Дмитрий Комиссаров: «Чучелом или тушкой, но мы заменим все зарубежное»

В 2022 г. большинство иностранных разработчиков программного обеспечения (ПО) ушли с российского рынка, что стало серьезным стимулом для роста спроса на отечественные продукты. Одним из тех, кто сумел обратить ситуацию в свою пользу, стала компания «Новые облачные технологии» (НОТ), разработчик «МойОфис» (российского аналога пакета офисных программ Microsoft Office), – ее выручка только за 2022 г. выросла в четыре раза. В 2022 г. сооснователь компании Дмитрий Комиссаров оставил пост гендиректора НОТ: сохранив за собой должность директора по развитию продуктов, он параллельно занялся другими проектами. Одним из них стал венчурный фонд «Стриго кэпитал», нацеленный на поддержку IT-стартапов. О планах по инвестициям и своем видении перспектив отечественного IT-рынка он рассказал в интервью «Ведомостям».

– Уход зарубежных компаний открыл довольно много новых ниш, благодаря чему объем продаж у разработчиков российского софта стал вдвое больше. Мне кажется, в ближайшие 3–5 лет есть возможность вырасти еще в два раза. Также не будем забывать, что IT-рынок в принципе растет из-за проникновения технологий в целом. Поэтому я бы сказал, что рынок российского софта вырастет на треть благодаря своему органическому развитию и на две трети – из-за ухода иностранцев.

– Единичные мыльные пузыри, конечно, будут возникать – так устроена экономика. Но если рассмотреть ключевые системы, например ERP (система планирования ресурсов предприятия. – «Ведомости») и финансы, чучелом или тушкой, но мы заменим все зарубежное со временем. Считаю, что самое тяжелое для импортозамещения – это PLM (система управления жизненным циклом изделия. – «Ведомости») и АСУ ТП (автоматизированная система управления технологическим процессом. – «Ведомости»), где мы сильно отстаем от иностранных игроков. С другой стороны, в России хорошая инженерная школа. Я не вижу сейчас каких-то больших мыльных пузырей в IT. Их скорее можно ожидать в области микроэлектроники, потому что там пропасть между отечественными и зарубежными разработками.

– Я думаю, что лет 5–7.

– Всегда будет какой-то компромисс, потому что некоторые вещи заместить невозможно, нужно переделывать. А переделывать – это замещение или нет? Я бы говорил о превалирующем проценте, порядка 70–80% замещения. По данным Microsoft, половину их софта в России использовали незаконно, хотя, я думаю, даже большую его часть. Соответственно, оставшиеся 20–30%, скорее всего, заместить не удастся, они придутся на пиратство и на те иностранные компании, которые все же остались в стране.

«Российские IT-стартапы развиваются на кухне, потому что в гаражах у нас холодно»

– Как акционер я вижу, что компания растет и приносит все больше прибыли. За последнее время «МойОфис» выпустил два новых продукта – Mailion, который замещает Microsoft Exchange, и Squadus, который замещает MS Teams. Теперь это все надо продать – поэтому на ближайшие два-три года у «МойОфис» большой объем работ. По моим оценкам, компания получит 20–30 млрд руб. выручки в течение пяти лет с учетом продаж новых продуктов.

– С момента появления компании инвестиции составили порядка 10 млрд руб.

– Хороший вопрос! С моей точки зрения, рано, потому что сейчас у компании оборот порядка 3,3 млрд руб. У Positive Technologies, например, в несколько раз больший оборот, при этом их EBITDA выше, чем у НОТ. Я считаю, что нам потребуется еще примерно два-три года, чтобы увеличить прибыльность и обороты. Но уже сейчас можно было бы сказать, что компания способна стоить несколько сотен миллионов долларов. Выводить ее на биржу в настоящее время – потерять деньги. Но окончательное решение здесь будет принимать «Лаборатория Касперского» как мажоритарный акционер.

