Социальные обещания Путина спровоцируют инфляцию

Рост внутреннего спроса в России более чем наполовину компенсируется ускорением инфляции, провели расчеты директор Центра структурных исследований Института Гайдара Алексей Ведев и заместитель председателя статистического комитета СНГ Андрей Косарев.

В докризисное 10-летие в России рост экономики основывался на расширении внутреннего спроса, как и во многих других странах, – такая модель довольно распространена, но эффективность ее разная, пишут Ведев и Косарев в статье для журнала «Экономическая политика». Она эффективна, когда рост внутреннего спроса стимулирует увеличение выпуска промышленности, тем самым защищая экономику от внешних шоков и внутренней финансовой нестабильности. В России же в пиковые 2005–2007 годы внутренний спрос в реальном выражении рос почти вдвое быстрее, чем внутренний выпуск, приводя к росту цен, расширению импорта, стимулируя приток краткосрочного капитала.

За минувшее 10-летие из каждых 100 руб. прироста внутреннего спроса только 20 руб. покрывалось увеличением выпуска российских предприятий, 22–25 руб. – импортом и 53–57 руб. – ростом цен.

Доля покрытия роста внутреннего спроса инфляцией сократилась с 70% в начале 2000-х гг. до примерно 50% в 2007–2008 гг.; в 2011 г., по предварительной оценке, она составила 55%. Стимулирование спроса выливается прежде всего в рост цен, увеличение импорта и лишь в малой степени компенсируется ростом выпуска.

Получается, в России внутренний спрос как источник экономического роста имеет инфляционную основу и бороться с инфляцией в таких условиях можно только за счет подавления роста спроса и, как следствие, замедления темпов экономического роста.

Но есть и второй путь – улучшение бизнес-климата.

В США и Китае за счет роста производства удовлетворяется соответственно 38 и 35% прироста спроса, вдвое больше, чем в России; за счет цен – 47 и 25% (см. график). Фактор цен отражает различия в монетарной политике: Китай регулярно проводит ограничивающие перегрев экономики меры, тогда как США применяют монетарные стимулы. А реакция производителей напрямую характеризует состояние бизнес-климата и общей экономической активности.

По расчетам Ведева и Косарева, институциональные изменения – преодоление коррупции, развитие политических институтов, улучшение предпринимательской культуры – позволят России к 2020 г. снизить долю цен в покрытии роста спроса до чуть более 40%, а среднегодовые темпы роста экономики составят 5–5,1%, роста инвестиций – 9%, а инфляции – 6,5%.

В базовом прогнозе правительства при такой же инфляции ВВП растет в среднем на 3,8%, инвестиции – на 5%, а рост спроса по-прежнему наполовину покрывается ростом цен.

А чтобы в ближайшие годы выйти на докризисные темпы роста в 7%, реальный рост инвестиций должен составлять 20% в год. В таких темпах роста инвестиций нет ничего фантастического – в Китае за последнее 10-летие они росли на 25%. Но если не ориентироваться на командно-административную систему Китая, то придется приложить немало усилий для улучшения предпринимательского климата в стране, констатируют авторы.

Социальные обещания премьера Владимира Путина избирателям, оцененные экспертами Высшей школы экономики в 1,2–1,3% ВВП ежегодно, почти полностью представляют собой увеличение зарплат, стипендий, пособий, т. е. увеличение внутреннего спроса. Если в 2013 г. весь объем годовых обещаний (780–845 млрд руб.) будет получателями потрачен, то при условии 50%-ного покрытия роста спроса повышением цен это добавит инфляции примерно 4,5% (Минэкономразвития прогнозирует ее на уровне 4,5–5,5% за год), подсчитал Александр Морозов из HSBC. Однако на практике часть полученных денег пойдет в сбережения, указывает Морозов, и кроме того, ЦБ может применить меры для ограничения последствий подобного впрыска, например, ограничивая рост кредитования, – в докризисное 10-летие, которое исследовали Ведев и Косарев, монетарная политика не отличалась жесткостью. С учетом нормы сбережений и действий Центробанка влияние на инфляцию может быть вдвое меньшим – около 2%.

Инфляционный эффект можно совсем свести на нет, но результатом станет резкое замедление кредитования и экономического роста, рассуждает Морозов: «То есть исходя из существующей институциональной среды результат [стимулирования спроса] – либо ускорение инфляции, либо торможение экономики».

О неэффективности прежней модели, основанной на поддержке спроса, пишут и авторы «Стратегии-2020», предлагая осуществить переход от экономики спроса к экономике предложения. Рецепты те же – стимулирование деловой активности и внутренней конкуренции, благодаря чему производство будет гибче реагировать на рост спроса. Для перехода к «экономике завтрашнего дня» стратеги рекомендуют комплекс институциональных мер по улучшению предпринимательского климата и изменению мотивации государственного аппарата.