Артур Бетербиев: «Из секции бокса меня выгоняли за драки»

В субботу 20 марта российский чемпион мира по боксу в полутяжелом весе Артур Бетербиев впервые выступит в России на московской арене «Мегаспорт». Он будет защищать титул по версии WBC в бою против немца Адама Дайнеса. За неделю до боя он дал интервью «Ведомости. Спорту»

«Ведомости. Спорт»: Артур, рад вас видеть. Вы популярный в России спортсмен, добившийся наивысших успехов в профессиональном боксе, и впервые приехали выступать в Москву. Добавляет ли выступление в родных стенах каких-то дополнительных «нервов»?

Артур Бетербиев: Приветствую. Я, конечно, еще не добился всего, что наметил, это еще не пик, но будем стараться, работать. Конечно, для меня очень приятно выступить на Родине, тем более в столице нашей Родины. И это с одной стороны плюс, с другой стороны это и ответственность, и переживания. Но профессиональные спортсмены должны с этим справляться. Поэтому стараюсь хорошо подойти к бою, чувствую себя хорошо, практически всю подготовку прошел в России, в Кисловодске, а последние две недели прохожу здесь, в Москве.

– Волнения уже никогда не бывает? Или оно должно быть немножко у спортсмена, такая предстартовая лихорадка?

– Это было у меня в любителях еще, я с этим сталкивался. Бывает, иногда можешь вообще прям полностью игнор включить, вообще без чувств относиться к бою. Это не очень хорошо – лучше, когда ты чувствуешь волнение, но только чтобы оно было под контролем.

– Дозированно?

– Да, дозированно. Чтобы золотую середину поймать. На самом деле, у меня 15 боев, и в каждом бою всегда все по-разному бывает. Мне самому интересно, как же сейчас пройдет? Каждый раз разные ощущения.

– Вы, наверняка, хорошо изучили своего соперника. Что-нибудь можете о нем сказать: его достоинства, сильные, слабые стороны?

– Ну, наверно, стратегию не буду вам открывать, но в любом случае он обязательный претендент на мой пояс WBC, и он будет стараться выиграть у меня его. Он левша, у него хорошая любительская и профессиональная карьера, и я, как и со всеми моими предыдущими соперниками, постараюсь быть готовым, настроенным на этот бой на все сто процентов.

– Добавляет какое-то неудобство то, что он левша?

– Бывает у разных боксеров такие моменты по этому поводу, что левша-правша… Я не скажу, что я там супер боксирую с левшами. Нужны просто определенные навыки, какие-то элементарные вещи, чтобы чувствовать себя хорошо с левшами.

– Ну и вы, наверно, готовились со спарринг-партнерами левшами?

– Да, конечно.

– А для вас есть соперники неудобные, по манере или каким-то физическим параметрам, психологическим данным и так далее? С которыми вам не очень нравится встречаться? Или вы уже на таком уровне, что все знаете в боксе и знаете, как работать с любым противником?

– Не, я не все в боксе знаю, конечно. Если все знал в боксе, то был бы очень крутым боксером. Но что хорошо в профессионалах – к каждому сопернику можно конкретно подойти. Можно изучить его заранее.

– В отличие от любителей.

– Да, в отличие от любителей. На турнир поехал и в течение недели у тебя может четыре или пять соперников. А здесь у тебя есть время узнать его. Другой момент, тебе подбирают спарринг-партнеров примерно того же стиля. И когда в бой выходишь, это уже для тебя не что-то новое там. Это просто шла определенная работа и она дает свой результат.

– В случае победы – что дальше?

– А дальше поговорим (смеется). Меня в Америке тоже так спрашивают. Я говорю: вы можете мне этот вопрос после боя задать?

– Это суеверие?

– Нет, не суеверие, я просто про «что дальше». У меня тут бой перед носом, я к нему готовлюсь... Конечно, я могу поболтать, сказать: так хочу, этак хочу, но это не мой стиль, я не люблю так.

– Любите конкретику.

– Да, конкретно. Будет следующий бой, соперник, и буду к нему готовиться, все.

– А, кстати, у вас есть суеверия? Ну там, выходить в счастливых боксерках, или с какой руки начать тейпироваться, еще что-то?