– Года через три. Глобально деньги компании могут быть нужны в двух случаях – выплата дивидендов акционерам и инвестиции в развитие. Насколько я знаю позицию «Лаборатории Касперского», выплат дивидендов пока в планах нет. Если через три года НОТ будет зарабатывать, например, 15 млрд руб. и иметь рентабельность по EBITDA 30–35%, компания будет стоить свой максимум. В этот момент можно выйти на биржу и вложить часть денег в дальнейшее развитие.

– Мной – нет. Это не вопрос моей компетенции. Если бы «Лаборатория Касперского» продавала НОТ и «МойОфис», я бы купил. Нашел бы деньги и партнеров и купил. Но не думаю, что она будет продавать. Рынок растет.

– Российские IT-стартапы развиваются на кухне, потому что в гаражах у нас холодно, климат не такой, как в Калифорнии. Нам как стране больше всего не хватает венчурной инфраструктуры – именно той ее части, которая работает с небольшими командами. Мы сейчас сами регистрировали новые компании. Хочу сказать, это недетская задача: чтобы к вам пошли работать высококвалифицированные программисты, вам нужно получить статус аккредитованной IT-компании, потому что это даст сотрудникам определенные льготы. С момента создания компании до получения аккредитации проходит минимум три-четыре месяца, и то если вы знаете все механизмы. Это определенный барьер для входа на рынок новых команд.

В стране не хватает инфраструктуры, которая позволяла бы маленьким компаниям брать средства под проект. Хорошая роль в этом плане у ФРИИ – просто потому, что они могут давать деньги организациям, удовлетворяющим определенным критериям, а также у Фонда Бортника, который выдает маленькие гранты. Тот же РФРИТ небольших грантов не предлагает, более того, вам понадобится еще пара сотрудников, которые будут вести документацию для последующей отчетности. Государство должно поддерживать небольшие компании.

У нас любят укрупнять: выделим деньги госкорпорации и госкорпорация все сделает. Может, сделает, а может, и нет. Нужно финансировать мелкие компании. Большие и сами справятся.

«Бытует мнение, что SAP и Oracle давно пора переписать»

– Да. Потенциально новых проектов, которые мы изучаем, у нас порядка 10. Будем ли мы в них вкладываться или нет, еще не решили. В год мы планируем инвестировать в 5–7 проектов.

– Нам сейчас не хватает экспертизы, но, если бы она у нас была в нужном объеме, мы бы обязательно вложились в проект горизонтального масштабирования СУБД (системы управления базами данных. – «Ведомости»). Эта тема, как мне кажется, актуальна на рынке сейчас и будет востребована в ближайшие несколько лет.

Среди программистов бытует мнение, что SAP и Oracle давно пора переписать. SAP в основном не технология программирования, а технология консалтинга: это методология и консультанты. Есть две причины, почему все говорят, что SAP трудно заменить решениями 1С. Первая – консультанты 1С никогда не работали с гигантскими холдингами, которые хотят перейти с одного решения на другое. Это решаемая проблема, и ее решение всего лишь вопрос времени. Вторая – потребность в горизонтальном масштабировании решений. SAP может работать и на пяти, и на ста тысячах рабочих мест, в то время как 1С только работает над решением этой задачи.

– 1С – это достаточно зрелый бизнес. Я давно знаю Бориса Георгиевича Нуралиева и очень тепло к нему отношусь. В свое время он построил заметную часть IT-рынка в РФ. Помню, как ночью на своем микроавтобусе он забирал у меня из дома русификаторы Windows с напечатанными на принтере обложками, засунутые в коробочки из-под винила. К ним прилагались дискеты, на которых были лицензионные соглашения.

Все те, кто сейчас хотят перейти с SAP, могли бы мигрировать либо на 1С, либо на какое-то другое, более технологически продвинутое, чем у SAP, решение. Посмотрите на рынок: на нем были «Парус», «Галактика» и 1С. «Парус» умер, «Галактика» почти умерла – по крайней мере, говорят, там нет продаж в течение года. Осталась 1С. Но на рынке всегда есть место для двоих! Coca-Cola и Pepsi, Nike и Reebok и т. д. Сейчас нет ни одного российского игрока, который бы считался конкурентом 1С. Это непорядок!

