к федерации в 2019 г., с нашего чемпионата в Саратове, и они уже берут призовые места. И я уверен, что во время проведения чемпионата в следующем году им партия уже наверняка поставит задачу занять большинство призовых мест. У них подход очень серьезный.

– Была инициатива представителей Чехии с призывом перенести нашу штаб-квартиру из России в Европу. Наверное, на кого-то такие призывы повлияли, но не на международное сообщество пожарных и спасателей.

– Политическое руководство нас не интересует. Нас интересуют наши коллеги.

– Сказать, что [на нас] политика абсолютно не отражается, это неправильно. Так не бывает. Все эти политики и чиновники высшего уровня, конечно же, они наших коллег ущемляют. Но все-таки на уровне пожарных и спасателей все по-другому. Мы находимся на ЧС вместе, на беговых дорожках – вместе и за столом – вместе. И на наших соревнованиях мы выступали, выступаем и будем выступать под российским флагом. В этом наша политика. И, кстати, как я уже говорил, чехи все-таки планируют приехать в Стамбул.

– Не может такое общение быть бесполезным. Происходит обмен опытом. Нет таких соревнований, где бы не проводилась выставка пожарно-спасательного оборудования. Когда мы в Саратове в 2018 г. проводили чемпионат, у нас прямо во время соревнований даже заключали контракты на нашу технику. Мы же показательные учения проводили для участников и зрителей, с привлечением авиации. Когда люди видят ту же нашу пожарно-спасательную авиацию, а это уникальная техника, конечно, это всех впечатляет.

– Нет никакой необходимости, чтобы выступали только пожарные. У нас есть и юниорские соревнования, например, и вообще это такой же полноценный спорт, как и все остальные. Да, у нас в России мы формируем команду на базе МЧС, но приглашаем в нее тех же ведомственных пожарных, да и любого россиянина можем пригласить. В других странах сборная может собираться на базе волонтерских объединений, муниципальных служб. Ведь у каждой страны еще и своя национальная структура пожарной охраны, далеко не везде централизованная.

– Мы считаем, что наиболее сильны наши штурмовики: это подъем со штурмовой лестницей в окно четвертого этажа учебной башни. В «сотне», допустим, белорусы более сильные, но это может меняться. Традиционно считается, что мы можем доминировать в эстафете, а в боевом развертывании зачастую проигрываем. Сейчас все тянутся к боевому развертыванию. Можем и европейцам проиграть. Это спорт. Зачастую ведь сотая доля секунды отделяет участников от призовых мест.

– Тут нужно похвалить турок и порадоваться за то, как турецкая сторона держит слово. Такая трагедия: порядка 50 000 погибших, практически 300 000 полностью уничтоженных зданий и сооружений. Тем не менее они не отказались от соревнований. Они реально готовятся к ним.

«Трагедия ведь для всех просто сумасшедшая»

– 100%. Отношение все же к нам хорошее. Как только народ где-то слышал, что приехали русские, нас не отпускали, просили, чтобы именно мы людям помогали.

– Знаю, что руководство нашей страны первым вышло на турецкое с предложением оказать помощь. Затем министр провел совещание. И я ему искренне благодарен, что он поручил эту работу мне. Я понимал, что мой контракт заканчивается, но была внутренняя потребность еще поработать на серьезном ЧС (в марте 2023 г. Александр Чуприян ушел в отставку с поста в МЧС. – «Ведомости»).

Мы сформировали группировку и вылетели в те же сутки, как только произошло землетрясение. Когда поступает подобная команда, мы сразу начинаем прорабатывать ситуацию с МИДом. Руководитель – в данном случае я – формирует оперативную группу. Дальше погрузка, таможня. Все наработано годами. Мы заранее понимали, что это очень разрушительное землетрясение. У нас больше 170 человек было в Турции, в основном из отряда «Центроспас».

