Мировой экономике угрожает третья волна кризиса

«Я не думаю, что 2016 год и даже 2017 год может охарактеризоваться выходом» из этой третьей волны кризиса как России, так и развивающихся стран в целом, сказал на форуме директор аналитического департамента Промсвязьбанка Николай Кащеев: «Риски с точки зрения процентных ставок, обменных курсов, макроэкономики в 2016 г. вряд ли будут ниже».

На мировую экономику надвигается новая волна кризиса. Начавшийся в США в 2007–2008 гг. кризис сменился долговым – в еврозоне в начале 2010-х гг. Третья волна кризиса зарождается в развивающихся экономиках.

Между тем экономика развитых стран модернизируется, набирает обороты технологическая и новая промышленная революция, затрагивающая в том числе очень важную сферу для многих развивающихся стран – сырьевую. Часть этих стран, особенно те, экономика которых основана на экспорте сырья, сопротивляются масштабным изменениям и модернизации, отметили участники дискуссии «Мировые финансы: прогноз развития» на организованной «Ведомостями» конференции «Финансовый форум России». В их числе оказалась и Россия, это сопротивление отражается и в экономике, и в геополитике. Оно уже привело к столкновению (в том числе ценностному) с западными странами.

Эксперты спорят, как быстро развивающиеся страны найдут выход из тупика. Многие прогнозируют небольшое восстановление их экономик в 2016 г. или по крайней мере стабилизацию темпов роста на уровнях 2015 г. По оценке МВФ, рост ВВП составит в среднем 4,5% в следующем году против 3,9% в этом. Данные Consensus Economics, которая собирает оценки многих ведущих экономистов, говорят о том, что страны Латинской Америки могут показать рост на 0,2% против падения на 0,8%, Восточная Европа восстановится с -0,2% до 1,7%, а в Азии темпы роста останутся примерно на нынешнем уровне – 5,7% в 2016 г. против 5,8% в 2015 г. Однако поводов для оптимизма в таких оценках немного.

ВВП по большому счету состоит из трех компонентов: экспорта, капиталовложений и потребительских расходов, заявил на форуме «Ведомостей» Дэвид Любин, руководитель департамента анализа развивающихся рынков Citigroup, и все три фактора в развивающихся странах перестали двигать экономику. Многие из них, включая Россию, пережили внешний шок из-за падения экспорта, прежде всего вследствие торможения китайской экономики. Компенсировать эти негативные факторы они сегодня не способны, указал Любин. Бюджетная политика остается жесткой, и рынки не готовы финансировать наращивание госдолга. Не могут поддержать экономику и потребители: кредитный бум, наблюдавшийся в период экономического роста в России и других странах, завершился. Сейчас ни потребители, ни кредиторы не готовы наращивать долг. Чтобы выйти из кризиса, развивающиеся экономики должны запустить масштабные структурные реформы, но из крупных экономик их проводят в некоторой степени лишь Индия и Мексика), заметил Любин.

Технологическая революция

Происходящее сегодня – часть более масштабных перемен в мироустройстве, считает Кащеев: «Подобные кризисы, экономические и геополитические, случаются в истории накануне серьезного рывка в области модернизации – как экономической, так и технологической, и социальной». Уже происходит энергетическая революция, констатировал он: впервые у углеводородов появился серьезный конкурент – возобновляемые источники энергии, не за горами момент, когда реальную конкуренцию им составит и электроэнергетика в результате совершенствования аккумуляторов, впервые в двигатель внутреннего сгорания стало возможно заливать «практически любые жидкости, которые раньше невозможно было себе представить».

Второй аспект модернизации – потеря влияния жесткими, централизованными, вертикальными структурами, продолжил Кащеев: производство выходит из цехов, электричество генерируется около потребителя. «Общества, прежде всего основанные на сырьевом экспорте, начинают яростно сопротивляться этой модернизации. К сожалению, Россия оказалась именно в такой ситуации, – констатировал экономист. – Это очень серьезные изменения, затрагивающие весь мир. Когда ситуация стабилизируется, сказать сложно. Пример Великой депрессии показывает, что, к сожалению, этого удается добиться только после очень печальных событий».

