Граф Франческо Мароне Чинзано: Мы создаем бренд «Монтальчино»

Граф Франческо Мароне Чинзано, подобно многим аристократам, богат не наличностью, а недвижимостью. 1 га виноградников в окрестностях Монтальчино, где производят знаменитое вино брунелло, стоит больше 1 млн евро, а у графа таких виноградников 146 га, а всего земли в одном из самых известных субрегионов Тосканы – 520 га. Плюс еще виноградники в Чили, которые граф высаживал лично.

Наследник империи Cinzano стал тосканским виноделом из-за длинной череды событий, на которые повлияли глобализация и терроризм, дружба и вражда, большой труд и удача.

Семья графов Мароне Чинзано, владельцев знаменитого вермута, стала одной из целей террористов из «Красных бригад», объявивших в Италии 70-х гг. прошлого века войну богатым и знаменитым. В 1976 г. семья в одночасье была вынуждена уехать из Турина в Швейцарию, после того как полиция сообщила, что Франческо и его сестра Ноэми – цели для похищения.

Окончив Женевский университет, Франческо поступил в аукционный дом Christie’s в Женеве. Но отец, граф Альберто, настоял, чтобы сын пошел работать в инвестбанк – сначала в Нью-Йорке, а потом в Лондоне. По прошествии полутора лет, в 1982 г., когда отец согласился взять сына в Cinzano, Франческо выбрал работу в Австралии.

К этому моменту семья Чинзано уже не была единоличным владельцем марки Cinzano. Семья сделала очень большие инвестиции в международное развитие бренда Cinzano в 20-е гг. прошлого века, открыла производства по всему миру, где были итальянские эмигранты, – в Аргентине, Австралии, США, Колумбии, даже в Германии. Но в 1929 г. началась Великая депрессия, и Cinzano оказалась на грани банкротства. Тогда дед Франческо, Энрико Чинзано, 1-й граф Мароне, привлек в партнеры семью владельцев Fiat: Энрико Чинзано и Эдоардо Аньелли были очень дружны. Они распределили доли в Cinzano 50 на 50, но президентом и гендиректором остался Энрико Чинзано.

Партнерство продолжалось до тех пор, пока в бизнес не пришло следующее поколение: у Альберто Мароне Чинзано и Джанни Аньелли отношения не сложились. В 1985 г. Fiat продал свою долю в Cinzano алкогольной группе IDV (ныне Diageo; в 1999 г. она уступила Cinzano группе Campari). Таким образом, семейная марка Cinzano стала частью глобальной группы, а Франческо Чинзано – ее сотрудником. И дослужился до должности директора по маркетингу IDV в Испании. Возможно, он так и продолжал бы делать карьеру в глобальной компании, если бы не трагедия, которая произошла с его отцом: в 1989 г. граф Альберто Мароне Чинзано погиб в автокатастрофе. Его доля была распределена между тремя детьми, и наследники оказались перед фактом, что семейную долю придется продать. На свою долю в Cinzano Франческо Чинзано выменял тосканскую винодельню Col d’Orcia: IDV она была не очень интересна («в те годы Монтальчино не было широко известно»), а для Франческо это оказалось очень хорошей сделкой.

Новый владелец Col d’Orcia сделал дополнительные инвестиции, улучшил качество вина, увеличил объем производства. В 1995 г. начался бум вин Монтальчино в США – после того как был представлен урожай брунелло 1990 г., привлекший большое внимание винной прессы в Штатах, – а затем этот бум распространился и по всему миру.

Растущие продажи и цены на Сol d’Orcia позволили графу задуматься о новых инвестициях на новых рынках. Он выбрал Чили и в 1995 г. вместе с семьей переехал в Южную Америку, разбил виноградники в долине Мауле и начал выпускать вина под брендом Erasmo.

В 2005 г., когда детям пришла пора идти в школу, семья вернулась в Тоскану. А три года спустя в регионе разразился скандал, получивший название «брунеллогейт». По словам графа Франческо, брунелло – это не клон винограда санджовезе, как многие считают, а 100%-ный санджовезе, что подтверждено тестами ДНК. Но за сотни лет виноград, что растет вокруг Монтальчино, где климат чуть жарче, чем в остальной Тоскане, эволюционировал, стал темнее и дает более танинное вино.