– Нет, нет, я верующий человек и верующие люди, мне кажется, суеверий не должны иметь. Я верю, что все, что делается, – к лучшему и, как сказать... все предопределено. Я ничего не могу изменить, я просто иду своей судьбой, которая мне дана.

– Вы сказали, что еще не достигли всех вершин. А чего бы хотели добиться? Вы отдали боксу всю сознательную жизнь – какого результата в карьере вы хотели бы добиться после всех затраченных усилий?

– Ну, есть несколько вариантов, конечно. Сейчас очень модно стало переходить в другие весовые категории. Вот это мне тоже было бы интересно, например, в более тяжелой категории выступить с тамошним чемпионом мира за абсолютное звание. Еще вариант – в своем весе стать абсолютным чемпионом, тоже интересно, конечно. Но нет такого, чтобы я днем и ночью мечтал о чем-то. Я знаю: если это суждено, это будет.

– Профессиональный бокс – это бизнес. И боксер, конечно, выберет бой за большие деньги, чем за меньшие. Все-таки люди выходят рисковать здоровьем или даже жизнью, поэтому лучше это делать за большие деньги, правильно? Вы всего 15 боев провели за 8 лет выступлений, это не так много. Тем не менее, очень быстро стали лидером в своей категории. В какой момент вы почувствовали себя обеспеченным человеком и какой бой стал самым прибыльным? Ну, наверно, Гвоздик…

– Я себя чувствовал хорошо еще в любителях, у меня и зарплата, и все вообще было у меня хорошо. Я не скажу, что я в профессионалы перешел и там начал себя чувствовать... Деньги же это как... Вот мне тренер говорит: денег много не бывает, то есть нужно столько денег, чтобы было жить комфортно. Если такое понятие есть о деньгах, я думаю можно за разумные деньги жить нормально. Если у тебя таких понятий нет, то хоть миллионов у тебя будет, тебе будет все равно не хватать их. Смотря для чего ты живешь: для денег? Или ты живешь, чтобы получать удовольствие от жизни? Я считаю, что деньги это не самое главное в жизни, без них тоже не обойтись, конечно, но все равно не самое важное.

– Вы с раннего детства отдали свою жизнь боксу. О чем вы мечтали в детстве? Скажем так: с какого возраста у вас появилась мечта стать самым-самым… И, самое главное, кем самым-самым? Олимпийским чемпионом или чемпионом мира по профессионалам, или просто чемпионом России?

– Это очень интересный вы сейчас задали вопрос, сейчас сам даже в голове прокрутил... Я вообще никогда в жизни про профессиональный бокс не думал. Меня вообще привела в бокс мечта об Олимпийских играх. Мы году в 2000-м, когда еще папа у меня был живой, Олимпиаду смотрели по телевизору, я еще маленький совсем был. Там парень наш выступал от России, и он устал в конце. Я еще помню, папе с мамой говорю: если бы я до Олимпиады дошел бы, то я не устал бы там! Так и сказал! (смеется). То есть что меня мотивировало, реально привело в бокс и держало в боксе – это Олимпийские игры. Только об Олимпиаде думал. Ну а то, что стал профессионалом, это уже потом как-то пришло. Я даже никогда не думал стать чемпионом мира по профессионалам. Но как видите – стал.

– Расскажите о начале своего пути: кто вас привел в бокс, как, почему и когда вам этот спорт полюбился? Какую роль сыграла ваша семья?

– Я рос в большой семье, нас четыре брата, я самый младший, мама, папа. У меня папа был водителем, мама медработник. Я начал заниматься боксом и борьбой вначале, потом с борьбы меня выгнали из-за поведения… ну, неправильного. Потом я в боксе остался. Много раз выгоняли, но как-то всегда возвращался.

– А за что выгоняли?

– Ну какие-то там драки... По поведению, короче.

– Это интересно, когда из бокса выгоняют за драку, немножко нестандартно...

– Я не знаю, какие-то такие моменты...

– То есть вы перебарщивали на тренировках в детстве?

– Я очень был шумным в детстве, очень был таким... Мои старшие братья были уже боксерами, они меня взяли в бокс. То есть брат мне сказал: я тебя возьму в бокс, и, наверное, это ожидание у меня очень долго накапливалось.

