Жак Рогге: "Мы постоянно говорим организаторам Игр в Сочи

Железнодорожный вокзал Лозанны встречает приезжих вывеской «Лозанна – олимпийский город». Ведь именно в этом швейцарском городе находится штаб-квартира Международного олимпийского комитета (МОК) – одной из самых влиятельных и богатых международных организаций современности, расположения которой ищут лидеры даже крупнейших стран. Тем удивительнее видеть два небольших здания (без заборов, КПП и охранников), которые занимает МОК: двухэтажный особняк – историческая штаб-квартира Chateau de Vidy плюс современная двухэтажная пристройка. Внутри все так же подчеркнуто скромно. Но в приемной, где висят портреты всех восьми президентов МОК (за 115-летнюю историю этой организации у нее было всего восемь руководителей), их фамилии указаны с аристократическими титулами. МОК во все времена был организацией очень влиятельной, и, даже если некоторые президенты МОК не были потомственными дворянами, короли не скупились на титулы для своих подданных, которым удалось занять этот пост: Хуан Антонио Самаранч получил в 1991 г. от испанского короля титул маркиза, действующий президент МОК Жак Рогге был возведен королем Бельгии во дворянство с титулом графа.

Олимпийские игры современности, проходящие с 1896 г. раз в четыре года (с 1992 г. циклы зимних и летних Игр разведены, но остались четырехлетними), прерывались всего два раза – из-за мировых войн: их пришлось отменить в 1916–1920 и 1940–1944 гг., но уже в 1948 г. в еще не до конца восстановленном после фашистских бомбежек Лондоне прошли очередные, ХIV Олимпийские игры.

Руководители МОК всегда подчеркивают, что спорт и олимпийское движение вне политики, но де-факто Олимпийские игры и все, что с ними связано, давно стали ее частью.

Пожалуй, самое серьезное испытание в новейшей истории МОК пришлось выдержать в середине 70-х гг. На Олимпиаде-72 в Мюнхене палестинские террористы захватили и убили 11 израильских спортсменов и тренеров (Рогге на той Олимпиаде входил в состав команды Бельгии по яхтенному спорту. В интервью агентству France Presse он вспоминал: «Утром в тот день у меня была гонка, и я очень удивился, увидев, что моего израильского соперника пришли сопровождать немецкие охранники. [Когда о трагедии объявили, некоторые спортсмены решили вернуться домой]. Но я был молодой амбициозный человек, моя семья меня поддержала, и я решил остаться и продолжать»). Игры в Мюнхене были возобновлены через два дня и успешно завершились.

Три следующие летние Олимпиады были омрачены бойкотами. Игры в Монреале-76 бойкотировали 28 африканских стран – из-за того что МОК отказался не допустить к Играм команду Новой Зеландии, сборная которой по регби сыграла в 1976 г. в ЮАР, отлученной от международного спорта из-за существовавшего в то время в стране режима апартеида.

В 1979 г. Советская армия вошла в Афганистан (в Москве завершались приготовления к проведению Олимпиады-80). США выдвинули ультиматум: или СССР выводит свои войска из Афганистана, или Играм в Москве будет объявлен бойкот. Этот бойкот поддержали более 60 стран из Америки, Азии и Африки. Но некоторые государства, например Великобритания, разрешили своим спортсменам поехать на Игры. [Великий британский бегун Себастьян Коэ, который выиграл в Москве свою первую олимпийскую золотую медаль, сегодня возглавляет организационный комитет по проведению Олимпийских игр – 2012 в Лондоне].

Следующая Олимпиада проходила в США, в Лос-Анджелесе, и социалистические страны ответили бойкотом на бойкот: от всего европейского социалистического лагеря на Игры-1984 приехала только команда Румынии.

Самаранч (выпускник бизнес-школы IESE), который стал президентом МОК в 1980 г., не смог предотвратить эти бойкоты, но под его руководством МОК создал новую программу по привлечению глобальных спонсоров, пересмотрел правила продажи телевизионных прав и превратился в организацию с многомиллиардным бюджетом.

