Трудная свобода Ильдара Дадина
Почему российские власти решили освободить «главного политзаключенного» страны
Итак, Ильдар Дадин вышел на свободу (подробнее см. статью на стр. 03). Первый осужденный за неоднократное нарушение правил участия в митингах стал еще и первым российским политзаключенным, добившимся отмены приговора.
Почему это произошло? Где-нибудь на «загнивающем Западе» ответ был бы очевиден: ну как же, Конституционный суд (КС) велел пересмотреть приговор, а президиум Верховного суда лишь оперативно выполнил волю высшей судебной инстанции. Но в стране победившего басманного правосудия ничего очевидного нет: у нас пересмотр дела вовсе не означает отмены приговора (см. недавний повторный приговор Алексею Навальному по делу «Кировлеса»), а волю высшего суда порой отказываются выполнять даже мелкие чиновники.
Однако в случае с Дадиным прокуратура сама ходатайствовала не о новом рассмотрении дела, а о его прекращении и немедленном освобождении заключенного. Потому что, как неожиданно открылось надзорному ведомству, уголовное дело было возбуждено незаконно – еще до вступления в силу последнего решения суда об административной ответственности за нарушение закона о митингах. О том, что именно этот аргумент не раз приводила защита Дадина, прокуроры, разумеется, скромно умолчали.
Между тем КС в своем постановлении не запрещал в принципе сажать людей в тюрьму за нарушения на митингах, а лишь разъяснил условия, при которых это возможно: «утрата мероприятием мирного характера», «причинение существенного вреда», проверка всех обстоятельств дела «в открытом, состязательном процессе» и т. п. То есть при желании прокуратура вполне могла снова «не заметить» аргументы защиты и в ходе нового «состязательного процесса» обнаружить в действиях Дадина, скажем, причинение существенного вреда. Но такого желания у прокуроров – и тех, кто на самом деле принимал решение по делу Дадина, – не возникло.
И все-таки почему? Возможно, тут сыграли роль два момента. Во-первых, при всей несоизмеримости масштабов двух дел Дадин фактически занял место Михаила Ходорковского как «главного политзаключенного» России и его освобождение лишает критиков «кровавого режима» весомого аргумента. А во-вторых, пересмотр дела «Кировлеса» состоялся во исполнение решения ЕСПЧ, а отмена дела Дадина – в соответствии с постановлением КС. И в условиях противостояния между этими инстанциями российские власти, похоже, решили лишний раз показать, что в отличие от «политизированных» решений ЕСПЧ постановления КС для всех священны – даже если речь идет о смутьянах, выступающих против государства.