Многие коллеги, надо сказать, прибыли еще быстрее, чем мы. Но при этом у многих были, скажем так, легкие команды: без тяжелого оборудования, без снаряжения, а некоторые вообще прилетали безо всего. Но мы давали им свое оборудование. Кстати, и турецким спасателям мы тоже давали наше оборудование. Наше преимущество заключается в том, что российские спасатели, так скажем, автономны. У нас сразу с собой предусмотрено и оборудование, и техника, и запасы питания на две недели. Так что мы не только прилетели в первые сутки, но и сразу приступили к работе: пока одни разбивали лагерь, другие уже вышли «в поле», как мы говорим. А многим представителям других стран еще нужно было получить что-то необходимое от принимающей стороны. У нас, конечно, поддержка на месте тоже была. Мы попросили, чтобы за нами, например, закрепили автобусы для оперативности, но сначала выехали на своих машинах.

– Мы представляли сводную группировку МЧС России в Международном полевом координационном штабе INSARAG – это международная структура для координации поисково-спасательных работ под эгидой ООН. Российские специалисты принимали участие в непосредственном планировании, заседания проходили несколько раз в сутки. Постоянно координировали усилия, спрашивали друг у друга, кому что еще необходимо.

Нас в аэропорту встретили сотрудники российского посольства. Нужно отдать должное МИДу, эти ребята были с нами везде и всегда. Они не просто сопроводили нас, они жили с нами в палатках. Они вошли в контакт с администрацией города, который нам определили. Молодые парни, которые прекрасно владеют турецким языком, нам их помощь сильно облегчила задачу. Не каждое ЧС за рубежом так сопровождается. Бывает, просто сведут с местными и все, а тут они постоянно были востребованы. Чувствовалось с их стороны искреннее желание помочь. Трагедия ведь для всех просто сумасшедшая.

– Скажу так: когда я услышал, что там магнитуда 7,8, я понял, что это очень сильно. Я был уверен, что там города просто в руинах будут лежать. Так и произошло.

Когда разгрузились, нам нужно было еще ночной марш-бросок совершить на своей технике, порядка 100 км к городу Кахраманмараш (административный центр одноименной провинции, оказавшийся в эпицентре землетрясения в феврале 2023 г. – «Ведомости»). И вот чем больше мы ночью приближались к этому городу, тем мощнее были разрушения, которые мы видели. Едешь и видишь буквально разорванные асфальтовые дороги, которые приходилось объезжать.

«Где «Центроспас», там всегда будет май 45-го»

– Запомнилось, как мы поехали из своей зоны ответственности в другой город – Хатай. Нам поступало очень много звонков, что где-то там очень нуждается в нашей помощи наполовину русская семья. Кажется, муж местный, а жена русская. А до этого города от нашего лагеря еще, наверное, километров 80. И оказалось, что там разрушения еще серьезнее. Как только мы туда прибыли, местное население стало просто растаскивать нас. Подходили все и просили помочь: там у меня брат, там у меня мать, в этот дом зайдите и в этот...

Землетрясение же случилось в 4 утра, когда город спал, все находились в каких-то зданиях. Настоящий фильм ужасов, только страшнее. Кругом руины, а если где-то здания еще не рухнули, то стоят с каким-то сумасшедшим наклоном, непонятно как держатся. Они и падали периодически, во время афтершоков, которых я лично насчитал штук 20, потом просто перестал считать. И вот на фоне этих развалин все, кто выжил, вышли на улицы и стоят, жгут мебель, чтобы не замерзнуть. Ночи же холодные в феврале. Кто-то бежит из города, кто-то пытается в город попасть.

Невозможно просто пройти мимо и объяснить, что мы работаем в другом месте. Но и принять решение, что мы сворачиваемся в одном городе и переходим в другой, я тоже не могу. Я поручил сформировать отдельную группу для работы в городе Хатай и доложил об этом министру. В итоге за девять дней работы мы извлекли среди завалов 100 погибших и шесть живых.

