Статистические радости

В отсутствие реальных достижений статистика сама по себе может быть источником оптимизма, радости и прочих приятных ощущений. Как следует из новой оценки итогов 2015 г., произведенной Росстатом, спад ВВП в 2015 г. оказался на одну пятую меньше, чем представлялось ранее: не 3,7%, а только 3%.

Цифра и сама по себе выглядит хорошо, и для последующих расчетов полезна: если оценка данных устоит при двух следующих корректировках, которые Росстат проведет в 2017 г., то получится, что сроки выздоровления российской экономики чисто статистически сократятся на год и на уровень 2014 г. она вернется не за пять лет, как прогнозировало Минэкономразвития, а уже за четыре года. А на пятый год, т. е. в 2019 г., при сохранении нынешних темпов роста, его даже превысит! Правда, всего на 0,8% (т. е. примерно в пределах статпогрешности), зато досрочно – и в списке экономических достижений, которые глава государства презентует избирателям во время ежегодных сеансов общения, станет на один пункт больше.

И цифра ведь вполне правдоподобная: Росстат получил ее, проделав необходимую и обязательную работу по уточнению данных, в результате которой статпогрешность сократилась более чем вдвое, с 2,2% ВВП до 0,8% (вопрос, правда, почему первые данные считаются с такой большой погрешностью – речь о плюс-минус триллионе рублей). Более того, это не единственная приятная цифра: по итогам той же переоценки данных III квартала оказалось, что номинальный ВВП 2015 г. увеличился с 80,8 трлн до 81,3 трлн руб. Положительный эффект от переоценки был вовсе не гарантирован: на выходе могли и в минус уйти, бывало такое.

Другое дело, что сама по себе эта голая цифра – не то чтобы самодостаточный и безусловный повод для радости. Новая цифра своим появлением, по всей видимости, обязана значительному изменению темпов роста в секторе госуправления и обеспечения военной безопасности – т. е. рост произошел в том числе за счет наращивания поставок российской военной техники в Сирию в связи с подписанием соглашения о размещении там российской авиагруппы в августе 2015 г. Это один из семи (всего 16) укрупненных секторов экономики с положительным вкладом в динамику ВВП (до III квартала он и тут был отрицательным), и именно тут рост валовой добавленной стоимости был максимальным. Весьма вероятно, что именно госуправление и военная безопасность и обеспечили нам то самое приятное чувство, что спад не так глубок, как казалось раньше. В сельском хозяйстве, например, цифры после переоценки изменились в другую сторону – рост добавленной стоимости был понижен с 3,1 до 2,1%.

Падение ВВП – плохой признак и от того, что уточненные данные оказались несколько лучше прежних, смысл происходящего не меняется, хотя любое уточнение само по себе плюс, отмечает Владимир Бессонов из ВШЭ. Как и любой агрегированный показатель, ВВП удобен для демонстрации общей картины, но он не универсален, для детального анализа состояния экономики нужны данные другого порядка. Сокращение темпов спада ВВП не следует трактовать напрямую как сокращение темпов ухудшения нашего благосостояния, и в этом смысле разница в 0,7% – это только цифра в статистическом отчете.