Президент АФК «Система»: «Телеком – лучшая из всех основ для бизнеса будущего»

Андрей Дубовсков – о том, почему МТС может уйти с Нью-Йоркской биржи, отчего АФК не спешит продавать «Детский мир» и «Медси», как будет развивать Ozon и девелоперcкий бизнес
Андрей Дубовсков, президент АФК «Система»/ Евгений Разумный / Ведомости

Перед тем как занять пост президента АФК «Система», Андрей Дубовсков с 2011 по 2018 г. возглавлял МТС. Сейчас, управляя многопрофильным инвестиционным холдингом, именно в бизнесе сотового оператора он видит наилучшую платформу для создания бизнесов будущего. В беседе он весьма часто употребляет слово «синергия». В интервью «Ведомостям» он рассказал, где «Система» видит комплементарные бизнесы, а какие проекты вряд ли смогут помочь друг другу.

МТС недавно объявила, что рассматривает возможность ухода с NYSE. Можно из ваших уст услышать мотивацию – зачем это нужно и какие конкретные шаги делаются?

– Мы еще не решили, действительно ли это нужно. Мы обсуждаем такую возможность, решения не принято никакого – ни промежуточного, ни финального. Просто мы предупредили инвесторов, что такой вариант возможен. Стандартная практика в рамках общепринятых норм взаимодействия с инвесторами.

– В чем причина?

– В существующих экономических и геополитических условиях листинг в Нью-Йорке сейчас не дает нам каких-то дополнительных преимуществ с точки зрения капитализации нашего телекомактива.

– Вы готовы отказаться от публичного статуса?

МТС продолжит оставаться публичной компанией. Речь идет только о том, чтобы посмотреть, какой вариант листинга более выгоден компании, акционерам и инвесторам.

– Но потенциально уход с Нью-Йоркской биржи может быть связан с санкциями?

– Нет. Это связано со стратегией.

– А органических показателей для роста недостаточно?

– Капитализация только отчасти зависит от органики. В основном капитализация зависит от того, насколько ты отвечаешь ожиданиям инвесторов на будущее. В текущем состоянии она поддерживается дивидендами, хорошим перформансом.

– Хорошо, вот вы будете принимать это решение. Какие плюсы и минусы вы будете взвешивать?

– Просто так, в никуда уходят либо излишне эмоциональные люди, либо люди, которые не умеют просчитывать все последующие шаги. Как правило, бизнес и у тех и у других так себе развивается и мы, соответственно, себя ни к тем ни к другим не причисляем. Конечно, мы просчитаем и посчитаем все: и стратегические вводные, и стоимость ухода, и стоимость листинга на других площадках.

– Каковы они?

– В масштабах всего нашего бизнеса это не самые существенные цифры. Но мы считаем все цифры вплоть до самых маленьких, включая и листинг, и делистинг, и консультантов, и всевозможные операции, которые с этим связаны: юридического плана, регуляторного и т. д.

– Вдогонку к вопросу о размышлении об уходе с NYSE. А не планирует ли «Система» уходить с биржи?

– Про NYSE и МТС мы задумались, хотя и без конечных выводов, а мыслей про «Систему» не было. Если такие мысли появятся, мы обязательно об этом объявим.

– Отталкиваясь от показателя ARPU на российском рынке, где лично вы видите возможность роста выручки в ближайшие пять лет?

– ARPU – это искусственный и неправильный показатель. Происходящее в телекоммире – это же не вопрос ARPU, не вопрос абонентских баз, коммерческих показателей типа MoU и проч. Это ведь набор метрик исключительно из 1990-х гг. Печально, что многие до сих пор оценивают современные телекомы только исходя из этих метрик.

– Хорошо, а как правильно?

– Я считаю, правильно говорить (и я об этом десяток лет твержу), что телеком не просто зарабатывает на тарификации минуты или мегабайта – он является основой для формирования бизнеса будущего. Названия этого бизнеса мы еще не знаем и, в общем-то, не понимаем, в чем будет его суть. Но он точно будет не про минуты и мегабайты – связь и интернет рано или поздно будут бесплатными. Это очевидно. Просто телеком – лучшая из всех основ для бизнеса будущего.

