«Авианосец очень сложно разгоняется, но и очень сложно тормозит»

В 2022–2023 гг. российская телекоммуникационная отрасль столкнулась с последствиями санкций, трудностями с работой международных сегментов бизнеса, ограничениями поставок оборудования. Но эта совокупность проблем открыла перед компаниями возможности импортозамещения и дала стимул диверсифицировать бизнес. О том, как крупнейшие участники рынка меняли свой бизнес в новых условиях, на телекомфоруме «Ведомостей» рассказывали министр цифрового развития России Максут Шадаев, президент «Ростелекома» Михаил Осеевский, генеральный директор «Вымпелкома» (бренд «Билайн») Александр Торбахов и коммерческий директор «Мегафона» Павел Тулубьев.

Михаил Осеевский: Мы заранее взяли курс на глобальную диверсификацию бизнеса. Сегодня мы, конечно, уже далеко не телекомоператор, а очень крупный цифровой игрок во всех сегментах рынка. Мы заранее готовились к тому, что наши западные вендоры перестанут обслуживать и аппаратную, и программную части, и в целом можно сказать, что мы весь этот период прошли без каких-либо потрясений. Из проблемных зон – это общая история для всех – работа со станциями для мобильной связи. Но благодаря сформированным запасам сегодня никаких проблем с перегрузкой сети нет.

Александр Торбахов: Если кратко отвечать на вопрос о финансовых показателях, то дела идут хорошо. Если бы кто-то в конце 2021 г. дал мне вводные по тому, что случится в 2022 г., и попросил дать прогноз, я бы предсказал апокалипсис и очень серьезные последствия для операторов. Конечно, ничего подобного не случилось. Мы по-прежнему публикуем отчетность, и у нас показатели 2022 г. по всем параметрам лучше, чем в 2021 г. С точки зрения генерации кэша бизнес стал даже успешнее, так как из-за дефицита оборудования у нас происходит экономия капитальных вложений. Капвложения у операторов большие, поэтому эта экономия приводит к накоплению наличности.

Проблемы с доступностью элементов телекоминфраструктуры, в том числе базовых станций, постепенно решаем. И с финансовой, и с технической частью все неплохо, мы интенсивно строились. В основном в прошлом году мы занимались повышением эффективности используемого ресурса. Мы пионеры в рефармингах, это можно увидеть в Москве и других городах, «Билайн» очень интенсивно переходит с частот 3G в 4G.

Несмотря на проблемы с оборудованием и в целом проблемный год, рост трафика не прекратился. У нас был неплохой рост скоростей по итогам 2021 г., в 2022 г. на всех основных территориях нашего присутствия рост скоростей также составил десятки процентов за счет того, что мы оптимизируем сеть. Я бы не стал говорить, что испытываю супероптимизм по поводу будущего, но умирать мы не собираемся, учимся работать в таких условиях.

Павел Тулубьев: Наша стратегия – это концентрация всех сил и ресурсов компании на основном продукте – связи. Поэтому прошлый год прошел хорошо, хотя, конечно, когда начались события, прогнозы были более чем печальны. Отчетность мы не раскрываем, не смогу сказать конкретных цифр. Если говорить про CAPEX, то программа строительства базовых станций в прошлом году была выполнена практически на 100%, прежде всего благодаря заранее созданным запасам оборудования.

М. О.: Глобально наши приоритеты не изменились, мы по-прежнему большое внимание уделяем ядру сети, магистральным каналам, маршрутизаторам, коммутаторам. Мы инвестировали и будем инвестировать в создание ЦОДов. Причем будем строить не только в Москве, но и во всех федеральных округах, во всех миллионниках. Мы по-прежнему будем много инвестировать в подключение домохозяйств к интернету – это важнейшая задача «Ростелекома». Мы двигаемся к тем целям, которые установлены указами президента, и считаем, что они достижимы.

А. Т.: Конечно же, инвестируем прежде всего в телеком, несмотря на то что с доступностью базовых станций есть проблемы. Мы будем продолжать заниматься повышением эффективности имеющегося ресурса, оптимизировать наши сети, строить транспортные компоненты.

У всех телекомоператоров разные судьбы. У «Вымпелкома» был такой период, когда в компании практически не было IT, за последние три года мы этот IT создали, причем не IT-департамент, а именно распределенную разработку по всей компании. Мы много инвестируем в разработку софта, будем запускать целый ряд новых продуктов, и это тоже требует больших вложений. За пределами телекома полтора года назад мы очень удачно купили небольшого клауд-игрока, попали на скачкообразный рост спроса и будем инвестировать в развитие этого сервиса тоже.