– Сделать конкурента 1С – это очень интересно. Мы смотрим в эту сторону, но пока не нашли подходящую экспертизу. Специалисты нужных нам компетенций и уровня обычно редко меняют работу, поэтому пока в команде не будет таких человек 20, размышлять об этом, как и привлекать деньги, совершенно бессмысленно. Однако сейчас на рынке есть команды консультантов – например, SAP разделился на несколько больших команд, которые внедряют 1С. Пока есть только видение, что мы хотим двигаться в этом направлении.

– На мой взгляд, для тех, кто планирует серьезно заниматься инвестициями, закрытый фонд – очень удобный инструмент. Если человек привлекает партнера в свое ООО или покупает долю в той или иной компании, то к нему сразу же обращаются журналисты с запросами, зачем это происходит. Учитывая, что он может в этот момент готовить какую-то сделку, ему эта утечка информации не нужна категорически.

Немаловажно и структурирование ЗПИФа. В ЗПИФе не акционерное соглашение, а соглашение участников, которое формирует инвестиционный комитет, а также очень удобный способ формировать правила. Альтернатива этому – акционерное соглашение, но практика с ним в РФ пока очень маленькая. В ЗПИФе очень удобное структурирование активов – кто, что, зачем, почему, какие правила выхода и т. п.

– В договоре инвестиционного товарищества очень сложно реализовать акционерные права. Например, в документах ООО вы можете прописать те или иные права совладельцев, но это будет фикция. Если дело дойдет до серьезных юридических споров, суд такие документы не примет.

– Около 10. Из публичных, как я и говорил ранее, бывший вице-губернатор Санкт-Петербурга Эдуард Батанов, а также основатели и совладельцы производителя электроники Fplus Алексей Мельников и Владимир Корнев.

– Пока физические лица.

– Нет, на слух вы бы точно никого не узнали.

«Мы приносим достаточно большую ценность своим довольно разным опытом»

– Евгению я еще до этого Нового года говорил, что ухожу заниматься отдельными проектами, связанными с «Авророй». Мои проекты с Евгением – это история младшего и старшего партнеров. Известить известил, но стать соинвестором не предлагал. В чем еще один плюс ЗПИФа – там нет мажоритария. Вам всегда нужен консенсус между большим количеством партнеров. Мне такой формат интереснее отношений младшего и старшего партнера.

– Компании также могут приходить, но «Стриго» ориентируется на управление сообществом. Мы вчетвером с Батановым, Мельниковым и Корневым изначально решили сделать фонд, потому что, нам кажется, мы приносим достаточно большую ценность своим довольно разным опытом. Мы хотим создавать исключительно сложные технологические продукты, строить бизнесы, которые непросто повторить.

– Хороший пример – «МойОфис»: чтобы создать экосистему такого уровня, нужно много-много денег и времени. В «Стриго» мы не будем делать офисное ПО, потому что это конкурировало бы с «МойОфис».

Нам по силам тяжелые проекты, как, например, Avroid – контейнер, эмулятор для ОС «Аврора», которую развивает «Ростелеком», – и Hyperus, разработчик гиперконвергентных платформ для управления IT-инфраструктурой. «Аврора», которая сейчас будет активно распространяться, дает защищенные приложения, но их очень мало, а пользователю смартфона хочется посмотреть погоду, курс акций и т. п. Мы делаем дополнительный защищенный контейнер, в котором можно запустить андроидное приложение. Если оно зависнет, будет нарушено и т. д., контейнер просто убивается. «Аврора» заново запускает этот контейнер, и безопасность не нарушается. Таким образом можно привлечь сотни тысяч приложений, самостоятельно разрабатывать которые не под силу ни «Ростелекому», ни «Ростеху», ни кому-либо еще. Людям нужен один телефон. Использовать два – один для конфиденциальных вещей, другой для жизни – они не хотят.

На ПМЭФе мы подписали соглашение о сотрудничестве с «Ростелекомом» и Fplus по Avroid, в рамках которого договорились о том, что мы будем формировать экосистему «Авроры». Спустя несколько месяцев после подписания мы представили прототип платформы Avroid и перешли к этапу тестирования с популярными мобильными приложениями. В настоящий момент мы подтвердили совместимость работы платформы Avroid с TrueConf, «Сбером», ВТБ, «Госуслугами», «Яндексом» и другими приложениями.