В 1999 г. олимпийскую семью потряс коррупционный скандал: Жан-Клод Ганга, член МОК от Конго, был обвинен в получении от представителей оргкомитета зимних Олимпийских игр – 2002 в Солт-Лейк-Сити $70 100 в обмен на поддержку кандидатуры этого города. Многолетние слухи о том, что голоса членов МОК от беднейших стран покупаются богатыми странами, претендующими на проведение Игр, впервые получили подтверждение. Вслед за Ганга были исключены или подали в отставку около 10 членов МОК (Солт-Лейк-Сити к тому времени уже выиграл голосование и был провозглашен столицей зимних Игр-2002).

Рогге был избран президентом МОК в июле 2001 г. Под руководством нового президента в олимпийском движении начались многочисленные реформы: объявлена война допингу (Рогге является членом Всемирного антидопингового агентства с 1999 г.), введен этический кодекс для членов МОК, для самого президента МОК установлен 12-летний лимит пребывания в должности. Олимпийское движение ширится и набирает силу: вслед за Олимпийскими и Параолимпийскими играми рождается новое всемирное соревнование под эгидой МОК – Юношеские олимпийские игры (первые летние пройдут в Сингапуре в 2010 г., а зимние – в Инсбруке в 2012 г.). И даже во время мирового экономического кризиса МОК удается сохранять финансовую стабильность: к концу августа 2009 г. резервный фонд МОК вырос до $455 млн по сравнению с $422 млн в 2008 г. и $105 млн в 2001 г.

В последние годы процедура выборов города – столицы очередных Олимпийских игр превратилась в политическое событие топ-уровня: руководители государств лично приезжают, чтобы выступить перед членами МОК и поддержать заявки своих городов. Почин положил британский премьер Тони Блэр: его выступление на сессии МОК в Сингапуре сделало Лондон столицей летних Игр-2012. Два года спустя Владимир Путин также прилетел на другой конец света – в Гватемалу, где в тот раз проходило голосование по кандидатуре зимних Игр-2014. Многие наблюдатели сходятся, что именно речь Путина (в том числе несколько предложений, сказанных на французском) склонила колеблющихся членов МОК отдать свои голоса Сочи. Ну а прошлогоднее голосование по кандидатуре Игр-2016 превратилось в мини-саммит: в Копенгаген, где проходили 121-я сессия МОК и процедура избрания новой столицы, приехали, чтобы агитировать за свои города, президенты США и Бразилии Барак Обама и Луис Игнасио Лула да Силва, король Испании Хуан Карлос и премьер-министр Японии Юкио Хатояма. Выиграл, как известно, Рио-де-Жанейро. На этой же сессии Рогге был переизбран президентом МОК на новый срок.

Согласование даты интервью с президентом МОК заняло без малого два года. За несколько дней до начала Олимпийских игр в Ванкувере Рогге наконец смог принять в своем офисе в Лозанне корреспондента «Ведомостей».

«Все игры – одинаковые. Атмосфера – уникальная»

– Каковы ваши ожидания от грядущих Олимпийских игр в Ванкувере?

– Они высоки, потому что у Игр очень хорошая база. Канадцы очень любят спорт, зимние виды спорта в частности, и любят им заниматься. Люди очень поддерживают Игры. Плюс фантастическое географическое положение. То есть все для того, чтобы это оказались очень хорошие Игры.

– В чем Игры-2012 особенные?

– Каждые Игры особенные, и у каждых есть своя индивидуальность: уникальное географическое положение, культурная, политическая и экономическая обстановка. Как вы помните, в Канаде не так давно проходили зимние Олимпийские игры – в Калгари-88. Они были очень успешными, и я надеюсь, что Игры в Ванкувере тоже будут успешными. Но не поймите меня неправильно: когда вы говорите «особенные», это значит, что Игры должны отличаться от других Игр. А Игры не отличаются: это будут те же самые соревнования, тот же протокол. Но вот атмосфера Игр будет другой, особенной.

– Это не первые ваши Олимпийские игры в качестве президента МОК. Насколько отличаются ваши ощущения сейчас по сравнению с теми, когда вы участвовали в Играх как спортсмен?

– Это уже мои пятые Игры [как президента МОК]. Восторг – тот же самый, когда я был атлетом, а вот ответственность другая. Как спортсмен, я отвечал только за себя, как президент – за успех Игр и всей организации. Я до сих пор люблю спорт и испытываю восторг, когда вижу хорошие соревнования. [Во время Игр] я живу в олимпийской деревне вместе с атлетами, у меня очень хорошие контакты с ними. Я больше не могу активно заниматься спортом, но страсть к спорту у меня осталась той же самой.