Изменение уклада в мировой экономике выражается и в переходе влияния от производителей (сырьевых и промышленных компаний, тех, кто получает выгоды от капитальных расходов) к потребителям, отмечает в серии публикаций Питер Оппенгеймер, главный стратег по глобальному рынку акций Goldman Sachs. «Компании, деятельность которых зависит от размеров капиталовложений, более десятилетия двигались при сильном попутном ветре, порожденном бумом в сырьевом секторе, формированием капитала в развивающихся странах и сильным ростом мировой торговли. Эти факторы ослабевают, их влияние в долгосрочной перспективе будет снижаться, – уверен он. – Потребителям же в последние годы приходилось идти против ветра: ужесточение бюджетной политики, необходимость наращивать сбережения домохозяйств, падение реальных доходов и растущая неопределенность. Теперь же ситуация для них начинает меняться к лучшему, чему способствуют подешевевшее сырье и развитие технологий».

Поэтому странам, в которых рост экономики основан прежде всего на капиталовложениях и экспорте, будет сложно восстановить пошатнувшееся равновесие. В выигрыше окажутся те страны, где основную роль играют потребители, на благо которых и будут работать стремительно появляющиеся и развивающиеся новые технологии.

Это осознают и власти крупнейшей развивающейся экономики мира – Китая. Летом он напугал аналитиков и участников рынков по всему миру, когда его экономика, уже некоторое время страдающая от избытка инвестиций и производственных мощностей, стала резко тормозить. Осенью ситуация несколько стабилизировалась, а власти Китая пытаются изменить модель экономического роста и теперь делают упор на развитие сектора потребления и услуг, интернета и построение инновационной промышленности и энергетики, на что, в частности, направлена программа «Сделано в Китае 2025». Председатель КНР Си Цзиньпин в 2014 г. призвал совершить «революцию в сфере промышленных роботов» в Китае, который уже стал их крупнейшим в мире рынком (см. график на стр. 14).

Развивающимся странам предстоит адаптироваться к новым условиям. На сырьевом – и, в частности, нефтяном – рынке произошли структурные изменения и нужно привыкать жить с низкими ценами на сырье в течение долгих лет, указал на форуме заместитель министра финансов Максим Орешкин: «Все это будет отрицательно влиять на ситуацию в России, и нужно стараться развивать потенциал внутри страны, потому что помощи из-за рубежа ждать не приходится».

Проблемы в России начали проявляться еще в 2013 г., когда стали сокращаться инвестиции при тогда еще высоких ценах на нефть, и проблемы эти никак не решаются, пессимистичен Кащеев. «Если мы и увидим какой-то рост в развивающихся экономиках, наиболее «качественно» пострадавших от сложившейся ситуации, таких как Россия, это будет скорее статистический рост, на эффекте [низкой] базы, нежели качественный, потому что никаких действий для преодоления структурных проблем не предпринимается, – сказал Кащеев и добавил: – Никаких действий мы сегодня предпринять просто физически не можем, потому что не та политическая обстановка».

На что опереться

Через пару лет цены на нефть могут оказать поддержку российской экономике, считает Карен Костаньян, руководитель аналитического департамента Bank of America Merrill Lynch. «Теоретически на энергетических рынках сейчас все выглядит очень печально. Профицит на рынке нефти по-прежнему около 2 млн баррелей в сутки. Плюс укрепляется доллар, замедляется Китай. Иран после снятия санкций начнет поставки нефти», – перечислил он на сессии форума. Более того, если на развивающихся рынках все и дальше будет идти плохо, Саудовская Аравия может не удержать привязку своей валюты к доллару, которую она сохраняет уже 30 лет, и тогда нефть может рухнуть и до $20 за баррель, предупредил Костаньян. Непонятно, как будет развиваться ситуация в Саудовской Аравии, добавил главный экономист «Сбербанк CIB» Евгений Гавриленков: при цене нефти в $45 за баррель бюджетный дефицит составит 12–14% ВВП, за последний год страна потратила более $100 млрд валютных резервов.

Добыча сланцевой нефти в США сократилась с пика на 500 000–600 000 баррелей в день и в следующем году снизится, по оценкам BofA Merrill Lynch, на столько же, продолжил Костаньян. «В 2016 г. положительных результатов ждать еще не стоит, но в 2017 г., если сожмем зубы, некоторую поддержку от цен на нефть мы получим», – считает он.