В 2008 г. выяснилось, что производители брунелло, чтобы удовлетворить постоянно растущий спрос на свое вино, стали добавлять в него виноматериалы из других сортов (что строжайше запрещено правилами аппелласьона брунелло ди Монтальчино). Под подозрение попали винтажи с 2003 по 2007 г. и многие знаменитые дома. Журнал Wine Spectator сообщил в 2009 г., что было деклассифицировано 144 000 ящиков брунелло и 75 000 ящиков россо ди Монтальчино (среднее годовое производство – 540 000 и 375 000 ящиков соответственно), 11 000 ящиков было отправлено на дистилляцию. Дома, виновные в махинациях, не назывались, но было объявлено, что все подозрения в отношении Biondi Santi и Col d’Orcia сняты.

Со следующего года все вина, выпускаемые Col d’Orcia, получат сертификат органических. Помимо этого Мароне Чинзано увеличивает производство других органических продуктов на своих землях. Осенью этого года граф Франческо в очередной раз приехал в Россию и встретился с корреспондентом «Ведомостей».

– Последний раз я был в Москве 4–5 лет назад, вижу много впечатляющих изменений.

До последнего кризиса Россия была вторым по важности экспортным рынком для Col d’Orcia – спасибо нашему импортеру МБГ. Из-за кризиса Россия потеряла несколько позиций, но по-прежнему в топ-10. И мы продолжаем инвестировать в этот рынок, чтобы быть готовыми к росту, когда начнется восстановление рынка.

– Col d’Orcia – бутиковое винное хозяйство. Мой совокупный оборот – Монтальчино и Чили – $8 млн. В Монтальчино мы очень зависим от рейтингов винтажей, по закону мы обязаны выдерживать вино минимум пять лет до выпуска в продажу. В прошлом году мы представили урожай 2013 г., он заслужил очень хорошие оценки. Урожай 2014 г., который был представлен в этом году, получил «3 звезды» (из максимальных пяти) от Консорциума производителей брунелло ди Монтальчино, т. е. будет некоторое замедление, но это естественно.

В Чили у нас тоже все хорошо: наше новое вино Erasmo Rose – в списке лучших розовых вин Чили винного гида Descorchados 2020.

В целом чилийские вина на глобальном маркете стагнируют из-за невысоких цен. Что нам, производителям бутиковых чилийских вин, надо совместными усилиями исправлять. Мы создали в Чили ассоциацию MOVI (Movement of Independent Vintners), чтобы показать миру инновационность чилийских вин, их качество и то, что они заслуживают более высоких цен.

– Мы высаживаем новые виноградники, но Евросоюз квотирует посадки. Поэтому я разделил компанию, чтобы иметь возможность подавать больше заявок и расти быстрее. Еще один источник роста – новые посадки вместо старых виноградников с низкой плотностью, высаженных в 80-е гг.

Но я развиваю производство не только вина, но и других органических продуктов. Мы делаем пасту из нашего собственного зерна, мы выращиваем органический табак – Тоскана знаменита не только вином, но и сигарами. В Италии выпуск сигар и сигарет – это государственная монополия, поэтому я заключил договор с производителем сигар, принадлежащим монополии, который указывает, что сигары сделаны из органического табака Col d’Orcia.

Мы думаем над производством пива из нашего органического зерна, начали выращивать овец и коз. Чтобы развивать агротуризм: у посетителей, которые будут приезжать в хозяйство, появится возможность попробовать не только вино, но и органические продукты.

Следующий проект – в недвижимости. По последним оценкам, на дороге Монтальчино – Сант-Анджело самая дорогая недвижимость в Италии. (На 2-м месте – Коста-Смеральда на Сардинии, на 3-м – дорога вдоль озера Комо). У меня на 520 га есть старые фермы и другие объекты, которые надо обновить и превратить в рестораны, гостевые дома и проч. Сейчас Монтальчино принимает намного меньше туристов, чем Монтепульчано и тем более Сан-Джиминьяно. Мы хотим превратить Монтальчино в центр притяжения платежеспособных туристов и работаем над этим совместно с мэром Монтальчино и другими политиками. Массовый туризм нам не нужен: в Италии уже слишком много мест, которые заполонили туристические автобусы.

Совместно с другими производителями биопродуктов в Монтальчино я создал ассоциацию Montalcino Bio, чтобы стать «биологическим голосом» Монтальчино. Сейчас у нас очень интересное время: мы создаем бренд «Монтальчино». Именно «Монтальчино», поскольку брунелло ди Монтальчино – уже устоявшийся бренд. Конечно, и он продолжит расти, но основной потенциал роста – у бренда «Монтальчино», в связи с вином и не только. А Col d’Orcia – лидер в органическом сегменте этого [бренда].

– Конечно. Итальянцы – индивидуалисты, но среди нас есть и те, кто готов к сотрудничеству.