– Тем не менее сейчас существенная доля выручки МТС – это минуты, мегабайты и sms.

– Да, это правда.

– То есть реальность такова, хоть она и неправильная. А какова доля этих самых новых сервисов?

– Минуты и мегабайты – реальность. Но не их умозрительное исчисление в терминологии 1990-х, которое описывается всякими ARPU, MoU и т. д. и т. п. Касательно доли – пока она небольшая и исчисляется в миллиардах рублей. Не в сотнях миллиардов рублей.

– Каков прогноз, как это соотношение будет меняться? На среднесрочном, долгосрочном горизонте?

– Это не поступательное движение. Просто однажды все проснутся и поймут, что все уже изменилось. В общем, это не вопрос прогноза.

Идеальная платформа

– Многие ваши коллеги-бизнесмены рассматривают тот же финансовый институт или телекоминститут как основу, на которую можно нанизать другие различные бизнесы. Соответственно, мы с Михаилом Шамолиным, когда он возглавлял «Систему», обсуждали несколько лет назад, что «Система» сейчас – это такое проектное бюро: есть команды, и каждая команда занимается тем или иным проектом. А сейчас, на ваш взгляд, не настало ли время объединить все эти проекты и нанизать их на базу МТС?

Андрей Дубовсков

президент АФК «Система»
Родился в 1966 г. в Алма-Ате. Окончил Всероссийский государственный институт кинематографии им. С. А. Герасимова (ВГИК)
2002
генеральный директор Tele2 в Нижнем Новгороде
2004
директор филиала МТС в Нижнем Новгороде
2006
директор макрорегиона МТС «Урал»
2008
генеральный директор компании «МТС Украина»
2011
президент компании «Мобильные теле­системы» (МТС)
2018
президент АФК «Система»

– Про «нанизывание» я бы не говорил, а в общем – про комплементарность. В каких-то случаях такой вопрос релевантен, в каких-то нет. У АФК «Система» есть уже состоявшиеся бизнесы – например, «Детский мир». А есть проекты – например, телемедицина. И то и другое совершенно точно является частями соответствующих экосистем (кстати, термин уже, что называется, навяз в зубах и слышим мы его по поводу и без повода). Так вот, «Детский мир» – сам по себе экосистема: со своим e-commerce, сквозным брендом, лояльностью и т. д. и т. п. И роль МТС может быть весьма ограниченной. А вот телемедицинский проект с «Медси» более чем комплементарен МТС (в том числе и как софтверной компании), ибо у нас есть и медицинская big data (под десяток миллионов визитов пациентов в наши клиники каждый год) и есть телекоммуникационная big data, где мы знаем все, начиная от геолокации и заканчивая привычками. И есть наша базовая услуга connectivity. Если мы соединяем эти знания, то можем предложить что-то действительно прорывное. Мы пока очень мало зарабатываем на телемедицинском проекте. На этом этапе это десятки миллионов рублей, но это работа на перспективу.

– Телемедицина – это хорошее связующее звено одной большой базы телекома с другой базой данных – медицинской.

– Если говорить футурологически, то рано или поздно траектории олдстайл-телекома и медицины сойдутся в одном направлении движения. Ваш мозг будет напрямую координироваться с облаком, которое поможет ему лучше работать. Это на горизонте плюс 100 лет, но тем не менее.

– За что телекомы будут получать деньги на горизонте 5–15 лет?

– Это примерно как спросить у Безоса в 1994 г., на чем же он будет зарабатывать. Вот вы там сейчас книги продаете в интернете. Что у вас будет через 5–15 лет?

– В АФК много бизнесов. Возможен ли в других бизнесах такой же переход, как в телекоме, когда сперва платили за минуты, секунды и мегабайты, а потом будем платить за что-то другое?