– Последнего [живого] мы, кажется, на восьмые сутки достали. Но мертвых тоже надо доставать. Там ведь, когда мы работали, запах стоял такой, что подойти невозможно. Но ребята работали, наш «Центроспас». Им, конечно, надо в пояс поклониться, ибо там, где «Центроспас», там всегда будет май 45-го. Они себя не жалеют, работают по восемь часов в пыли, в грязи. Когда идешь мимо этих накренившихся зданий, которые могут рухнуть в любой момент, и происходит афтершок – местные волонтеры в светоотражающих жилетах разбегаются во все стороны. А наши начинают, наоборот, лезть куда-то вверх, вглубь по этим развалинам, смотрят, где этот толчок может что-то сдвинуть, пытаются воспользоваться этим. В этом плане я, безусловно, гордился ими.

У нас были с собой кинологи с собачками, штук шесть собачек наших. Одни надрессированы на поиск погибших, другие – живых. В 75% случаев они четко указывали, где искать тело, где – живого человека. Она сядет, и тут же мы начинаем работать. Нас местные одолевали: дайте собаку, дайте собаку. Молва разошлась, и приходилось кинологов отпускать на соседние объекты постоянно. Мы уже стали переживать, что потеряем этих собак.

– Конечно, на рынке все необходимое оборудование доступно, и у нас страна ведь тоже достаточно сейсмически опасная, поэтому мы к реагированию на такие ЧС абсолютно готовы. Но на месте невозможно работать без тяжелой строительной техники, без крана, без машин для вывоза всех этих разрушенных бетонных плит. И я поручил одному нашему человеку найти мне хоть какую-то тяжелую технику дополнительно. Говорю ему: бери ребят из МИДа и ищите, где хотите, хоть воруйте, но чтоб технику сюда мне притащили.

Время идет, а их все нет и нет... Потом слышу – экскаватор какой-то подъезжает к нам. Где взяли? Говорят, искали везде, пока не увидели, как подвозят технику в город. Подошли прямо во время разгрузки и сказали, что им эта машина нужна. Им говорят, что она для руководства муниципалитета. Ну ребята и сказали, что они и есть представители муниципального руководства. Через двое суток владельцы нашли этот трактор и пришли к нам. Но я объяснил, что нам он очень нужен был срочно, и попросил еще немножечко оставить машину нам. Они с пониманием отнеслись, но объяснили, что им тоже очень нужен трактор прямо сейчас, а потом они его нам опять дадут на пару дней. Я, кстати, не поверил тогда, что он к нам вернется, но они слово сдержали.

Когда через несколько суток у нас в Хатае уже сухой паек и ГСМ стали заканчиваться, я опять ту же бригаду позвал и поручил им найти ГСМ и продукты питания. И они привезли заправщик, привезли продукты. Я уже им говорю с подозрением: где вы это все взяли? Еще устроят мне какой-нибудь скандал международный. Оказывается, пока они объезжали район в поисках всего необходимого, увидели лагерь с красным флагом с серпом и молотом, похожим на советский. Это был лагерь турецких коммунистов. Там собирали для пострадавших продукты питания и все-все необходимое. И когда наши подошли и сказали, что они русские, – их просто с восторгом встретили. Правда, пришлось выслушать лекцию на полчаса, где какая партия, про выборы, про правительство. Зато понадавали нам и еды, и ГСМ, и все, что нужно. Еще потом приезжали к нам в лагерь, интересовались, всего ли у нас хватает, нужно ли еще чем помочь.

– Там был наш аэромобильный госпиталь. Мы его прямо в центре города развернули, вместе с нашими специалистами работали и медики Минздрава. За девять суток активной работы наши врачи оказали медицинскую помощь почти 900 людям. Пострадавшим непосредственно от разрушений и другим: у кого-то сердце прихватило, кто-то в ДТП попал с переломами, просто люди, которые со своими болячками оказались без лекарств, без доступа к медицине. Больше 100 детей родители привели к нам. Поняли, что русские приехали со своими врачами и бесплатно всем оказывают помощь.