Максут Шадаев: Год мы прошли значительно лучше, чем ожидали в I квартале 2022 г. В целом телекомрынок подрос незначительно, но «большая четверка» себя чувствует лучше. Если говорить про совокупную выручку «большой четверки», то, наверное, рост за прошлый год составил 6–8%. Это говорит о том, что большим компаниям в турбулентной ситуации за счет диверсификации и того, что они стали большими цифровыми холдингами, проще выживать, наращивая выручку по смежным сегментам, которые в меньшей степени завязаны на телеком.

Если говорить про CAPEX, то по «большой четверке» мы видим, что он на 10% меньше в сумме, чем годом ранее. В натуральном выражении, если говорить про базовые станции, их меньше, они стали дороже. В целом OIBDA неплохая, и это, конечно, мешает нам говорить про меры поддержки телекомкомпаний. Потому что, когда смотришь публичные отчетности, все выглядит неплохо и ситуация в целом значительно лучше, чем в других отраслях.

М. О.: В силу специфики я не хотел бы сейчас рассказывать о том, как и где обстоят дела, но смею всех заверить, что надежность и возможности развития «Ростелекома» не вызывают у нас никаких опасений. Работают определенные каналы поступления комплектующих, запчастей из-за рубежа, что поддерживает уже купленное зарубежное оборудование и дает возможность создавать российское.

2022-й был годом, когда мы начали массово использовать высокопроизводительные российские серверы, здесь два лидера – группа «Ядро» и «Аквариус». Не без проблем двигаемся вперед, но можно говорить, что в этой части импортозамещение в значительной степени произошло, по крайней мере в «Ростелекоме». По мобильным станциям работа идет по тому графику, который согласован с министерством. Первые решения уже появляются, первые этапы закрываются, в 2024 г. появятся первые опытные образцы базовых станций с российским софтом, и в 2025 г. мы ожидаем перехода уже в опытную эксплуатацию с дальнейшим выходом на промышленные масштабы.

А. Т.: Мы устойчивы по нескольким причинам. Первое – мы понимали, к чему дело идет, и у нас была возможность закупить впрок оборудование и запасные части. Второе – поставки всего, кроме базовых станций, налажены, и поэтому каких-то существенных проблем мы не видим. Чтобы снять ваши панические настроения: даже если базовых станций вообще не будет – ни импортных, ни российских, – скорость их выбытия по причине износа составляет 1–2% [в год]. Сети огромные у всех операторов накоплены, и эта система будет устойчива многие годы. Мы будем поддерживать ее работоспособность.

П. Т.: На текущий момент каких-то предпосылок, где потребитель бы ощутил снижение качества услуг и сервисов, мы не видим. Более того, если взять 2023 г. по отношению к 2022 г., мы видим снижение аварийности оборудования. Потребитель пока ничего не потерял, и в этом году также качество услуг связи операторов будет высоким.

М. Ш.: Нам повезло, что в 2020–2021 гг. операторы много инвестировали в развитие собственной инфраструктуры, т. е. каждая пятая базовая станция на сети была поставлена в этот период. Операторы много инвестировали в реализацию своих сетей, и это во многом было связано с COVID-19 и ростом трафика, и в этом смысле у нас был сформирован определенный запас мощностей. Плюс операторы сформировали складские запасы.

Многие операторы понимали, что процесс будет сложный, поэтому на 2022 г. сделали большие запасы на всякий случай. Хотя трафик растет, может быть, не такими темпами, как он рос в ковидные годы (в 2020 г. – на 50%, в 2021 г. – на 30%). А в 2022 г. мы увидели рост трафика на 20%. Поэтому мы, к сожалению, стоять на месте не можем. По средней скорости мобильного интернета мы уже выглядим не суперпривлекательно во всех международных рейтингах, поэтому нам нужно все равно инфраструктуру расширять и развивать.

М. О.: Я бы еще раз обратил внимание на необходимость принятия закона о недискриминационном доступе в многоквартирные жилые дома.

А. Т.: Раз такая свадьба, баян пошире разверну. Не поскромничаю одним пунктом. Я хочу сказать, что нам очень повезло взаимодействовать с профильным министерством и министром лично. К сожалению, проблемы, о которых я буду говорить, выходят за полномочия министерства и решить их сложно, но мы будем настойчиво пытаться.