– Помните, я сказал, что, с моей точки зрения, телеком – это самая лучшая, если не идеальная, платформа для создания бизнесов будущего. Ответ на ваш вопрос: нет, такого больше нет. В Ozon, сельском хозяйстве и т. д. другая суть бизнеса, они не станут платформой для бизнесов будущего. А телеком может.

Мы формировали свой портфель десятилетиями, все построено прецедентно. И что-то комплементарно телекому и тому новому виду бизнеса, который возникнет на его основе, а что-то нет. Например, финтех полностью комплементарен телекому, или софт, или облака. Но нет смысла пришивать к телекому, надеясь построить бизнес будущего, офлайн-ритейл – в чем силен, например, «Детский мир».

– А как к телекому пришивается финтех?

– На финтехе мы уже зарабатываем миллиарды. Например, на скоринге. «МТС банк» сейчас показывает хорошие результаты, в том числе и благодаря телекому. Мы знаем, что уровень коллаборации телекома и финтеха конкурентов значительно менее серьезен, чем у нашего банка и нашего телекома. МТС на 95% владеет «МТС банком». Это позволяет глубоко взаимопроникать в бизнесы друг друга. Благодаря компетенциям в области аналитики больших данных «МТС банк» имеет возможность с высокой точностью определять вероятность возврата кредита, что позволяет формировать адекватные для себя и выгодные для клиентов предложения.

– Если это верно, то вы могли бы здорово снизить процентные ставки.

– Логично. Очень хорошо мыслите, очень лобово. Но пока прибыль «МТС банка» не так велика, как хотелось бы. Она исчисляется в миллиардах рублей, а должна – в десятках миллиардов. При этом аналитика больших данных МТС является очень востребованным продуктом на финансовом рынке, в том числе интерес проявлял и «Тинькофф», но ниже ли у него процент, чем на рынке, я не знаю.

– Зачем нужно было увеличивать долю в «МТС банке» до 95%?

– Разные владельцы – разные акционерные подходы. МТС – операционная компания, АФК – инвестиционная. Теперь владелец один (95 или 100% – не суть), и все задачи намного легче координируются. Кстати, если бы «МТС банк» был размером с МТС или больше, то мы, к примеру, могли бы рассмотреть возможность и обратной покупки – с руки банка купить МТС.

– Есть ли у менеджмента МТС и менеджмента «Системы», который занимается МТС, какие-то KPI по абонентской базе?

– Нет.

– То есть, если произойдет так, что МТС потеряет 1-е место по абонентам, ничего не случится?

– Ничего не случится. Более того, я в сотовом бизнесе с 1993 г., и с тех пор, как уровень проникновения приблизился к 100%, вопрос лидерства по абонентам потерял смысл. Уже лет 15 назад стало очевидным, что формальная величина абонентской базы – не просто глупость, но и откровенно вредная метрика, ибо она косвенно провоцировала бесконечную, бессмысленную и изнурительную конкуренцию в ритейле, что, в свою очередь, снижало маржу и угрожало дивидендам и CAPEX всех операторов. Просто шабаш ведьм какой-то был на эту тему всегда и в медиа, и во всех исследованиях рынков. Даже сейчас, в 2019 г., вы мне задаете этот вопрос. Видимо, по привычке.

– Не далее как в прошлый четверг я у метро получил сим-карту МТС совершенно бесплатно.

– Паспорт показывали?

– Нет. Там стояли веселые гости из Средней Азии.

– Это фрод. Мы с ним боремся и достигли в этом существенных успехов.

– Если рассматривать телекомы, на рынке грядет большой передел. Речь о сделке «Ростелекома» с Tele2. Как она скажется на положении МТС, на конкуренции, на «Системе»?

– С точки зрения бизнес-логики формирования игрока, у которого будет и мобильная, и фиксированная связь, – у нас и у самих такое есть. Для «Ростелекома» и Tele2 это, наверное, правильный и логичный шаг. Но я не считаю, что это как-то сильно повлияет на МТС. Если ты долго ведешь бизнес и понимаешь все потенциальные тренды и трансформации этого рынка, то не может быть чего-то такого, что может очень серьезно повлиять на твое существование.