Потом, наши врачи ведь не только в мобильном госпитале в палатках работают. Они вместе со спасателями лезут точно так же под плиты. Один раз ночью к нам турецкие коллеги обратились за помощью, чтобы достать живого мужчину. Его придавило вместе с женой. Получилось, что она его прикрыла и погибла, а он под ней зажат оказался. Его нашли, переговариваются с ним, а достать не могут. И вот мы его восемь часов вытаскивали. Турецкие врачи к нему лезть отказались, потому что была реальная опасность обрушения, а наш врач полез, колол ему обезболивающее. Правда, уже когда померил давление, сказал нам, что с таким давлением человек жить не может. Мы этого мужчину все-таки достали, но позже он скончался от травм. Наблюдать это все тяжело, конечно. Кстати, психологи наши тоже работали вместе с нами.

«Общение спасателей – это не съезд политиков»

– Кто-то с ними говорит по-английски. Потом, ведь психологи – это уникальные люди. Они и в Китае работали у нас. Они с детьми особенно умело работают: в рисунках, в играх. И родители им быстро начинают доверять.

У нас были собственные связисты, повара, и всем им нужно поклониться. Вот, например, французы пришли к нам в лагерь. Они три дня пожили в своем, и у них началось массовое расстройство желудка. И наши врачи стали их лечить.

– Со многими. В городе, где мы работали, были спасатели из 53 стран, и все в одном штабе отчитывались. Там за каждого спасенного публично объявлялась благодарность представителям разных стран. За количество спасенных всегда есть конкуренция. Спасенные жизни для нас – это как медали на Олимпийских играх. Соревнования во благо жизни.

У России 174 человека была группировка. У Азербайджана – 700. Они же соседи [Турции], поэтому пришли на автомобилях просто через границу. Конечно, они больше достанут. Честь им и хвала.

У меня вообще было отдельное поручение к своим людям: по спасателям других стран пройтись, изучить опыт. Мне целый блокнот принесли, в котором было расписано, на что обратить внимание, что можно извлечь из опыта других спасателей на этой конкретной ЧС. Это и про экипировку, и про техническую сторону. Мы обладаем примерно одной и той же базой, но всегда есть нюансы и тонкости. Даже в том, кто как подводит итоги, кто, как и когда собирается для обсуждения, кто как заступает на смены, когда заступает. Некоторые спасатели, например, ночью не работали, а мы вот сутки разбивали по восемь часов и круглосуточно в три смены работали. Вот это все анализируется нами постоянно.

Например, мы были у израильтян. Они вообще красавцы, конечно. Мы в надувных палатках, а у них специальные жилые модули с условиями проживания не ниже трех звездочек. Мы бы тоже могли подобные себе организовать, но это все надо самолетами возить, а палатка занимает мало места. Мы тремя грузовиками Ил-76 съездили и людей еще перебросили на одном пассажирском Ан-148.

Отдельная история, кто как готовит собак. Поэтому кинологи на своем уровне общаются и демонстрируют друг другу элементы подготовки. Это общение очень важно, на разных уровнях. Киргизский министр МЧС, например, прямо в наш лагерь приезжал, поблагодарил нас за то, что мы их поддержали, поделились оборудованием. Белорусы рядом стояли. Вот они обладают удивительной способностью учиться в самом хорошем смысле слова. Они всегда и везде учатся, и у России, и у всех остальных. А теперь уже и мы у них ряд позиций изучаем: по экипировке, ведению документации, отчетности. Это все важно. Спасательные работы – это технологический процесс, который длится сутками и неделями. Производство, результат которого зависит от каждой детали – от планирования, от выполнения каждым своих обязанностей и тому подобное.