Россия раньше других стран стала использовать свою дешевую валюту для импортозамещения, отметил Любин. Такая политика может способствовать восстановлению развивающихся экономик и нужно следить за этим в 2016 г. в странах, переживших наиболее сильную девальвацию, написал Любин с коллегами в докладе, вышедшем после форума. Но этот путь нельзя считать универсальным лекарством, говорил он во время форума: дешевую валюту не удается использовать для стимулирования экспорта, поскольку у остальных стран валюты тоже дешевые. Кроме того, на экспортные товары из развивающихся стран нет большого спроса, добавил Любин.

К тому же попытки импортозамещения неизбежно приводят к росту протекционизма, предупредил он на сессии: «Такая политика может поддержать индивидуальные экономики, но, боюсь, в мировом масштабе этот рост протекционизма приведет к тому, что общий экономический рост будет низким». В отчете аналитики Citi напоминают, что в 1950-х и 1960-х гг. индустриализация с помощью импортозамещения и протекционизма была популярна в развивающихся странах, прежде всего в Латинской Америке. По мнению практически всех экспертов, в качестве стратегии развития эта политика провалилась, поскольку не учитывала конкурентные преимущества разных стран и не давала экономии на масштабах: в конце 1960-х гг. в Латинской Америке автомобили выпускали 90 компаний, напоминают в Citi.

Вторым двигателем роста, который может помочь преодолеть проблемы сломавшейся модели развития, способны стать вложения в инфраструктуру, считает Любин, и здесь большой потенциал у Китая, который в проекте «Один пояс, один путь» активно инвестирует в другие страны, в том числе бывшего СССР. Но в целом «у развивающихся стран нет поводов для оптимизма. Мировая экономика не сможет поддерживать их рост так, как это происходило в 2000 гг.», подвел итог Любин.

Структурные проблемы, которые развивающиеся страны практически не решали в период быстрого роста, уже несколько лет сдерживают их экономическую активность. Кроме того, уровень долга высок, и многие заемщики, чьи кредиты номинированы в иностранной валюте, могут не выдержать повышения процентных ставок в США и дальнейшего роста курса доллара. За последние 10 лет корпоративные долги развивающихся стран, по данным Института международных финансов (IIF), увеличились впятеро – до $23,7 трлн. А с начала 2015 г., по данным Standard & Poor’s, число корпоративных дефолтов на развивающихся рынках уже превысило уровень кризисного 2009 года и выросло на 40% по сравнению со всем 2014 годом. Доля дефолтов по высокодоходным долгам на этих рынках за последний год достигла 3,8% по сравнению с 2,5% в США, хотя еще четыре года назад ситуация была обратной – 0,7% против 2,1% (данные Barclays).

«Сейчас практически нет факторов, которые могли бы обеспечить заметный подъем развивающихся экономик, – считает Бхану Баведжа, стратег UBS. – Они пока не пережили катарсис кризиса или реформ и все еще пробираются через болото». По этой причине развивающиеся страны в ближайшие годы не смогут снова стать тем локомотивом мирового роста, каким они были в прошлом десятилетии, когда, по оценке Goldman Sachs, на них приходилось 75% роста мировой экономики. И в 2016 г. темпы роста их ВВП обгонят темпы развитых стран всего на 2,1 процентного пункта, тогда как в 2009 г. этот показатель превышал 7 п. п., отмечает Баведжа.

«Вполне возможно, что сейчас мы приближаемся к переломному моменту, или развилке, как для экономик, так и финансовых рынков, – считает Оппенгеймер. – Отсюда по одной дороге лежит путь к «долгосрочной стагнации», вероятность которой определяется слабостью развивающихся экономик и опасениями, что меры по борьбе с дефляционными силами в развитых странах становятся все менее эффективными. Другой путь – к «нормализации» активности в мировой экономике. Дорога эта не будет ровной, но если третья волна кризиса окажется последней, есть вероятность, что при правильных мерах поддержки мировая экономика выйдет из периода тяжелых испытаний более сбалансированной, а значит, более стабильной и выносливой».