– Способна ли эта сделка спровоцировать новую ценовую войну?

– Тоже не думаю.

– Почему?

– Потому что ни для кого в этом нет смысла. А вообще, если ты правильный руководитель и владелец, то должен понимать, кто как сыграет, и ты должен к этому быть готов. Если ты проснулся и сказал: ой, конкуренты объединились, нам крышка или регуляторика изменилась, какой кошмар, бизнес рухнул и т. д. и т. п., значит, ты не на своем месте.

– Я просто не могу не задаваться этим вопросом. Потому что очень много разговоров, что не хватает средств для инвестиций. А вы закладывали уже CAPEX в суверенный рунет и на частоты 5G?

– У телекома нет комплексов, что был принят закон Яровой и развитие телекомотрасли остановилось. Это не так. Потому что вопрос хранения данных, например, возник не с нуля. Он стоял всегда. То же самое и с суверенным рунетом, и с 5G.

– А у вас есть претензии к регуляторам?

– Знаете, когда разговариваешь с зарубежными коллегами и узнаешь, сколько ресурса – в первую очередь финансового – забирает «бумажная» сторона вопроса, стоимость лицензий и проч., то очень быстро находишь ответ на вопрос, почему ты едешь из Хитроу в центр Лондона и у тебя перерывы в связи. У нас, может быть, и не идеальным образом отстроены частотные, лицензионные механизмы, но намного меньше финансовой нагрузки именно на «бумаги с подписями и печатями», т. е. на сами лицензии.

– Некоторое время назад была новость про реструктуризацию управления «Системы», про создание фондов. Что это за пять фондов? Созданы ли они?

– Система управления по сравнению с предыдущей моделью изменилась достаточно сильно. У нас появился институт управляющих партнеров корпорации. На данный момент их семь, и каждый отвечает за свой кусок бизнеса.

Что касается фондов – это немножко другая тема. Практически все эти фонды возникли еще до того, как в прошлом году у нас изменилась модель управления. Все эти фонды неоднородны по сути и задачам. Из них только два являются фондами венчурной направленности. А остальные не относятся к той стратегии, которую мы приняли весной прошлого года. Стратегия предполагала переориентацию на фондовую структуру, предполагалось, что мы будем инвестировать именно через фондовые механизмы. Мы на каком-то периоде времени сочли, что нам надо, с одной стороны, разделить риски (у нас было определенное количество и неудачных историй, они тоже всем известны), а с другой стороны, к весне прошлого года на фоне известных событий мы оказались в положении ограниченного инвестиционного ресурса. Практика последнего года показала, что да, у нас в фондах есть определенные успехи и фонды растут очень хорошо. Sistema VC и Sistema Asia Fund точно уже завоевали свое место под солнцем – значимо выросли оценки этих фондов, и есть уже примеры первых выходов с кратной доходностью. В «Системе капитал» активно растет капитал под управлением – сейчас эта цифра приближается примерно к 100 млрд руб. Но в целом наши фонды – это не такой взрывной рост, чтобы на нем строить бизнес-модель корпорации. Масштабы инвестиций в фонды несравнимы с вложением в развитие наших основных активов. Например, строительство ЦБК в Красноярске потребует, по предварительным оценкам, более 100 млрд руб. В прошлом году наши активы с прямыми инвестициями продемонстрировали очень хорошие результаты. Они растут на десятки, а то и на сотни процентов. И даже телеком. Сейчас телеком показывает около 10%, а то и больше в некоторых конкретных периодах. По старым международным стандартам финансовой отчетности в IV квартале 2018 г. мы вообще показали темпы роста почти 12%.

– В последние годы – видно по отчетности – у «Системы» снижается доля телекома в выручке. Просто органически получается, что вы развиваете другие бизнесы – тот же агробизнес, строительный бизнес, ритейл. У вас есть целевые показатели, как должна снизиться доля телекома?