– Семейная традиция?

– Да, у меня очень накопилось это ожидание, я уже долго ждал, и однажды они меня взяли, и они меня сразу протестировать захотели. Я вообще боксом никогда не занимался, только на улице дрался. И поставили меня с боксером. Кажется, им не понравилось, как я подрался, и после этого они меня долго не брали в секцию. Потом потихоньку я начал опять ходить в бокс.

– И в итоге сколько вам лет было, когда вы начали уже постоянно заниматься?

– Я даже не помню, где-то 8, 9 лет, может.

– Вот так вот.

– Да.

– Понятно.

– Отец очень хотел, чтобы я больше отдавал себя учебе. Но я не мог и учиться, и тренироваться одинаково успешно. Мне нужно было и в зале пахать, и потом еще учиться. Бывало, на 20 дней уеду на сборы, соревнования – я же по-любому отстаю от программы. И он очень плохо относился к этому. Но потом я на первенстве мира в Баку стал призером, меня там чуть засудили... Это юношеское первенство было, и я стал третьим.  И это для нашего края очень круто было.

– Вы тогда жили в Хасавюрте?

– Да, Хасавюрт, и потом папины родственники и друзья начали подходить, поздравлять папу. Это когда уже сам становишься отцом, понимаешь эти вещи, когда ты еще ребенок, ты еще не понимаешь... Он такой радостный, счастливый был... Ну, можно сказать, благословил меня на этом пути, да... И вот это под самый конец его жизни – несколько дней до его гибели оставалось. То есть единственный момент, когда он меня поддержал, когда я стал призером мира – и его не стало...

– Насколько я знаю, он разбился в катастрофе.

– Да, он разбился на машине. А моя мама, она у меня с детства как мой диетолог, можно сказать, у меня отдельное питание всегда было, она медсестра и еще много читала, какие витамины нужно и все такое. И когда мне 16 лет было, она попросила меня уехать в Москву, у меня приглашение было в училище олимпийского резерва. А потом закончил здесь Институт физкультуры.

– Вы не стали олимпийским чемпионом, тем не менее вы все время были в числе первых номеров сборной страны. Вы наверняка встречались в спаррингах, в боях на турнирах с теми, кто стали сильнейшими профессионалами в вашей категории: Усик, Гвоздик, Ковалев, Бивол…

– С Биволом только не встречались в официальном бою, спарринги были. С Ковалевым у нас была встреча на чемпионате России, с Усиком тоже у нас были, три раза я боксировал с Усиком, с Гвоздиком одна встреча была на международном турнире.

– Насколько я знаю, с Усиком у вас счет 2:1.

– Не все знают, что у нас 2:1, все думают, что 2:0 у нас, потому что первую встречу не знают.

– Первую встречу вы выиграли.

– Да, многие не знают. Это до 81 кг категория была, в Калининграде матчевая встреча была у нас, я выиграл там.

– Гвоздика тоже побеждали?

– С Гвоздиком я встречался на турнире в Стамбуле в 2009 г.. Досрочно выиграл.

– Это какой-то отпечаток наложило на результат последнего вашего с ним профессионального поединка за объединение поясов?

– Я даже не знаю. Я ему и Ковалеву предлагал бой, они оба отказывались вначале. Потом я уехал на сборы сюда, в Терскол, и мои менеджеры сказали, что Гвоздик согласен. Этот бой случился, я думаю, только потому, что они подумали, что могут выиграть. Этот бой был сделан не для меня, а для него, я так думаю.

– Где-то я читал, что была какая-то полемика с Ковалевым, насчет исхода любительского боя, так и неясно кто у кого выиграл.

– Почему неясно, я выиграл. Я же выиграл чемпионат России. Ковалев перешел в мою категорию до 81 кг. Он не был там фаворитом в этом чемпионате. Там были фаворитами капитан сборной России Евгений Макаренко и я. Я уже был чемпионом Европы, и нас до финала развели. Я на Ковалева вообще не настраивался. Да, это моя ошибка, что я хорошо не настроился. Но я выиграл.