– То есть на этих Играх, как и на предыдущих, вы также остановитесь в Олимпийской деревне, а не в отеле вместе с другими членами МОК?

– В среднем, как я могу судить по моим предыдущим Играм, приблизительно 50% времени – в олимпийской деревне, 50% – в отеле. По одной причине: в отеле есть мероприятия, которые я обязан посещать. Например, дисциплинарные слушания, если вскроются случаи допинга. Или встречи с представителями оргкомитета. Очень часто случаются протокольные визиты главы государства или правительства. Ну и, конечно, если случается встреча в 23 часа в отеле, нет смысла ехать ночевать в олимпийскую деревню.

– В олимпийской деревне вы ночуете в тех же комнатах, что и спортсмены?

– Да.

– Почему бы вам не обязать всех членов МОК жить в олимпийской деревне? Ведь это один из поводов для обвинений у ваших критиков: дескать, спортсмены вынуждены ютиться в тесных комнатах в олимпийской деревне, в то время как члены МОК занимают роскошные номера в пятизвездочных отелях.

– Это возможно. Но не забывайте, что у членов МОК есть другие важные функции. Например, заседания в комиссиях – дисциплинарной, организационной, медицинской, которые собираются каждый вечер. Все эти мероприятия проходят в отелях. Есть много протокольных мероприятий, которые вы просто не можете организовать в деревне. Именно по этим причинам люди выбирают отели. Но есть несколько членов МОК, которые предпочитают олимпийскую деревню.

– Бывшие спортсмены?

– Если вы посмотрите на состав МОК, то 45% его членов соревновались на Играх: [Сергей] Бубка, [Валерий] Борзов, Жан-Клод Килли, я сам (конечно, не на том же самом элитном уровне)... То есть более 40 человек и раньше жили в олимпийских деревнях – однажды или много раз. Так что не думайте, что члены МОК – это особая каста, они самые обычные люди.

– Каковы главные ценности Олимпийских игр, какое наследство они после себя оставляют?

– Это меняется от Игр к Играм. Есть одна непреходящая ценность – прививать молодым людям любовь к спорту. Потому что они видят своих героев по телевидению или интернету и, возможно, тоже захотят заняться спортом. Но есть множество других ценностей. Спортивные: стадионы и другие сооружения. Инфраструктурные: новые дороги, аэропорты, метро, телекоммуникации... Экономические: приезжает больше туристов, поскольку город становится лучше известен, в город приходят инвестиции.

– Есть ли у вас оценки, как Олимпийские игры меняют экономическую ситуацию и инвестиционную привлекательность столицы Игр и всего региона?

– Меняют очень сильно. Если вы посмотрите на Барселону или Афины – это совершенно другие города по сравнению с теми, что были до Игр. Они очень сильно поменялись: стали лучше аэропорты, метро, появились объездные дороги, улучшились коммуникации... И в обоих случаях города открылись морю, в прибрежной полосе появились новые жилые комплексы.

«Отдаю должное команде Чернышенко»

– В Сочи все олимпийские объекты должны быть построены с нуля. Как не допустить появления ненужных объектов, которые не найдут своего применения после Олимпийских игр?

– Для этого нужно все тщательно обсуждать еще на этапе проектирования строительства сооружений. Очень легко обеспечить большую посещаемость любых соревнований во время Олимпийских игр. Но стадионы с такой вместимостью редко бывают востребованы после Игр. Поэтому всегда нужно четко просчитывать, сколько мест понадобится после Игр, и это то, что мы всегда просим учитывать организаторов. Олимпийский стадион в Сиднее был на 120 000 мест. Но он был сконструирован таким образом, что можно было убрать верхний ярус, и теперь стадион вмещает 80 000 человек – отлично для Сиднея, 120 000 было бы слишком много. Арена в Лондоне будет вмещать 80 000 человек, но после Игр она будет превращена в футбольный стадион вместимостью 25 000 человек.

– Вы даете какие-то рекомендации на этот счет организаторам Игр или это их ответственность?

– Это их ответственность, но мы советуемся, и они действуют не в одиночку. Ограничения устанавливаем тоже мы: «Пожалуйста, не делайте выше».