– Безусловно, есть KPI у менеджмента по нашим темпам роста. Но каких-то целевых показателей по удельному весу того или иного бизнеса нет. Я в принципе противник этого. Потому что, понимаете, когда вы во главу угла ставите вот такие искусственные задачи, то вы провоцируете лукавство в активах – в планировании, в бюджетах. Потому что каждый из них должен расти и развиваться в соответствии со своей бизнес-логикой, с положением дел на его рынке. Нельзя говорить с бизнесом на языке умозрительных цифр и потом подгонять под них бизнес.

Широкая «Степь»

– Еще в 2015–2017 гг. сельхозподразделение в виде формировавшегося агрохолдинга «Степь» было наиболее быстрорастущим бизнесом в составе АФК. Однако из-за событий прошлого года создалось впечатление, что группа приостановила развитие. Компания больше активно не наращивает земельный банк, снизилось число сделок M&A, так и не произошло объединения активов «Степи» и «РЗ агро», совместного предприятия АФК «Система» и членов семьи Луис-Дрейфус. С чем это связано?

– Наша активность в агросекторе весьма существенна. Мы купили крупный бизнес по фасовке круп, что позволило существенно увеличить выручку, хоть и при более низкой рентабельности, поскольку этот бизнес менее маржинальный. В прошлом году мы стали самостоятельно торговать, в том числе и сторонним зерном. При этом в первый же год работы мы показали феноменальный результат – вошли в топ-6 крупнейших агротрейдеров в стране. Смотрим и на другие, смежные с нашими сельскохозяйственные сегменты.

– Урожай 2018 г. стал третьим по величине в истории современной России.

– Вы зря увязываете хороший потенциал агротрейдинга с масштабом урожая. Как раз на рекордных сборах качественный трейдинг сделать сложнее, чем на плохом урожае. В прошлом же году урожай оказался не очень хорошим – мы собрали 112 млн т против 135 млн т в 2017 г. (исторический рекорд со времен СССР. – «Ведомости»). Государство делает соответствующие интервенции и т. д. Факторы падения или роста цены коррелируют с ситуацией на мировом рынке, балансом спроса и предложения и иными факторами.

– А как же планы нарастить земельный банк до 500 000 га?

– Наша стратегическая цель – увеличить земельный банк более чем до 600 000 га. Мы идем по плану: к примеру, буквально месяц назад закрыли очередную сделку и приобрели 11 000 га в Ставропольском крае. А вообще, конкретная цифра – все это весьма умозрительно. Мы ведь бизнес делаем. И совокупность всех вводных нас интересует в первую очередь – ибо бизнес-результат и есть их общий результат. Никак не производная выдернутого из контекста одного показателя – величины земельного банка, к примеру. Весь наш земельный банк географически и логистически очень правильно сконфигурирован. Климатическая зона очень благоприятная. И причина наших успехов в агробизнесе в том числе и в сбалансированном подходе к стоимости темпов роста вообще и скорости наращивания земельного банка в частности. Амбиции у нас большие. Будем и в пятерке, и в тройке, и в лидерах. И по земельному банку в том числе.

– АФК планировала сделать «Степь» публичной уже в 2019 г., но, видимо, не срослось.

– Все наши ведущие компании рано или поздно станут публичными.

– Когда на биржу выйдет агробизнес?

– Вопрос IPO – в первую очередь вопрос стоимости бизнеса и емкости рынка. Это произойдет, когда мы поймем, что бизнес достиг той стоимости, которая позволяет нам надеяться на успешное размещение. Кроме того, должны быть готовность и спрос со стороны рынка, институциональных инвесторов. Когда эти два фактора сойдутся, тогда и будет принято решение о размещении.

– Генеральный директор Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) Кирилл Дмитриев не раз заявлял о готовности вложиться в агрохолдинг «Степь». Возможно, если с публичным размещением решено повременить, АФК готова продать долю стратегическому инвестору? К тому же у вас есть такой опыт: в 2016 г. «Система» продала блокирующий пакет крупнейшего продавца детских товаров ГК «Детский мир» структуре РФПИ, а спустя год группа успешно разместилась на Московской бирже.