– Да. Есть дорожные указатели голубого цвета и коричневые указатели – исторических и туристических объектов. У меня три коричневых указателя, один – на новый виноградник, из которого я делаю новое органическое вино Brunello di Montalcino Nastagio. Чтобы получить этот указатель, мне понадобилось больше усилий, чем на то, чтобы высадить виноградник и сделать вино. (Смеется.)

– Точные суммы сделок не публикуются, но больше 1 млн евро за 1 га.

– 1 января будущего года, когда на рынок будет выведено вино Poggio Al Vento 2013 г., мы завершим переход на органическое производство: с этого момента все марки вин Col d’Orcia будут сертифицированы как органические. С 1 января 2018 г. мы начали переход к биодинамическому протоколу во всей нашей сельскохозяйственной деятельности.

Я не стремлюсь получить сертификацию «био», но хочу расширять биодинамические практики на операции в погребах. Мы сотрудничаем с микробиологами Флорентийского университета в том, что касается выбора [винных] дрожжей и контроля бактериальной среды. Безотносительно органических и биодинамических практик качество Col d’Orcia должно оставаться высочайшим. Поэтому контроль бактериальной среды приобретает важнейшее значение и идет рука об руку со снижением сульфитов [используемых в вине].

Традиционно в сельском хозяйстве обращали внимание только на то, что происходит на поверхности почвы. В биодинамических практиках мы исследуем, что происходит в самой почве, каков ее микробиом и как эти практики на него влияют.

Еще один аспект – биоразнообразие, что включает в себя и животных. Можно получить биодинамический сертификат, даже если у вас на территории хозяйства не будет обитать никаких животных. По моему мнению, это нонсенс. Потому что биодинамика должна подразумевать совокупный результат: не просто виноградник с санджовезе, но и то, какие деревья его окружают, какие животные и птицы на нем живут.

– Да. Но не в этом году. В этом году лета в Италии не было. В Мауле я начал орошать виноградники 3–4 года назад, делаю это пару раз за сезон, в Тоскане – с прошлого года. Вместе с учеными Флорентийского университета мы замеряли температуру внутри ягоды брунелло в разгар лета: она превышала 60 градусов по Цельсию! Это температура slow cooking.

– Финансово – нет. Но он позволяет занять работников в зимний период. И он важен для дифференциации моего чилийского бренда Erasmo. Например, Erasmo Rose сделано из сорта винограда мурведр, который я лично привез в Чили. Другое вино Erasmo, которое тоже привлекло к себе внимание, сделано из сорта аликанте буше – его в Чили тоже завез я. Этот сорт дал в Чили очень хороший результат.

– Одно из наиболее успешных вин Erasmo – Late Harvest – сделано из эндемичного чилийского сорта торонтель. Тестов ДНК торонтеля до сих пор не проводилось, поэтому до конца не ясно, как он появился. Полагают, что это естественный гибрид, который образовался в начале европейской колонизации Чили из муската и старейшего чилийского сорта паис. С паисом я тоже немного работал. И я вернул к жизни старейший аппелласьон Латинской Америки, который расположен в Чили и называется Asoleado («Солнечный»). Традиционно там делали сладкое вино для церковных целей из подсушенного винограда паис. Там до сих пор растут лозы в возрасте 100–120 лет, которых не коснулась филлоксера.

– В Монтальчино все прекрасно: регион растет, местные сельхозпроизводители привлекают талантливую молодежь со всей Италии. Более того, Монтальчино привлекает и инвесторов со всего мира. Благодаря их капиталам обновляются винодельни и погреба, высаживаются новые виноградники и, как следствие, растет туризм.

Что касается всей Италии, мне кажется, у ее проблем не столько внутренние причины, сколько общеевропейские, вызванные европейской бюрократией и регулированием. Эти проблемы должны быть решены: нет никаких причин, почему бюрократы должны определять размер бананов, которые мы едим, или устанавливать срок годности соли.

– Не нашел. Но Монтальчино сейчас дает очень много возможностей и занимает очень много времени. Мой второй сын присоединился к бизнесу вслед за старшим. Так что мы концентрируемся на Монтальчино.

– Да.

– В 2023 г. мы будем отмечать 100-летие концессии, которую получил [от государства] мой дедушка. Это выглядит слегка анахроничным, но, с другой стороны, мы имеем очень большую поддержку со стороны местного сообщества и местных охотников. Потому что мы заботимся о сохранении местной природы. Я всегда говорю, что лучшие друзья природы – это охотники: если не будет дичи, на кого мы будем охотиться? (Смеется.)