– Вы были в России в прошлом году. Что вас радует в процессе подготовки к Олимпийским играм в Сочи и что заставляет беспокоиться?

– В Сочи я был два года назад, в Москве – в прошлом году. Что я люблю в Сочи – это то, что у города отличный потенциал для зимних видов спорта. Потому что [Игры] открывают новый регион для зимних видов спорта. Есть традиционные центры – Альпы, скандинавские страны, Татры, и вот теперь появляется новый регион, который одновременно ориентирован на поддержание экологической целостности. Сочи – уникальное место: ты можешь быть на пляже и видеть заснеженные вершины, проезжаешь 30 км – и можешь заниматься зимними видами спорта.

Беспокойств нет. Строительство идет по плану, но мы постоянно говорим организаторам: «Не теряйте время!»

– Оргомитет «Сочи-2014» заключил спонсорские соглашения уже более чем на $1 млрд. Это хороший результат? Ждете ли вы, что Игры в Сочи будут прибыльными, и получили ли прибыль организаторы зимних Игр в Солт-Лейк-Сити-2002 и Турине-2006?

– Это очень хороший результат, и я отдаю должное команде, которую возглавляет [председатель оргкомитета «Сочи-2014»] Дмитрий Чернышенко. Это также свидетельство популярности Игр. И силы российской экономики: без хороших и сильных компаний невозможно было бы этого добиться. Процесс [привлечения спонсоров] не остановлен, он будет продолжаться, но это уже очень-очень хороший результат.

Прибыль Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити составила более $100 млн, они были инвестированы в фонд, целью которого является поддержание спортивных сооружений и проведения соревнований в Юте. Игры в Турине также были прибыльными.

– Игры в Ванкувере тоже будут прибыльными?

– Это мы узнаем только после их окончания. (Смеется.) Надо будет подсчитать результаты от продажи билетов, мерчандайзинга, лицензирования. Одновременно могут возникнуть и дополнительные расходы – например, если не будет хватать снега.

– Вы знаете, что не все жители Сочи поддерживают Игры, что среди них есть те, кто протестует в связи с переселением со своих земель, на которых должны быть построены олимпийские объекты? Что вы можете сказать этим людям?

– [Председатель координационного комитета по проведению Игр-2014 Жан-Клод] Килли встречался с этими людьми, вместе с [вице-премьером Дмитрием] Козаком, вместе с мэром Сочи и другими официальными лицами. Много квартир уже было построено – я лично их не видел, но знаю, что есть много квартир, предназначенных для тех людей, которые должны быть переселены. Я также слышал в Москве от премьер-министра [Владимира Путина] и президента [Дмитрия Медведева], что они будут соблюдать свои обязательства в отношении тех лиц, которые должны быть переселены. Да, люди могут быть недовольны, но такое может быть в любой стране, где начинается строительство и люди должны быть переселены. Должны соблюдаться законы, и люди должны получить достойную компенсацию. Официальные лица в России уверили меня, что они будут это соблюдать. И я уверен, что компенсация будет достойной.

И я думаю, что число довольных людей значительно больше, чем недовольных.

– В комитете, который возглавляет Килли, нет ни одного русского...

– Естественно, иначе это был бы конфликт интересов. В координационном комитете по проведению Игр в Рио тоже нет бразильцев. Потому что задача комиссии – мониторинг. Если вы русский, то вы не можете проверять и быть проверяемым одновременно.

– Ваши критики утверждают, что оргкомитеты Олимпийских игр – компании либо частные, либо государственные – организации непрозрачные и налогоплательщикам непонятно, как расходуются средства, выделенные на подготовку к Олимпиадам.

– Но они прозрачны. Оргкомитеты обязаны аудировать свои бухгалтерские балансы и публиковать их. Неважно, частные они, государственные или со смешанной формой собственности, – мы обязываем их делать это ежегодно. Так было в Солт-Лейк-Сити, Турине, Афинах, Пекине, и то же самое будет в Сочи.

«МОК не играет политическую роль»

– Политические отношения между Россией и Грузией очень напряженные. Грузия находится недалеко от объектов будущих олимпийских соревнований 2014 г. Не опасаетесь ли вы эскалации конфликта по мере приближения Игр?