– Мы всегда в контакте с РФПИ – они смотрят на многие наши активы, но пока о конкретике говорить рано. Мы, может, и понимаем, что наш актив хорош и силен, важно, чтобы инвесторы думали так же.

Продавать или не продавать

– За 2018 г. медицинское подразделение корпорации, ГК «Медси», показало феноменальный рост – более чем в 1,5 раза до 17,7 млрд руб. Хотя еще несколько лет назад компания потеряла контракт с Москвой на обслуживание чиновников, что негативно отразилось на ее финансовых результатах.

– Они молодцы, просто молодцы.

– Зимой АФК заявила, что ведет переговоры о продаже 20% «Медси» стратегическому инвестору. Есть с кем-то уже конкретные договоренности? Опять же РФПИ выражал интерес.

– Наша идея – продать долю в группе партнеру, гарантируя ему очень серьезный апсайд при выводе актива на IPO, как это произошло с «Детским миром». В принципе, это возможно не только с «Медси». Но время идет, бизнесы растут, как вы сами отметили, феноменально. И апсайд нам самим с каждым днем становится все интереснее. На весь пакет. В любом активе.

– Компании потребовались деньги на исполнение стратегии «Медси» – стать лидером на рынке частных многопрофильных медклиник в России с долей 5% и выручкой свыше 30 млрд руб.?

– Да, хотя в корпорации есть мнения, ставящие под сомнение необходимость продажи. Вопрос, кстати, стоит и по «Детскому миру». Еще год назад мы считали, что для нас как для инвестора наступил правильный момент для выхода из этого актива. А сейчас мы понимаем, что это не так. «Детский мир» платит по 3–4 млрд руб. дивидендов ежегодно – и способен платить и больше без ущерба для развития, и он сохраняет потенциал роста стоимости. Это очень устойчивый, качественный бизнес, у него очень хорошие перспективы. Он продолжает рост, даже оставаясь в пределах стран присутствия. Помимо России «Детский мир» успешно открывает магазины в Казахстане и Белоруссии. Возможен выход и в другие географии.

– В России рынок детских товаров оценивается примерно в 500 млрд руб., из которых пятая часть – это «Детский мир». При этом сам рынок детских товаров не растет даже на 10% в год.

– Мы продолжим расти за счет увеличения нашей доли на рынке. То есть у нас есть возможность кратного роста просто за счет расширения присутствия в стране: туда, где еще нет детской розницы, или туда, где есть конкуренты, но они слабы. Второй наш апсайд – постоянно кратно увеличивающиеся интернет-продажи «Детского мира».

– В 2018 г. онлайн-продажи хоть и выросли вдвое, но это лишь около 8% выручки группы, или 8,8 млрд руб.

– Да, но цифра может быть больше.

– Гендиректор «Детского мира» Владимир Чирахов осенью 2018 г. в интервью нам рассказывал, что продажи группы через интернет будут расти, но при этом рост уже по итогам 2019 г. может сократиться вдвое.

ПАО АФК «Система»

Финансово-промышленная группа

Акционеры: Владимир Евтушенков (59,2%), около 17,6% торгуется на LSE в виде GDR, 14,8% – на Московской бирже.

Капитализация (LSE) – $1,3 млрд.
Финансовые показатели (МСФО, 2018 г.):
выручка – 777,4 млрд руб.,
чистый убыток – 38,3 млрд руб.

– Видя динамику онлайн-продаж по рынку в целом и по другим нашим активам, позволю предположить более амбициозный прогноз. Думаю, онлайн-продажи «Детского мира» вполне могут стать значимым вкладом в развитие этого замечательного бизнеса. При этом в ритейле случаются тектонические изменения, которые иногда предугадать бывает сложно.

– То есть мы правильно понимаем, что, возможно, теперь вы передумали продавать «Детский мир»?

– Я бы не выступил с таким заявлением. Я бы сказал так: в этом году, исходя из очень хороших результатов всех остальных бизнесов, мы уже не стоим перед очевидной необходимостью продажи.