– Каждый боксер немножко по-своему понимает бокс: кому-то нравится сокрушать соперников, кому-то нравится играть с ними, обманывать, дурить. Кто-то ловит кайф от ловко нанесенного нокаутирующего удара. Вы бы как описали свою мотивацию – что вы хотите показать, когда выходите на ринг? Есть такое, что боксер выходит для того, чтобы произвести впечатление на публику. Как артист на арене – многотысячная публика на вас смотрит, и хотите показать, что вы умеете…

– Актерского мастерства у меня нету, я не сильно умею с публикой работать, на аудиторию. Когда я был в сборной России, нам не давали особенно общаться со СМИ, у нас такого не было, чтобы после каждого боя у нас брали интервью: как ощущения, как все было – это ж зрителям интересно послушать... Мне в основном [нравится] процесс, работа в зале. Меня и самого привлекает красивый бокс, когда есть какие-то красивые элементы, красивая защита, красивая комбинация. Такие моменты меня самого цепляют, и я, конечно, и сам хотел бы так боксировать, поэтому в такие моменты кайфую от бокса.

– Победить красиво

– Пока еще сам так не умею, но стремлюсь к этому.

– У вас очень впечатляющие бои, я думаю, что вам жаловаться здесь не на что.

– Это может быть мне повезло.

– Какие свои достоинства вы считаете самими лучшими как бойца?

– Я считаю, что упорство очень важная черта характера. Упорно идти к своей цели. Несмотря ни на что. Не сдаваться, когда бывает трудно, все равно ты должен идти, идти, идти.

– То есть вам совершенно неинтересно говорить про мощный удар, выносливость, физическую силу, скорость, рациональные передвижения?

– Это же все туда входит, в моем понимании. Например, ты устал, тебе надо еще там несколько раундов сделать, это же упорство.

– Воля к победе.

– Ты говоришь своему организму: мне хреново, но не сдавайся, идем дальше. Это и есть, в моем понимании, упорство, я это все туда закинул и пользуюсь одним словом.

– Расскажите тогда про свои бойцовские недостатки.

– Недостатки, хмм...

– Над чем вы работаете, чтобы преодолеть какие-то недостатки...

– Кстати, у меня есть ответ. У нас в училище олимпийского резерва каждые полгода собеседование проходилось, там был вопрос – над какой чертой характера работаешь, типа отрицательная, да. И я сказал про сдержанность. Наверно, вам я кажусь очень сдержанным, но на самом деле есть у меня иногда проблемы с этим.

– То есть вы человек вспыльчивый.

– Да. Очень.

– В бою это мешает? Вам приходится себя сдерживать?

– В бою это чуть по-другому работает. Там все более хладнокровно.

– Судя вот по вашим боям, тот же бой с Гвоздиком, вы производите впечатление человека психологически устойчивого. Есть какие-то вещи, которые вас нервируют и выводят из себя перед боем, во время боя? Что может сбить вас с настроения?

– Есть много вещей, которые меня могут сбить, просто я их просто убираю.

– То есть вы этим управляете.

– За две недели до боя я не общаюсь практически, только с очень узким кругом – семья, мама. То есть, все постороннее уже автоматически из боя уходит. И еще я люблю, чтобы тренировочный процесс был четко поставлен, во столько-то тренировка, во столько-то отдых. Очень все хорошо работает.

– У вас много перебывало в углу разных секундантов. Они все разные: кто-то успокаивает: «все хорошо, хорошо», другой – наоборот старается взвинчивать, заводить, кто общается сухо, по-деловому. Какие секунданты на вас лучше-хуже действуют?

– Ну, я вот пришел в профессионалы и работаю с одной командой, мне нормально с тренером работается, все хорошо. Это Марк Рэмзи, он из Канады. Когда я был ребенком, то читал книжечку, такое пособие – типа советы молодому боксеру, и там было написано: если тренер для тебя не авторитет, то надо с ним… уходить, в общем. Для меня сейчас, после стольких лет в спорте, сложно, чтобы какой-то тренер удивил чем-то. Ты уже много тренеров видел, тем более у меня в любителях было очень много крутых тренеров, я считаю. Но в профессионалах ты уже общаешься с тренером почти что наравне: да, ты с ним обсуждаешь, как ты думаешь, а я вот так думаю. Ну так приходим к общему решению. Я думаю, что это очень важный момент в тренерской работе.