– Мы доверяем правительствам двух стран, что они смогут жить в мире и гармонии. Это не первый случай, когда мы проводим Игры в месте, которое я называю «чувствительной зоной». Мы проводили игры в Южной Корее, [и один из олимпийских объектов] был всего в 30 км от Северной Кореи. Я надеюсь, что оба правительства будут осторожны и конструктивны и во время Игр будет сохраняться мир.

– Олимпийские игры еще со времен античности ассоциируются с миром – когда на время их проведения прекращались все войны. МОК является очень влиятельной международной организацией. Есть ли у вас силы и желание сподвигнуть лидеров России и Грузии к миру?

– Играть политическую роль не является задачей МОК. Мы можем только призывать к миру во время Игр – естественно, до Игр и после тоже. Но у нас нет власти, чтобы принуждать к миру и чтобы сохранять мир, это задача правительств.

– Конфликт в Южной Осетии начался в ночь с 7 на 8 августа 2008 г. – день открытия Олимпийских игр в Пекине. Вспомните, пожалуйста, что вы делали в тот день, как отреагировали на сообщение?

– Мы услышали об этом утром 8 августа. Потом был обед, который давал президент Китая Ху Цзиньтао, там были премьер-министр Путин, президент [США Джордж] Буш, президент [Франции Николя] Саркози, мы говорили об этом. Потом была церемония открытия Игр. Естественно, я волновался, но оставалось только ждать, как все разрешится.

– Грузинская команда собиралась покинуть Игры. Сложно было уговорить их остаться?

– Ситуация для них была эмоциональной, и это понятно. Но мы просили президента Республики Грузии [Михаила Саакашвили], чтобы они остались. Сначала были колебания, но пару часов спустя они согласились остаться. Что, как я думаю, было очень мудрым решением. После этого они выиграли много медалей. И был очень трогательный момент, когда грузинская девушка и российская расцеловались на пьедестале почета – лучшего символа и придумать нельзя.

– В последние годы процедура выбора столицы Олимпиады превратилась в топ-событие даже на политическом уровне. Страны и их города-кандидаты тратят десятки миллионов долларов на подготовку, на голосование приезжают главы государств и правительств. Победители счастливы, проигравшие – а это оказываются не просто оргкомитеты, а целые города и страны, так как люди в этих странах ассоциируют себя со своими лидерами, – разочарованы. Вы не собираетесь изменить процедуру голосования?

– Мы очень деликатно изучали этот вопрос. Но присутствие на голосовании глав государств – это отражение значимости Олимпийских игр. И для МОК – частной спортивной организации – невозможно сказать суверенным державам: «Мы не хотим видеть ваших лидеров [на голосовании], я запрещаю вам приезжать». Вы представляете, что я могу сказать такое Обаме или Путину? Но лидеры государств должны четко понимать (и они понимают), что существует риск не выиграть. Когда [премьер-министр Великобритании] Тони Блэр в 2005 г. приехал в Сингапур, чтобы поддержать заявку Лондона на проведение Олимпиады-2012, [президент Франции] Жак Ширак – а он тоже был там – вернулся домой с пустыми руками. Король Испании приезжал и в 2005, и в 2009 гг. [и оба раза заявки Мадрида проигрывали]. Так что, если главы государств заходят приезжать в будущем, опять окажется один Лула да Силва и четверо, которые не выиграют.

«У нас была плохая репутация»

– Олимпийские игры – одно из самых популярных и радостных событий на планете, у Олимпиад отличный или как минимум очень хороший имидж. Чего нельзя сказать об имидже самого МОК: коррупционный скандал, связанный с голосованием по Солт-Лейк-Сити, еще больше слухов о коррупции среди членов МОК. Как вы собираетесь менять имидж вашей организации?

