Пол Кругман, Ричард Лэйярд: Экономический манифест здравого смысла

С начала финансового кризиса минуло более четырех лет, но крупнейшие в мире развитые экономики пребывают в глубокой депрессии, как в 1930-е гг. Объяснение тому найти несложно: мы руководствуемся теми же идеями, которые определяли экономическую политику в ту эпоху. Эти идеи, давным-давно доказавшие свою несостоятельность, ведут к неверным выводам о причинах кризиса, его природе и мерах преодоления.

Идеи эти укоренились в общественном сознании, толкая многие страны на чрезмерно жесткие меры по сокращению бюджетных расходов. Настало время представить экономический манифест, содержащий анализ наших проблем на основе эмпирических данных.

Причины кризиса. Многие представители властей утверждают, что кризис вызвали безответственные заимствования отдельных государств. За редким исключением – например, Греции – это неверно. Условия для возникновения кризиса возникли благодаря чрезмерным заимствованиям в частном секторе и щедрому кредитованию (в том числе банков с высоким уровнем задолженности). «Пузырь» лопнул, что привело к значительному снижению объемов промышленного производства, а следовательно, к уменьшению налоговых поступлений. Дефицит государственного бюджета – это следствие кризиса, а не его причина.

Природа кризиса. Когда «пузыри» на рынке недвижимости лопнули по обе стороны Атлантики, многие сегменты частного сектора урезали расходы, чтобы выплатить старые долги. Это разумно с индивидуальной точки зрения, но с коллективной точки зрения обречено на провал, поскольку расходы одного человека – это доходы другого. Результатом резкого сокращения потребительских расходов стала депрессия в экономике, которая только увеличила размер государственного долга.

Как бороться с кризисом. Сейчас, когда частный сектор вместе со всем обществом пытается урезать расходы, политика государства должна играть роль стабилизирующей силы, направленной на то, чтобы эти расходы поддержать. По крайней мере, не стоит усугублять ситуацию, значительно сокращая государственные ассигнования или заметно повышая налоги для простых людей.

Большая ошибка. Денежно-кредитные власти предприняли правильные меры в первую, особенно острую фазу кризиса, но затем взяли неверный курс, поставив во главу угла дефицит государственного бюджета и решив, что госсектору следует уменьшать размер долга наравне с частным сектором. Вместо того, чтобы играть стабилизирующую роль, фискальная политика только усугубила пагубные последствия сокращения расходов в частном секторе.

Если бы спад в экономике был не столь резким, денежно-кредитные власти справились бы с ним сами. Но когда процентные ставки приближаются к нулю, денежно-кредитные власти – даже сделав все, что в их силах – не в состоянии решить проблему в одиночку. Разумеется, следует выработать среднесрочный план сокращения бюджетного дефицита. Но если на эти цели сразу же бросить все силы, мы получим противоположный эффект: восстановление экономики будет подорвано. Приоритетом для нас является снижение уровня безработицы, прежде чем она примет масштаб эпидемии, воспрепятствовав восстановлению экономики и дальнейшему сокращению бюджетного дефицита.

Что возразят нам сторонники нынешнего курса? Обычно их доводы сводятся к следующим двум пунктам:

Восстановление доверия. Первый довод состоит в том, что дефицит государственного бюджета приводит к повышению процентных ставок и тем самым мешает росту экономики. Напротив, ужесточение бюджетной дисциплины способно укрепить доверие инвесторов и вызвать экономический подъем.

Но свидетельств тому мы не обнаружили. Несмотря на чрезвычайно высокий уровень бюджетного дефицита, большинство крупных экономик с исправно функционирующими центробанками опустили процентные ставки до беспрецедентно низкого уровня. Высокие процентные ставки остались только в нескольких странах еврозоны, поскольку Европейскому Центробанку не дозволено выступать кредитором последней инстанции для правительств. За пределами еврозоны центробанки всегда могут в случае необходимости выделить правительству средства для сокращения дефицита, не обрушив при этом рынок облигаций.

Накопленный опыт не подтверждает тезис о том, что сокращение бюджетного дефицита ведет к повышению экономической активности. Международный валютный фонд (МВФ) изучил 173 случая и пришел к выводу, что страны, сокращавшие государственные расходы, неизбежно приходили к экономическому спаду. В реальности получается, что государства, сильнее прочих урезавшие бюджетные расходы, пережили самое сильное сокращение промышленного производства.

Правда состоит в том – и это очевидно, – что сокращение госрасходов отнюдь не способствует улучшению делового климата. Компании инвестируют средства только тогда, когда рассчитывают на достаточное количество клиентов с достаточным уровнем доходов, чтобы позволить себе расходы. Ужесточение бюджетной дисциплины препятствует инвестициям.

Структурные дисбалансы. Второй довод против усиления спроса состоит в том, что промышленное производство в действительности сдерживается предложением из-за структурных дисбалансов в экономике. Если бы это теория оказалась верной, производственные мощности в отдельных отраслях были бы полностью загружены, а специалисты соответствующего профиля не искали бы работу. Но в большинстве стран все иначе. Таким образом, на самом деле проблема состоит в недостаточных расходах и низком спросе.

В 1930-е гг. те же доводы приводили противники проактивной политики увеличения госрасходов в США. В 1940-1942 гг. Вашингтон повысил расходы, и промышленное производство выросло на 20%. Так что основная проблема в 1930-е гг. (и в настоящее время) - это недостаток спроса, а не предложения.

Исходя из ошибочных установок, денежно-кредитные власти западных стран подвергают народ страданиям. Но исповедуемые ими теории о том, как следует бороться с рецессией, были отвергнуты почти всеми странами, пережившими депрессию в 1930-х гг. В последние годы изжившие себя идеи снова укоренились в общественном сознании, и это трагично.

Верный курс экономической политики будет разным для разных стран, и найти его можно путем сопоставления различных мнений. Но все дискуссии должны основываться на корректном анализе существующих проблем.

Пол Кругман - американский экономист и публицист, лауреат Нобелевской премии по экономике (2008), профессор Принстонского университета. Ричард Лэйярд – британский экономист и писатель, профессор Лондонской школы экономики

Перевела Анна Разинцева