Во-первых, идентификация и аутентификация клиентов. Мы должны стремиться к тому, чтобы знать наших клиентов, и им должно быть очень удобно без всяких походов в салоны, мобильные приложения. Клиент должен подключаться к любому оператору, не вставая с дивана. Но при этом мы должны быть уверены, что он ровно тот, за которого себя выдает.

Во-вторых, проблема, которая рядом с этим находится, – это мошеннические звонки. Мы все любим думать про телеком как про нечто волшебное, солнечное и красивое. Смотрим на рекламные ролики – там мама, папа, дети счастливые, солнце светит и пальмы зеленые. На самом деле связь может быть адом и нести горе людям, красть деньги, вторгаться в личную жизнь – и это ужасно. И в этом смысле это позор для нас всех здесь сидящих, потому что наш сервис приносит горе людям, и именно мы можем это решить.

В-третьих, проблема, набившая оскомину, – это спектр [частот]. Я даже не говорю про 5G, я говорю про нынешние технологии и про такой город, как Москва. Общеизвестно, что на селе спектра хватает, а в Москве он точно подходит к пределам своих возможностей. Если вы посмотрите на другие крупнейшие метрополии мира, то нигде не выделено так мало спектрального ресурса всем совокупно операторам на гражданские нужды, как в Москве. Если трафик будет расти, а он, скорее всего, будет расти, качество [связи] будет деградировать. И те скорости, которые мы имеем сегодня, нам через несколько лет покажутся прекрасным прошлым только потому, что трафик будет расти и мы не будем справляться с ним по причине дефицита спектра.

П. Т.: Если говорить про то, что можно было бы нам получить как операторам в будущем, я бы обратил внимание на три пункта. Доступ к данным, в первую очередь к государственным. Мы проводим идентификацию клиентов при оформлении сим-карты, но, если человек потерял свой паспорт, поменял фамилию, ему исполнилось 45 лет, мы заставляем его приходить и обновлять данные вручную или через приложение. Но не все клиенты этим пользуются. Это становится проблемой. Получается, что мы точно знаем, кто пользуется, у него номер телефона привязан к «Госуслугам», обновить эти данные мы не можем. Нет никакой государственной системы, куда могли бы обратиться с таким запросом.

Второй момент – это проблема, с которой мы столкнулись в прошлом году: это рост цен на подключение к электросетям. Тарифы выросли в десятки раз, и если сопоставить региональные инвестиционные налоговые вычеты, то это практически равнозначно плате при подключении к электросетям. При том что сотовые операторы являются крупными клиентами и регулярно используют эти услуги. Почему такая высокая цена и почему нет мер ограничения роста этих цен?

Третий момент – появляется отечественное оборудование, мы ждем, как оно протестируется. Хотелось бы видеть меры экономической поддержки при приобретении отечественного оборудования, такие как налоговые вычеты.

М. Ш.: Главные вызовы для нас – это то, что все привыкли к тому, что связь дешевая, и как-то так само собой получается, что все довольны. У нас некоторые коллеги считают, что так будет всегда. Последние годы ФАС даже мешала делать справедливую индексацию, и тарифы у нас искусственно сдерживаются. Это, конечно, в новых условиях, когда растет стоимость оборудования, коллеги повышают стоимость размещения оборудования в многоквартирных домах (МКД), когда энергетики решают отменить льготы по электричеству, [говоря] о том, что у операторов все хорошо, тарифы дешевые, все отлично, пусть платят в десятки раз больше за подключение к энергосетям.

Быть министерством, при котором цена связи для людей сильно вырастет, чтобы обеспечивать поддержание темпов развития инфраструктуры связи, тоже не хотелось бы. Поэтому наша главная задача – этот баланс с ФАС как-то в 2023 г. нащупать, дальше его удерживать. С одной стороны, сохранять баланс инвестиций в новых условиях в модернизацию развития инфраструктуры связи, чтобы мы адекватно расширяли емкости, обеспечивали скорости и т. д. С другой стороны, нужно, чтобы это бременем не ложилось на потребителя.

С точки зрения регуляторных задач. Работа с коммунальщиками находится в завершающей стадии, движение по законопроекту о МКД в ближайшее время продвинется. С энергетиками сейчас будем садиться и договариваться, как будем решать вопрос с льготными тарифами для операторов связи, которые для них действовали всегда, а потом в один момент их взяли и отменили.