– Имидж изменить сложно, при этом [представления общества о МОК] могут не соответствовать действительности. Да, была коррупция в МОК, связанная с Солт-Лейк-Сити. Но, пожалуйста, согласитесь со мной, что мы приняли меры. Мы исключили 11 членов (10% членов МОК. – «Ведомости»). Мы полностью изменили правила [формирования МОК]: ввели 15 новых атлетов, 15 представителей национальных олимпийских комитетов (НОК). У нас теперь очень сильная комиссия по этике: если что-то не так, они применяют санкции к членам [МОК]. (Одним из следствий «Кризиса Солт-Лейк-Сити» стало изменение главы 16-й Олимпийской хартии, описывающей правила избрания и пропорциональный состав членов МОК – чтобы обеспечить бОльшую репрезентативность всем представителям «Олимпийской семьи». По новым правилам, в состав МОК входят 15 действующих спортсменов (максимум), 15 представителей НОК (максимум), 15 представителей международных спортивных федераций (максимум). – «Ведомости»)

После того как я был избран, я [в 2005 г.] исключил Мохамада Хасана [Индонезия], Ивана Славкова [Болгария], а мистер Ким Ун Йонг [Южная Корея] сам предпочел уйти в отставку, не дожидаясь, пока его исключат. Мы изменили правила выбора городов – претендентов на проведение Олимпийских игр, запретили [членам МОК] посещать эти города. Наш бухгалтерский баланс полностью прозрачен, его аудирует Pricewaterhouse – вы можете быть уверены, что учтен каждый доллар. За тем, как проходят сессии МОК, можно наблюдать по телевидению. Всего этого раньше не было. У нас также появился кодекс, [который описывает] конфликты интересов, и у нас есть внутренние аудиторы. То есть несправедливо говорить, что мы безотчетны и непрозрачны. Повторюсь еще раз: да, у нас была плохая репутация. Имидж изменить сложно, но мы совершаем необходимые действия.

– Есть ли правила, которые устанавливают максимальную цену подарка, описывают, какие подарки можно принимать члену МОК, какие – нет?

– Да, наш лимит – $200. То есть это символические подарки, ничего дорогого. У меня есть очень много коллег, которым предлагают дорогие подарки. И они либо отказываются, либо – когда обстоятельства не позволяют ответить отказом – передают эти подарки в [Олимпийский] музей [в Лозанне], который все хранит. Ну а когда я получаю подарки как президент МОК, я не могу брать их себе – они сразу отправляются в Олимпийский музей.

– Какой был самый необычный подарок, который вам когда-либо вручили?

– Я никогда не получал ничего необычного. Но знаю, что однажды Самаранчу [во время заграничной поездки] подарили лошадь. В той стране лошадь – это очень важный и символичный подарок. Самаранч поступил очень мудро: немедленно передарил лошадь федерации конного спорта той страны. Не мог же он ее отправить в Олимпийский музей в Лозанну. (Смеется.)

– А какой был самый дорогой подарок вам?

– Сложно определить цену символических подарков. Скажем, статуя работы местного художника – без золота, без бриллиантов – сколько она стоит? Но важно, что она отражает культурные ценности этого народа. А во время своего визита в Казахстан и Узбекистан я получил красивый черный халат. Сколько он стоит – $50, $500? В любом случае он отправился в музей. Но я никогда не получал бриллиантов и прочих дорогих вещей.

Меньше спонсоров, больше денег

– В первой половине прошлого года вас критиковали, что МОК не заключает новые контракты с TOP-спонсорами (The Olympic Partner). Но вы, должно быть, просто пытались добиться более выгодных условий для МОК – ведь во второй половине 2009 г. было объявлено о перезаключении контрактов c Visa и Omega?

– [Критики] неверно трактовали информацию. На Олимпийские игры в Турине-2006 и Пекине-2008 у нас были подписаны контракты с 11 TOP-спонсорами. Эти 11 спонсоров внесли $850 млн. На период 2010–2012 гг. мы подписали девять спонсоров. Но эти девять внесли больше, чем предыдущие 11: на Олимпийские игры в Ванкувере и Лондоне мы получили $930 млн. Так что важно не количество спонсоров, а привлеченная сумма.

– МОК вел переговоры с «Газпромом» о заключении TOP-контракта. Но никаких соглашений подписано так и не было. Более того, «Газпром» не имеет спонсорского контракта даже с оргкомитетом «Сочи-2014». Хотя к спорту неравнодушен – спонсирует, например, футбольные клубы «Зенит» и Schalke 04. Здесь есть проблемы?

– Я не вижу здесь никакой проблемы. Мы ведем переговоры с бОльшим количеством компаний по сравнению с числом подписанных контрактов. Вы можете вести переговоры, но на каком-то этапе либо компания, либо вы сами решаете, что это невыгодная сделка, и она не заключается.