– Основной причиной продажи «Детского мира» называлась необходимость снижения долга АФК. За прошлый год он снизился всего на 7 млрд руб. и по-прежнему остается очень большим. Почему тогда вопрос о продаже «Детского мира» не стоит больше остро?

– Это совокупность факторов: устойчивого развития и прекрасных финансовых результатов других наших бизнесов, снижения долговой нагрузки, пусть и не столь радикального, а также нашего понимания того, как к нам относятся финансовые институты, как они нас фондируют и как мы проводим иные сделки – в фармацевтике, девелопменте и других отраслях. Все это позволяет нам сейчас абстрагироваться от тезиса «продаем обязательно». Это не значит, что мы не будем продавать. Но баланс этих вводных сместился в сторону наших попыток подумать о целесообразности этого еще раз.

– Есть претендент, с которым вы находитесь в активной стадии переговоров?

– Мы открыты к переговорам со всеми.

– Можете назвать имена интересантов?

– На данном этапе – нет.

– В этом году АФК «Система» стала непосредственным акционером интернет-ритейлера Ozon, хотя раньше вкладывалась в проект через инвестфонд. Значит ли это, что у корпорации поменялась стратегия в отношении компании? Какая она теперь?

– Стратегия – всячески способствовать развитию Ozon. В перспективе он должен стать национальным лидером e-commerce в России и, возможно, в сопредельных странах.

– В пределах страны Ozon сейчас представляет собой такой онлайн-магазин, где можно купить различные вещи для дома. Этого явно недостаточно, чтобы стать национальным лидером. Что должно измениться?

– Компания должна стать классическим электронным продавцом, где должно быть абсолютно все. В классическом e-commerce есть две основные стези: с одной стороны, бесконечное (насколько это возможно) увеличение товарной матрицы, с другой – оттачивание, тюнингование до идеального состояния компетенций в логистике и доставке.

– Ozon – это ведь не только товарные позиции, но и услуги, например путешествия – Ozon Travel, попытки создать сервис кредитования физлицами ваших партнеров. Это тоже определяет «национального игрока e-commerce»?

– Это как раз таки шаги в этом направлении. Однако в классическом понимании в основе e-commerce именно два направления, которые я обозначил выше. Так строится любой успешный e-commerce. Все, что поверх, – это то, что так нравится многим: своя экосистема.

– Наш вопрос в том, останется ли эта система самостоятельной как часть исключительно Ozon или же будет интегрирована с вашими другими бизнесами, например с тем же «Детским миром». Не на это ли вы намекали, когда рассуждали о будущем группы?

– Это не исключено, но мы ни в коем случае не насаждаем наши идеи менеджменту Ozon. Они абсолютно самостоятельны в своих решениях – мы здесь можем только помогать: фондировать, насыщать ресурсами.

Усиление в девелопменте

– В феврале АФК «Система» продала 51% девелопера «Лидер-инвест» конкуренту – петербургской Etalon Group – и впоследствии сама приобрела 25% в последней. Почему вы решили усилить позиции в недвижимости и зачем для этой сделки потребовалась такая сложная структура?

– Это вопрос нашего финансового ресурса. К тому же просто купить за наличные по рыночной стоимости большой бизнес – для этого много ума не надо, денег для такой сделки достаточно на рынке. Одна из причин, почему мы стали миноритарным акционером, хоть и самым крупным, – мы доверяем менеджменту Etalon и понимаем, что партнеры очень хорошо исторически выстроили свой бизнес, он сильный.

– Мы думали, чтобы в том числе не делать оферту миноритариям.

– Это не так. К продаже предлагался именно 25%-ный пакет, который, как вы понимаете, далек от 30%, при которых делается обязательное предложение.

АФК «Система» планирует увеличивать долю в Etalon? Какие вообще планы насчет актива?

