Итоги театрального года: традиции и новации перестали враждовать

Приятная тенденция оперы-2016 – классические названия в необычных постановках стали соседями новых произведений. Так, рядом с «Травиатой» Верди в постановке Роберта Уилсона появилась только что написанная опера Алексея Сюмака Cantos, и это произошло в одном и том же театре – Пермском театре оперы и балета. А в Большом театре «Дон Паскуале» в постановке Тимофея Кулябина встретился с редким шедевром Бриттена – оперой «Билли Бадд».

Балетный театр в этом году потерял сразу трех активных участников творческого процесса из-за кадровых просчетов. Это два вторых столичных театра – Михайловский в Петербурге и Театр Станиславского в Москве, в последние годы создававшие конкурентную среду для грандов – Большого и Мариинского, и Новосибирский театр, превратившийся в сырьевой придаток Михайловского, куда сбрасываются списанные спектакли. Активная творческая жизнь кипит только на Урале в соревновании Перми и Екатеринбурга, которым невзгоды не мешают выпускать громкие премьеры.

Уральская балетная аномалия произвела в этом году и самую важную балетную премьеру. Но по прихоти – или железной логике – судьбы вышла она в Большом театре. Екатеринбургский худрук Вячеслав Самодуров поставил балет «Ундина». Несмотря на название с длинным литературным шлейфом, его трехактный спектакль похож, скорее, не на роман, а на симфонию. Он сосредоточен на развитии хореографической мысли и движении эмоций. Это то самое развитие русского классического балета, о котором десятилетиями грезят традиционалисты. При этом зовущее не в дебри буквализма – оттуда 70 лет назад уже вернулись ни с чем мастера драмбалета, – а с «Тенями» из «Баядерки» спустившееся с вершин Гималаев и впитавшее традиции «Аполлона» Баланчина.

Тем временем драматический театр (хотя слово «драматический» уже давно не очень уместно) продолжил выходить на улицу. Если самым ярким московским проектом прошлого года стал променад-спектакль Remote Moscow группы Rimini Protokoll, то в этом главным событием оказалась другая прогулка: анархические и самобытные «Неявные воздействия» Всеволода Лисовского в Театре.doc возвращают зрителям-участникам живое ощущение города и доказывают, что театр может быть территорией чистого воздуха даже в духоте бюрократического урбанизма.