– То есть вы остановили переговоры с «Газпромом»?

– Я не говорил, что они остановлены. У нас хорошие отношения с «Газпромом», мы вели переговоры, но на определенном этапе решили не идти дальше. Не спрашивайте меня, почему и кто, – обе стороны решили не идти дальше.

– Может ли МОК изменить своей концепции «чистого стадиона» и разрешить рекламу на Олимпийских играх?

– Мы спрашивали у спонсоров, каково их мнение по этому вопросу, и были удивлены, когда услышали, что они поддерживают идею «чистого стадиона». Они не просят у нас рекламу на стадионах, билборды... Для меня это важный момент: спонсоры понимают уникальную природу Олимпийских игр. Думаю, что это очень важно и для зрителей: нет логотипов там и тут – это нормально для обычных соревнований, но Олимпийские игры должны оставаться в стороне от коммерциализации.

– А какова позиция МОК в отношении телетрансляций и новых технологий, например трансляций Игр в интернете?

– То, что мы видим, я бы назвал очень интересной технологической революцией. Раньше у нас были только бесплатные трансляции по ТВ. А теперь – сегментация контента: есть бесплатное телевидение, есть видео по запросу, есть интернет и есть мобильная связь. Эти четыре различные платформы позволяют расширять покрытие. Ранее Игры давали около 3000 часов трансляций. Но телекомпании в среднем могут обеспечить только 300 часов вещания – всего 10% от всех соревнований, с которых ведутся трансляции. А теперь мы можем показать все! Эта система заработала в Пекине, и у нас было очень хорошее освещение на всех четырех платформах.

«Овечкин – лучший игрок в мире»

– Было много сообщений, что Национальная хоккейная лига (НХЛ) может запретить своим игрокам участвовать в Олимпийских играх после 2010 г. Способен ли МОК не допустить подобного развития событий

– НХЛ – независимая организация. Но я уверен, что очень много хороших игроков хотят играть в Сочи. [Александр] Овечкин [капитан клуба НХЛ Washington Capitals] заявил об этом очень четко. Я думаю, что голос атлетов будет учтен. Но пока еще слишком рано делать заявления на эту тему. Мы не участвуем в переговорах по этому поводу – их ведет Международная федерация хоккея на льду. Не думаю, что уже были какие-то обсуждения по поводу Сочи, но я очень обнадежен тем, что сказал Овечкин. Он – лучший игрок в мире.

– МОК смог достичь договоренности с ФИФА о том, что в составах мужских сборных команд по футболу на Олимпиадах по-прежнему смогут выступать по три футболиста старше 23 лет. А когда мы сможем увидеть на Олимпиадах всех лучших футболистов?

– Думаю, что не во время моего мандата. ФИФА не хочет иметь конкурентов своему чемпионату мира по футболу, и я это принимаю. Я думаю, что олимпийский турнир по футболу очень важен, поскольку он позволяет большему числу команд с других континентов, таких как Африка, принять участие в соревнованиях. Олимпийский турнир по женскому футболу, думаю, уже более важен, чем собственный женский чемпионат мира ФИФА.

– Вы объявили «нулевую терпимость» к допингу на олимпийских соревнованиях. Но позвольте вас спросить: разве такие виды спорта, как женский бокс, женская тяжелая атлетика, не подталкивают женщин принимать допинг? Разве это женский удел – накачивать мускулы и толкать штангу? Вы уверены, что включение этих видов спорта в программу Олимпийских игр оправданно?

– Да. Потому что у женщин есть право заниматься этими видами спорта. Мы посмотрели на медицинскую и психологическую сторону вопроса и не увидели опасности здоровью женщин. Поэтому какие должны были быть причины, чтобы отказать?

В начале прошлого столетия была дискуссия, можно допускать женщин учиться в университетах или они должны сидеть дома и воспитывать детей. Сегодня в университетах больше женщин, чем мужчин. В моей стране – 60% девушек и 40% юношей. Это фантастика! А мои прадедушки и прабабушки сказали бы: «Нет, женщины должны оставаться дома!»

– Раз уж мы говорим о равноправии полов, то давайте включим в программу Олимпийских игр мужскую художественную гимнастику.