– Мы хотим как минимум сделать очень качественную интеграцию двух компаний. Мы пытаемся сейчас понять, в чем сильнее Etalon, а в чем «Лидер-инвест», и ищем во всем этом синергетический эффект. У «Лидер-инвеста» исторически очень хорошие позиции по обеспечению землей для строительства. Тогда как изменения в законодательстве, переход на проектное финансирование, переход на расчеты с использованием счетов эскроу по новым проектам с 1 июля 2019 г. и в целом ужесточение требований к застройщикам естественным образом приведет к уменьшению числа игроков на этом рынке. Выживут крупнейшие, сильнейшие, с лучшими компетенциями. Думаю, мы вполне можем стать лидером как в Москве и Петербурге, так и в стране, главное – увеличивать компетенцию.

– У «Системы» проект с девелопером ЛСР по застройке части территории бывшего завода ЗиЛ. Как вы планируете дальше развивать этот проект? В разное время появлялась противоречивая информация по вашему участию.

– Сейчас этот проект – часть нашего большого девелоперского бизнеса, включающего и долю в Etalon и «Лидер-инвесте». Что будет дальше, покажет время.

– Правильно мы понимаем, что долю в проекте «ЗиЛ-юг» структура «Системы» передала Etalon Group?

– Доля в ООО «Развитие», которое участвовало в 2015 г. в конкурсе на право приобретения 100%-ной доли в уставном капитале «ЗиЛ-юга», сейчас принадлежит «Лидер-инвесту». А владельцем 51%-ной доли «Лидер-инвеста» является Etalon.

ЛСР хотела продать свою долю в проекте. Они обсуждали с вами этот вопрос?

– Уже нет или еще нет. Посмотрим.

– Что с проектом по гостиничному бизнесу? Вы планировали его тоже выводить на биржу.

– Это не такой большой бизнес по сравнению с другими. Выход этого бизнеса на биржу будет зависеть от темпов его роста, от интереса инвесторов. Все традиционно. Вместе с тем уже сейчас мы не исключаем монетизацию отдельных отелей, которые не вписываются в общий портфель группы, если получим выгодные предложения.

28 нанометров

– Скажите, пожалуйста, по поводу микроэлектроники. Как у вас дела с 28 нанометрами на «Микроне»?

– Живой вопрос. Дела движутся. Вы, наверное, про нашу сделку, про «Элемент» знаете? Формируются общие инвестиционные программы на все предприятия, которые вошли в «Элемент», формируется общая система менеджмента. У «Элемента» очень хороший СЕО – Илья Иванцов. Он долгое время работал у нас в корпорации. Мы очень рады, что эта сделка состоялась. У нас сейчас появились реальные шансы стать лидером российской микроэлектроники. Потому что при всем уважении к предшествующим коллегам не считаю, что у нас были такие уж большие шансы до этого.

– 28 нанометров – инвестиционная программа. Сколько на это потребуется денег? Есть ли сроки, субсидирование и госгарантии?

– Пока этого нет. Сделка ведь только недавно закрылась. Все планы, в том числе инвестиционные, только формируются.

– Но у вас совершенно четкая уверенность, что 28 нанометров будут делаться на базе этой корпорации?

– Да.

Неприятности с последствиями и без

– Как арест основателя Baring Vostok Майкла Калви и его партнеров сказался на ваших общих бизнесах? Они – один из крупнейших акционеров Ozon, еще у них остается доля в Etalon Group.

– Никак, все нормально, работаем дальше. Наши отношения с Baring как были хорошими, так и остаются таковыми.

– А как инвесторы по вашим совместным с Baring проектам отреагировали на случившееся?

– Инвесторы спрашивали, ответ был тот же самый. А что мы еще можем сказать?

– Как неприятные события с «Роснефтью» повлияли на нынешние проекты компании?

– Трудно сказать. Возможно, у нас инвестиционные возможности были бы лучше, больше сделок бы проводили. Хотя смотрите: мы за этот год провели с весны по весну много серьезных больших сделок – это и фарма, и девелопмент, и увеличение доли в Ozon, и «Элемент», и многие другие. Это сделки с миллиардами рублей инвестиций.

– А если подвернется нефтяной бизнес – вы пойдете?

– Не знаю. Это все равно что спрашивать: а вы пойдете в телекоммуникационный бизнес? Рынок – он такой. В нефтянке консолидация не меньше, чем в телекомах.