Мы сейчас с операторами прорабатываем схему заключения договоров даже в офлайне с использованием QR-кодов через наши приложения. Это позволит уйти от бумаги даже в салонах. Покупается сим-карта, это будет в несколько кликов, удобно, просто. Это новый клиентский опыт, это опять же большее доверие к клиенту и его идентификации.

Big data будет развиваться в двух направлениях. С одной стороны, государство даст возможность коммерциализировать данные, но и государство будет просить операторов частью данных поделиться для целей госуправления. Например, просить предоставлять безвозмездно обезличенные дата-сеты, чтобы видеть туристические потоки, миграцию и т. д.

Мы видим, что количество мошеннических звонков, которые идут по обычному телефону, в разы снизилось. Та совместная работа, которую операторы и банки проводят (мы ввели ответственность за пропуск трафика с подменных номеров), – все это дает эффект. Сейчас мы видим, что 70–80% звонков совершается не из обычной нумерации, а из WhatsApp. Мы считаем, что в этом году мы достигнем значимого прогресса, когда спам-звонки с рекламой тоже будут отрегулированы и таких звонков станет на порядок меньше.

А. Т.: Наш сервис не должен нести зло людям, такое очевидное неприкрытое зло. Одна проблема, которой мы уже коснулись, – это идентификация клиента. С прошлого года эта работа активно идет, и я считаю, что ее нужно только усиливать, и странно оператору требовать усиливать регуляцию для себя, но я считаю, что это пойдет рынку на пользу.
Второе – это подмена номеров. Я считаю, что мы должны очень жестко всех заставить присоединяться к системам, разработку которых сейчас заканчивают, чтобы мы обменивались данными в момент инициации звонка и проверяли, подменен номер или нет.

И третья проблема – работа с мессенджерами, в том числе иностранными, которые тоже должны регулироваться. И те, кто не хотят быть зарегулированными в этом отношении, те должны быть запрещены к использованию в стране.

Мы немного застряли в этом абсурде 90-х – начала 2000-х гг., когда нужно было страну «орошать» необходимым количеством сим-карт. Этот период уже давно закончился, сим-карт много, но, если вы посмотрите, в каждом ауле и в каждом пивном ларьке рядом с колбасой лежат сим-карты операторов. И каждый очень боится оттуда уйти, потому что он уйдет, а сосед останется. И это все тоже плодит проблемы. Понятно, что в таких местах контролировать качество предоставляемой информации крайне затруднительно. Этот вопрос тоже нужно решать. Заключить всем четырем операторам контракт, например, с «Почтой России». И расставлять на полке предложения, никаких планов продаж, никаких дополнительных стимуляций. Дальше отпадает необходимость во всех этих бесконечных «пивных ларьках».

П. Т.: Мы сейчас ведем очень активную работу по идентификации наших клиентов, это действительно требует больших усилий. И сейчас мы это делаем мягко, говорим клиентам, что надо обновить паспортные данные. Не всем это нравится, не все приходят, приходится напоминать. Это длительная и кропотливая работа, в том числе исправляем опечатки, которые допустили сотрудники.

Поэтому работа эта закончиться не может никогда, данные придется чистить, но один из элементов, которых нам не хватает, – это ограничение по доступу через систему межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ). Проверить паспортные данные в нужных операторам объемах мы не можем. Если взять базу до 2018 г., то месяцы и годы пройдут, прежде чем мы сделаем это через СМЭВ. Хотелось бы иметь возможность делать это быстрее и быстрее реагировать на возникающие проблемы.

Полностью поддерживаем борьбу со спамом. Мне кажется, что выход мошенников в WhatsApp явно говорит о том, что им проще работать там, потому что их не блокируют, их не обнаруживают и это дешевле. Поэтому что делать с мошенничеством в WhatsApp – у нас ответа нет, и, наверное, нужно подумать.

М. О.: Борьба с преступниками будет вечной, потому что эти преступники существует ровно столько, сколько существует цивилизация. И государство, и бизнес, естественно, должны постоянно этим заниматься и думать, что можно этому противопоставить. И здесь очень важна, конечно, интеграция, и мы ждем появления соответствующих программных средств, которые позволят нам наши базы соответствующим образом идентифицировать и проверять. Самая распространенная история – это звонок из-за рубежа, который отображается как звонок с российского номера, и т. д.