– Hyperus, проект программно определяемой платформы хранения данных, – замена ушедшему из России VMware, пользователи которого теперь испытывают проблемы с лицензиями, обновлением и поддержкой. Также VMware обычно стоит в 3 раза дороже, чем «железо», на котором он запускается. Мы хотим сделать аналогичный продукт дешевле, чтобы это соотношение было один к одному.

Сейчас мы находимся на стадии исследований, пока в Hyperus активно не вкладывались. Нам интересно привлечь в проект потенциальных соинвесторов.

– Вхождение «Ростелекома» акционером в какую-либо структуру – это года полтора переговоров. Сейчас нет смысла их вести: помимо того что это очень долго, для потенциальных акционеров в нас еще нет ценности. Мы будем готовы вести такие переговоры, когда станем прибыльными.

– Мы исходили из оценки, какое количество высококвалифицированных специалистов можем привлечь. Хороший программист стоит 5–6 млн руб. в год со всеми налогами. По нашим оценкам, мы сможем нанять около 500 IT-специалистов в этом году. Денег, в принципе, можно привлечь и больше, а вот людей – нет.

«Российскому IT нужно сначала съесть свой рынок, а затем замахиваться на международный»

– Путь «Яндекса»?

– Рынок России достаточно большой, несмотря на то что он составляет всего лишь 2–3% от мирового. Российскому IT нужно сначала съесть свой рынок, а затем замахиваться на международный, потому что иначе это все бессмысленно. Если бы мы были в Израиле, у нас не было бы выбора – там нет внутреннего рынка. В России этот рынок есть. В «Яндексе», мне кажется, сценарий с разделением в большей степени был вызван экзистенциальным конфликтом внутри – разными поколениями команд, акционеров и т. п.

– Думаю, что да. В «Яндексе» уже не осталось ни Сегаловича, ни Колмановской. Я помню «Яндекс» компанией с семью сотрудниками. Они сидели тогда в одной комнате – офисе системного интегратора, компании Воложа. С тех пор остался только Волож. «Яндекс» уже совсем другая компания.

Было время, когда в кинотеатрах проводили целые сессии, на которых включали выступления Илона Маска и все с восхищением слушали его. Нет, я совершенно согласен: Маск – гений. Но почему мы восхищаемся Маском, а не своими гениями? В этом смысле мы многое упускаем. Лично для меня «Яндекс» всегда был образцом.

На мой взгляд, культура «Яндекс.Такси» съела «Яндекс». Если посмотреть на развитие «Яндекс.Такси», мне кажется, с точки зрения денег проект правильный, а с точки зрения корпоративной культуры – нет.

– Вы заказываете продукты в «Яндексе» – часто ругаетесь?

– С курьерами, которые съедают ваш ужин, с таксистами, которые вас обманывают и не приезжают?

– Проблема в том, что люди, которые помнят «Яндекс» «ламповым», привыкли к нему именно такому, в то время как культура «Яндекс.Такси», на мой взгляд, вообще не клиентоориентированна. Например, в Wheely культура общения с клиентом стоит на первом месте. Это такси, конечно, дороже, чем «Яндекс».

Мы с сыном часто заказываем еду домой. Представьте, ваш заказ долго не доставляют, а в 12 часов ночи выясняется, что курьер «Яндекс.Еды» сидел около 15 минут около вашего дома, а потом ушел, съев ваш ужин. Менеджер ничего не может сделать и действует по заранее прописанному скрипту, но прописать скрипт таким образом было именно решением компании. Ламповый «Яндекс» превратился в зарегулированную корпорацию.

Честно скажу: я не знаю, можно ли построить многомиллиардный бизнес и быть клиентоориентированным. Созданные мною компании еще ни разу не зарабатывали миллиарды долларов, и не знаю, случится ли такое в жизни. Может быть, другого пути и нет. Все же «Яндекс» – это абсолютно уникальная компания и команда.

И «Яндекс», и 1С достойны того, чтобы историю компаний и их основателей знал каждый школьник.