– Не было. Никто из иностранных коллег нас не упрекнул ни в чем ни разу. И тем более непосредственно с турецкой стороны такого не могло произойти. И я вообще считаю, что общение спасателей дорогого стоит. Это не съезд политиков. Это люди, которые конкретно объединяются во имя жизни на Земле.

Про репутацию наших спасателей в Турции вот что расскажу. Во время разбора завалов ребята нашли кастрюлю с долларами, что-то вроде $150 000. Отдали ее полицейским. На всякий случай полицейского тоже сфотографировали и передали фото в штаб. Полицейский был такой удивленный-удивленный.

Потом нашли сумку с деньгами турецкими. Опять показали полицейскому, а полицейский сказал: «Заберите себе». Мы были, конечно, удивлены, а потом разобрались, что это были уже старые, выведенные из оборота лиры, которые теперь никому не нужны. Это он так над нами подшутил.

– Надо понимать, что наши спасатели работали сменами по восемь часов круглосуточно. Я физически не мог постоянно присутствовать на всех участках. Все-таки на ЧС главное не умничать, а доверять подчиненным. При мне одного мужчину спустя несколько суток достали вообще без царапины – грязного, в пыли, но без каких-то серьезных травм. Конечно, когда мы его вытащили, все аплодировать начали. Достаешь человека, и все сбегаются и хлопают, и кричат: «Спасибо, Россия! Спасибо, Россия!» Вот это мне врезалось. Я столько раз слышал «Спасибо, Россия»... Даже задумался, что для нашего народа спасать людей – это норма, это просто наше естественное состояние.

– Абсолютно. А наша федерация – это продолжение этой работы. Мы поработали вместе, потом вместе встретились на беговых дорожках. Ремесло у нас у всех одинаковое – спасать людей. И это нас объединяет. Это же замечательно.

– Я скажу банальные вещи. Это подготовка, профессиональная подготовка. И мы, безусловно, сильны духом, которого не может быть без профессионализма. Это и наш опыт, способность проводить анализ своей деятельности, над чем мы постоянно работаем. Каждая ЧС дает пищу для принятия управленческих решений. У нас многое можно заимствовать в этом плане, и, как я уже говорил, мы тоже смело заимствуем все полезное и эффективное.

– Как вы поняли, в Турции нам это не помешало работать. Я нахожусь под санкциями четырех государств, которые ввели еще до объявления СВО. Чем я занимался в феврале 2022 г. в приграничных регионах? Я исполнял обязанности министра [по делам ЧС]. Пошли потоки беженцев, и мы отрабатывали эту ситуацию, с размещением людей в ПВР, распределением по стране. Огромнейшая работа. Но получается, спасать с их (западных стран. – «Ведомости») точки зрения – это плохо. Ну ладно Украина, тут понятно. Но какое отношение Англия к этому имеет? Канада? Австралия? Смешно. Если они спасателей боятся, то как они должны бояться человека с ружьем? И я, безусловно, горжусь, что под такими санкциями нахожусь. Будем считать, меня поощрили за нашу работу.

– Я не хочу это комментировать, находясь сейчас уже вне МЧС. Это было бы некорректно. Могу сказать только, что местные спасатели и пожарные влились в большую семью под названием МЧС России, которая обладает колоссальным опытом в области предупреждения и ликвидации ЧС и пожаров, но и местные, разумеется, не новички в этом деле. В Советском Союзе самые сильные гарнизоны были белорусские и украинские. Они были лидерами и передовиками. Так что там много своих традиций. Например, горноспасатели в Советском Союзе зарождались именно там, на Донбассе.

А сейчас местные спасатели – они, конечно, настоящие герои. Они спасают людей под обстрелами, под осколками, когда вторичные прилеты идут... Это когда делают паузу, ждут и потом туда же стреляют. Они там как пожарные, которые спасали Ленинград, спасали Сталинград. Придет время, и наверняка ваш брат напишет, я надеюсь, и о них. Там есть кем и чем гордиться. Это факт.