– Сотрудничество.

– Сотрудничество, если есть друг с другом хороший контакт, то это хорошо очень.

– А вы участвуете в выборе спарринг-партнеров?

– Нет, этим тренер занимается.

– С кем из известных боксеров вам доводилось спарринговаться? Может, вы их нанимали, может, вас кто-то нанимал в начале карьеры?

– Я никогда не нанимался в спарринг-партнеры. Спарринговался с чемпионами мира – Жаном Паскалем, он из Монреаля, был американец Чэд Доусон, Айзек Чилемба приезжал, там много очень крутых боксеров, просто я их наизусть не помню всех.

– Кого вы сейчас считаете лучшим боксером независимо от весовой категории?

– Я, честно сказать, не слежу за боксом. Вообще не слежу, кроме как в зале. Смотрю на своего соперника, стараюсь расшифровать его… А так вот не любитель я бокса, чтобы смотреть бои.

– Наверно, вы сыты по горло боксом.

– Наверно поэтому, да. Есть боксеры, которые интересуются боксом. Я не интересуюсь. И на боксерские шоу не хожу, только если какое-то специальное приглашение пришло мне.

– Как вы устроились в Монреале?

– В Монреале живу в квартире, нормально все, дети в школу ходят.

– У вас четверо.

– Четверо. Две девочки, два мальчика. Еще жена и мама.

– Но вы иногда ездите в Россию?

– Мы все вместе летом приезжаем, потому что дети в школе, неудобно бывает из школы забирать их, чтобы потом они пропускали школу, нехорошо. Сейчас у меня нету контракта с канадскими промоутерами, у меня контракт с американцами (Top Rank – «Ведомости. Спорт»), но весь тренировочный штаб мой в Канаде находится, в Монреале, поэтому я пока привязан там.

– У вас был конфликт с первым вашим менеджером?

– И с менеджером, и с промоутером я разошелся, посудился.

– Это была сложная ситуация?

– Очень сложная ситуация была.

– В чем проблема там была? Это с деньгами было связано?

– Я ничего не просил сверхъестественного, я просил уважать условия контракта... Сейчас в деталях я не могу говорить, потому что мы так подписали бумагу, что добровольно разошлись.

– В связи с этим, возможно, были не слишком частые выступления?

– Скорее всего.

– Сейчас вы довольны?

– Сейчас да, нормально.

– Вам приходится общаться с кем-то вот из звезд бокса – тот же Сауль Альварес, Мейвезер?

– С Бобом Арумом иногда общаемся, он главный в Top Rank. У меня вот нету такого стремления, страсти, чтобы пообщаться с Мейвезером или с кем-то еще. Есть же люди, которые хотят этого.

– Кто из современных российских боксеров, на ваш взгляд, имеет шансы добиться больших успехов? Есть Дмитрий Бивол, есть Мурад Гассиев…

– Я сейчас не очень слежу за ними. У Мурада Гассиева, считаю, хороший потенциал, он был очень близок к тому, чтобы стать абсолютным чемпионом, он еще молодой, тяжеловесы стареют долго. Бивол мой соперник, про него я не буду говорить (смеется). То есть, может, мы и никогда не сойдемся, а может и увидимся в ринге, поэтому промолчу. А так я не очень интересуюсь боксом, поэтому я не знаю.

– А с кем дружите?

– С кем дружу – с тем я дружу (смеется). В Монреале есть, кстати, такой боец, он в двух весовых категориях был чемпионом UFC, Жорж Сен-Пьер. Мы с ним дружим. Его не то что в городе, во всем мире хорошо знают. В России полно друзей, перечислять долго.

– Где больше нравится готовиться? Вы сказали, что готовились в Кисловодске, в Терсколе. В Канаде хорошие условия для тренировок?

В Монреале я удобно расположился, там все под рукой – один зал, другой, третий. А в Кисловодск я с 16 лет езжу, каждый год у нас там был сбор. И сейчас база там очень крутая, моя команда сейчас была в восторге, что по питанию, что по тренировкам – все на очень высоком уровне.

– Удачи вам в бою, будем следить за вашими дальнейшими успехами!

– Спасибо, будем работать.