– Ее нет, как и мужского синхронного плавания.

– Но если появится, вы включите?

– Федерации соответствующих видов спорта никогда этого не предлагали. Это нежизнеспособно – у подобных мужских видов спорта нет популярности. Зато есть популярность у [женских] тяжелой атлетики, дзюдо, борьбы... В этом разница.

– Но мы помним, что в социалистических странах, например в ГДР, спортсменок, занимавшихся атлетическими видами спорта – толканием ядра, метанием диска, – заставляли принимать допинг. Позже женщины, пострадавшие от этого, подали в суд на бывших спортивных чиновников ГДР и выиграли процесс. Не опасаетесь ли вы, что включение новых женских атлетических видов спорта в программу Игр подтолкнет женщин к приему допинга и тем самым повредит их здоровью?

– Для женщин допинг-контроль столь же жесткий, как и для мужчин, мы тестируем одинаковое количество женщин по тому же самому протоколу.

– Американский журнал Forbes поместил вас на 60-е место в списке «Самые влиятельные люди мира» – позади президента ФИФА Йозефа Блаттера, но впереди президента Всемирного банка Роберта Зеллика. Как вы думаете, вы на правильном месте?

– (Смеется.) Это абсолютно не важно. Думаю, что журналистам доставляет удовольствие составлять рэнкинги, но для меня это не имеет значения.

– Вы трижды соревновались на Олимпиадах, но медалей не выиграли. Хотя на чемпионатах мира побеждали. Что вам мешало на Олимпиадах?

– Потому что были люди лучше меня! Я выигрывал Yachting World Cadet Trophy и был вторым на чемпионате мире по океанским гонкам. В спорте тебе нужны трудолюбие и талант. Я был очень трудолюбив, но недостаточно талантлив. На моих первых Олимпийских играх в 1968 г. в Мехико мне пришлось соревноваться с Валентином Манкиным – исключительным спортсменом, он выигрывал золотые медали на трех Олимпийских играх подряд! Но я был менее талантлив не только по сравнению с советскими спортсменами, но и со спортсменами из других стран. Мое лучшее место – 14-е на Олимпиаде в Мюнхене-72. Но тренировался я очень много.

– Вы без малого девять лет во главе МОК. Какой у вас был лучший день на этом посту и какой наиболее сложный?

– Надеюсь, что лучший будет завтра. А самый сложный... (Задумывается.) Я бы не назвал его самым сложным, и тем не менее это то, что случилось после террористической атаки в США в сентябре 2001 г. [Через несколько месяцев] нам надо было проводить Игры в Солт-Лейк-Сити, и были большие сомнения в безопасности. Мне пришлось поехать в Белый дом, мы 45 минут говорили с [президентом США Джорджем] Бушем – нам нужно было его участие в том, что касалось безопасности Игр. Он обещал мне всяческую поддержку и сделал это. Игры получились очень хорошими!

– То есть это было ваше персональное решение – не отменять Игры?

– Да.

Что дают Олимпийские игры

С 2003 г. МОК реализует программу под названием «Влияние Олимпийских игр» (OGI). Ее цель – оценить воздействие Игр на окружающую среду, экономическую и социальную жизнь в городах – столицах Олимпиад. Оценку влияния Игр-2010 на жизнь Ванкувера проводит Университет Британской Колумбии (UBC). Исследование, для которого взят 12-летний срез, проводится по 126 параметрам. Будет подготовлено три очета: влияние Игр до их начала, влияние во время проведения Олимпиады и влияние через два года после окончания. В настоящий момент готов первый отчет. В частности, исследователи отмечают, что только соглашение, подписанное между мэрией Ванкувера, девелопером олимпийской деревни компанией Millenium и бизнес-ассоциацией BOB, позволило создать 100 рабочих мест, город получил товаров и услуг на $15 млн.

Культурная зона

Олимпийский музей в Лозанне – один из самых посещаемых в Швейцарии: с момента открытия в 1993 г. в нем побывали более 3 млн человек. Руководство МОК выступило с инициативой «Музей 2020», предполагающей расширение музея и создание общедоступной культурной зоны за счет прилегающих к нему территорий – парка и набережной. Проект, который еще должен быть одобрен властями и жителями Лозанны, оценивается в несколько десятков миллионов швейцарских франков. Ведомости