Мы в целом сторонники такой радикализации и в продажах продуктов мобильной связи рассчитываем, что здесь очень важную роль сыграет единая биометрическая система, над которой сейчас работает правительство. Мы верим в то, что будет увеличиваться доля esim и тоже считаем, что нужно всячески поддерживать движение в эту сторону. Проконтролировать огромное количество физических точек продаж, конечно, всегда будет сложно, и не стоит думать, что каждый продавец будет добросовестно проверять паспорт. Поэтому нужны технологические решения, которые позволят эти риски убирать. Мы верим в то, что в среднесрочной перспективе именно такие решения позволят в значительной степени эту проблему решить.

М. Ш.: На самом деле коллеги говорят о том, что активно обсуждается последние несколько недель, – как регулировать вопрос продаж через дилеров, торговые точки. Я думаю, какая-то риторика будет здесь проявляться. Нам очень важно, чтобы она проявлялась в очень сбалансированном виде и не нарушила то, что сейчас работает. У нас, айтишников, одна задача – не сломать то, что функционирует.

C частотами у нас действительно очень серьезная проблема. Сейчас мы готовим большую стратегию по развитию телекома до 2035 г. Конечно, без освобождения частот дело не пойдет. А по поводу подмены номеров вся регуляторика уже есть, 200 дел возбуждено в отношении операторов, которые пропускают трафик с подменных номеров. Работа идет, и результат мы видим.

М. Ш.: Мы считаем, что у нас уже для этого все технологические компоненты есть. У нас есть электронная подпись, 2 млн человек уже получили ее в рамках приложения «Госключ». Мы хотим с операторами обкатать возможный пилот летом. Выглядит очень просто: я прихожу, фотографирую QR, загружается электронный договор в приложении, там же выставляются мои паспортные данные из учетной записи «Госуслуг», там же я подписываю электронной подписью. В данном случае полное избавление от бумаги, от необходимости руками заполнять договоры. Нам кажется, это будет более технологичный простой способ. Он в том числе поможет решить проблему идентификации абонентов.

М. О.: Вы коснулись самой чувствительной зоны для всех работодателей – это IT-специалисты. Любой крупный телекомоператор – это еще и крупная IT-компания в силу масштабности, сложности решений, которые используются. У нас сейчас порядка 15 000 IT-специалистов, хотим и видим необходимость удвоиться в горизонте ближайшего времени, поэтому, конечно, много внимания этой проблеме уделяем. Она зачастую не имеет быстрых решений, особенно по архитекторам, по ведущим бизнес-аналитикам, проще решается вопрос с теми, кто занимается кодированием.

Тут методики у всех похожи и одинаковы, мы последний год много работаем с ведущими университетами, создавая новый тип цифровых кафедр, на которых мы выступаем проактивно, обучаем работе с теми ресурсами, решениями, которые мы видим в качестве перспективных.

А. Т.: Очевидно, что мы не в XIX в. живем, а в XXI в. Ничего ценнее людей нет. Есть люди – будет дело, нет людей – не будет. Все эти базовые станции, спектры, серверы – все это абсолютно бессмысленно, если они не находятся в руках очень грамотных, очень квалифицированных и, наверное еще важнее, мотивированных людей. Мотивированных, конечно же, не только деньгами, потому что проблем с устройством на работу в мире нет.

Это одно из важнейших стратегических направлений, мы очень сильно думаем над тем, как создавать среду, в которой творческим сотрудникам, молодым и немолодым людям, интересно трудиться. Непростая история в последнее время, честно скажем. Но тем не менее огромное количество людей выбирают нас и остаются с нами. Мы этим планомерно занимаемся. Работа с вузами, внутреннее наставничество – все это, конечно, присутствует. Самое главное – это та культура и те ценности, которые вы не на словах, а на деле транслируете в компании, и отношение к людям. Если людям это симпатично, они это выбирают.

П. Т.: У нас подход к работе из-за границы близок к подходу «Ростелекома»: мы изначально эту возможность не давали сотрудникам, поэтому каждый человек должен был сделать выбор – хочет остаться в России и работать в компании «Мегафон» или хочет по какой-то причине уехать из страны и, соответственно, не работать дальше в компании. Поэтому часть людей уехала, как и в других компаниях. При этом все ключевые люди и экспертиза в компании была сохранена. Я бы здесь обратил внимание на один из последних проектов по работе с коллективом – это программа поощрений.

М. Ш.: Я про министерство хотел сказать, у нас ограничения на работу из-за границы нет, но у нас просто никто не уезжает. А когда у нас кто-то в отпуск уезжает, они работают. В отпуске.

Знаете, у нас в целом произошел отток. Среди прочих, к сожалению, уехали очень квалифицированные и талантливые кадры, они очень востребованы, очень ликвидны на международном рынке, у них есть компетенции. Но в целом я считаю, что этот отток не является критичным. И более того, по телекомрынку я вижу, что у нас зарубежные вендоры, которые ушли, их партнеры, их [сотрудников] активно подобрали телекомоператоры (это и инженеры, которые работали у вендоров).

Многие смогли свои команды усилить. А многие даже забрали очень хороших специалистов из зарубежных RND-центров. У той же Nokia RND-центр большой был в Санкт-Петербурге, значимая часть людей выбрала возможность остаться в стране, несмотря на предложенную программу релокации. Они сейчас работают в тех компаниях, которые проектируют российские базовые станции, в том числе 5G.

Поэтому я с оптимизмом смотрю, я всегда призываю не бояться мобилизации, все будет хорошо. Как мы говорим, реестр воинского учета, который в новом законе прописан, он как раз, наоборот, позволяет всем, кто имеет право на отсрочку, эту отсрочку гарантировать. А так как мы считаем, что IT-отрасль, телеком и медиа, все равно остается в фокусе правительства, то здесь, конечно, все действующие меры по отсрочке – они все будут сохранены.

М. Ш.: Я могу сказать, что мы уже эту технологию усовершенствовали, мы видим на уровне уже персоналий, не просто по сим-картам. На конец года мы видели 100 000 человек, кто уехал и не вернулся из тех, кто работал в аккредитованных IT-компаниях. Это с учетом двух волн. При этом, я знаю, многие сейчас возвращаются, после завершения мобилизации. Есть тенденция к возврату. Вот мы после декабря не делали этот анализ, но надо сделать.

М. О.: Мне очень не нравится глагол «выживать», потому что мы все, отвечая на первый вопрос, сказали, что дела в общем идут неплохо. Поэтому министр сказал, что крупные компании даже в условиях сильной турбулентности все равно остаются очень устойчивыми.

Действительно, авианосец очень сложно разгоняется, но и очень сложно тормозит. Каждая компания представляет собой авианосец. За нами огромный ресурс осуществленных инвестиций, людей, обладающих компетенциями.

Мы сегодня не касались этого вопроса, но все равно на рынках идет консолидация: каждый из нас в большей или меньшей степени инвестирует в компании – малые, средние, стартапы. И еще точки роста есть. Поэтому, естественно, происходит перераспределение активов – и физических, и интеллектуальных, и это нормально. Так происходит во всем мире. Мы как «Ростелеком» в ближайшие годы видим возможность продолжить активное развитие. Мы будем по-прежнему много инвестировать, мы будем диверсифицироваться. Текущая ситуация, несмотря на все сложности и вызовы, это известно, дает огромное количество возможностей, и мы намерены ими воспользоваться.

А. Т.: Я поддержу Михаила: выживать я не собираюсь – я собираюсь жить. И компания моя тоже будет жить. И знаете, есть такая великая книга – «Сказать жизни да!» Виктора Франка. По поводу оптимизма и пессимизма. Человек, который пережил концлагерь и стал великим психологом. Одним из его наблюдений в концлагере было то, что первыми умирают оптимисты, вторыми – пессимисты, выживали же те, кто не питал иллюзий ни в позитивную сторону, ни в негативную.

Поэтому, если максимально оставаться в возможности реальной оценки происходящего, моя главная концентрация – на людях. Еще раз повторюсь: будут качественные, мотивированные, с горящими глазами люди – и у компании все будет хорошо, и в отрасли, и в стране. Люди решают абсолютно все, этим я и занимаюсь.

П. Т.: Мы тоже не будем выживать – будем жить, радовать акционеров, наших клиентов. Если говорить о подходе «Мегафона» к работе, то два момента являются ключевыми. Первое – это постоянный и ежедневный внутренний запрос по повышению эффективности бизнеса во всех его аспектах. Второй момент – мне кажется, что в период турбулентности очень важна роль лидера и скорость принятия решений. То есть отсутствие внутренней бюрократии, длительных согласований по ключевым моментам. Это два момента, на которых мы фокусируемся.

М. Ш.: Мы будем пытаться делать так, чтобы операторы хорошо жили, радовались жизни и все у них получалось.